Биомеханический барон
Шрифт:
— Его преосвященство явно на стороне просвещенных, — как бы невзначай шептали тут и там. — А они трактуют Писание слишком широко. Вот и допускают много опасных вольностей, а там и до откровенной ереси недалеко.
— Раньше тварей просто истребляли, — шелестело из углов и темных проходов. — А теперь что? Судят, как людей! Может, экзарх просто не хочет смерти этого чужака? А почему? В чем его интерес?
И подобные как бы случайные намеки раздавались отовсюду, и все больше послушников и служек с охотой внимали
— Ты в курсе, что старик роет под тебя обеими руками? — Захар склонился к идущему рядом чародею.
— Меня мало волнует политика, — спокойно ответил Белаго. — Моя задача — бороться с Тьмой во всех ее проявлениях, что я и делаю. Надеюсь, успешно.
— Авраам так не думает. И теперь его наветы гуляют по дворцу, как сквозняки.
— Думаешь, это он — слуга Бездны? — мужчина усмехнулся. — Нет на свете более ярого поборника Света, чем сей владыка. И вряд ли что-либо сможет свернуть его с праведного пути.
— Дело не в этом. Авраам — фанатик. И очень умело манипулирует неокрепшими умами. И если попытается перехватить власть, все закончится знатным побоищем. А раскол среди святош… — киборг уловил строгий взгляд попутчика и наигранно исправился: — ой, хотел сказать, братьев — это именно то, к чему стремится враг. Вы — единственная преграда на пути легионов. Дворяне уже грызутся, как псы за последнюю кость, им плевать на новое вторжение. Если же Тьма избавится от Синода, то ей понадобится куда меньше сил для налета. И потерь понесет на порядки меньше, а оборона вполне может рухнуть под таким напором.
— Это опять всего лишь слова, — Белаго пожал плечами.
— Слова — тоже оружие. Поэтому надейся, что я найду улики раньше, чем Авраам соберет достаточно сторонников для твоего свержения. Ой, — охотник осклабился, — то есть, законной отставки.
Около лестницы, что вела в центральный купол, собрался внушительный отряд догматиков. Двадцать пять человек — от служек в белых робах до высших чинов в накидках и алых портупеях — заслонили собой вход и попутно внимали речи своего обожаемого пастыря.
— Тьма пробралась в нашу обитель! — гремел старик, потрясая кулаком. — Тьма послала на святую землю свое чудовище, что прикинулось волком в овечьей шкуре. Тьма знает, что наши реликвии иссякли, и решила нанести удар в самое сердце! Но ее подвигла на это не столько слабость защиты, сколько нерешительность нынешнего экзарха. Ведь вместо того, чтобы исполнить свой долг, он носится с этим выродком, как с писаной торбой. И вот итог! Пятеро братьев разорваны в клочья, алтарь разгромлен, а молельная осквернена! И если с Бездной все понятно, то поведение его преосвященства вызывает большие вопросы!
— Ваше — не меньше, — громко произнес Белаго, и все повернулись в его сторону. — Вместо единства и сплочения пред ликом угрозы вы льете в уши яд и желчь! И науськиваете братьев против
— А что еще остается делать?! — Авраам бесстрашно шагнул навстречу сопернику. — Ждать, пока нас с вашего попущения передушат как котят?!
— Вам надлежит делать то же, что и всем остальным, — процедил Лев Николаевич, с трудом сдерживая гнев. — А именно — следовать законам империи и святому Писанию! И бороться с Бездной, а не со своими же соратниками!
— Откуда нам знать, что люди вокруг еще не отринули стезю Света?
— Что за намеки, ваше святейшество? — голос экзарха сковал лед.
— Для начала хотелось бы узнать, что вам нужно в этом месте? — Авраам сдал назад и сменил тему. — Зачем вы притащили с собой это отродье?
— Я хочу осмотреть молельню.
— Вместе с ним? — старик нахмурился.
— Истинно так. В рамках расследования.
— Да вы совсем из ума выжили?! — возопил владыка. — Хотите, чтобы бестия закончила свой грязный замысел и полностью уничтожила плащ?!
— Захар в кандалах и под конвоем, — как можно спокойнее произнес Белаго. — Он не опасен. Я лишь хочу убедиться, что мы ничего не упустили из виду.
— Вы спите и видите, как оправдать этого выродка, — скрюченный палец ткнул в грудь киборга. — Вот ваша единственная цель! Осталось только понять, для чего он вам так сдался!
— Владыка Авраам! — гулким эхом разнеслось по коридору, и собравшиеся у лестницы священники словно онемели. — Еще одна подобная клевета, еще одна попытка мне перечить и чинить препятствия, и вас арестуют за трусость и малодушие! Я не позволю сеять панику и раскол в столь темный час!
— Это я-то малодушный?! — длинные седые волосы и борода вспыхнули золотым огнем, а из глаз ударили яркие лучи. — Это я-то трус?! Я готов хоть сейчас сразиться с вами, и на божьем суде доказать свою правоту и верность!
— Довольно!
В помещении узким клином вошел еще один отряд числом в полторы дюжины чародеев. В острие шагали трое владык из числа просвещенных, среди них шла и госпожа Илария в капюшоне до самого носа. По мере приближения группа растеклась в две шеренги и сомкнулась посреди комнаты, разделив спорщиков плотным строем.
— Не хватало нам еще дуэли! — рявкнул сухопарый мужчина с густыми бакенбардами. — Господин Авраам, ваши действия и впрямь напоминают смуту. Так что прекратите оскорблять экзарха и строить козни за спиной. В отсутствии императора низложить Льва Николаевича может только совет владык, только через суд и только с чрезвычайно вескими доказательствами. Коих вы еще ни разу не представили!
— Не волнуйтесь, владыка Никон, — Авраам ощерился, отступил и «потух», явно спасовав перед внезапным подкреплением. — Скоро вы получите их по самое горло. Когда эта бестия в человечьей шкуре вцепится в него звериными клыками.