Биомеханический барон
Шрифт:
Третий вскинул руку со вспыхнувшим у запястья золотым огнем с явным намерением испепелить «бестию» святой магией. Узник поднырнул под замах и ударом снизу вверх так рубанул по предплечью, что сломал лучевую кость в двух местах. Противник тут же взвыл и поспешил наутек вслед за товарищем, однако остальные не только не испугались, а, наоборот, воспылали праведным гневом.
— Вперед, братья! — крикнули из толпы. — Тьма сильна, но отступать нам некуда! За императора!
«Вот же дебилы», — подумал Захар, но в тот момент его беспокоил иной вопрос. Длина цепи между
Проще говоря, ни помахать кулаками, ни покрутить вертушки не выйдет — кандалы пусть и не сковывали движения полностью, но значительно ограничивали радиус рукопашной схватки. Пока фанатики перли в камеру, как лемминги, теснота помогала справляться с ними и в оковах, но вот дальше станет гораздо сложнее.
Еще двоих верзила уложил бычьим толчком плеча и сложенными молотом руками по горбу. Когда же противники поняли, что лезть к медведю в берлогу — дурная идея, они сразу же отступили в коридор и переключились на дальние атаки.
Лучи летели в проем один за другим, порой перемежаясь взрывными комьями земли, железными ядрами и огненными шарами. И хоть иные стихии святоши знали на весьма посредственном уровне, вся эта шрапнель доставляла немало хлопот.
— Надо выкурить их оттуда! — заорал вожак линчевателей. — Скорее, несите ладан!
Долго ждать не пришлось — кто-то приволок целый мешок, поджог и зашвырнул в камеру. Дым поднялся невыносимый — не справлялись ни фильтры в носу, ни очистители крови.
Белые клубы сплошь заполнили и без того малый объем, и киборгу не осталось ничего, кроме как принять навязанные и весьма невыгодные условия. В противном случае он, может быть, и не умер бы от передоза благовонием, а вот его подопечные скопытились бы точно.
— Больше… не могу… — конвоир, кашляя, чихая и утирая слезы, рванул за порог прежде, чем слегка одурманенный пришелец успел отреагировать.
Стоило беглецу оказаться в коридоре, как его в упор расстреляли золотыми копьями, а затем для верности искололи рапирами. Дальше ждать было нельзя, и киборг ринулся на врагов, судорожно прикидывая наиболее эффективный сценарий.
Ему удалось разогнаться и сбить с ног стоящего по центру врага, но развить атаку на фланги не получилось из-за гребаных цепей. Пришлось напасть на левую троицу, в то время как правая принялась нещадно жалить парня в спину. Поначалу удары напоминали шлепки распаренным веником в бане, но затем боль становилась все острее, а в нос, еще не очищенный до конца от ладана, шибанула вонь горелой плоти.
Ничего не оставалось, кроме как мангустом прыгнуть к ближайшему сопернику, накинуть цепь на шею и прикрыться тушкой, как живым щитом. Подельники беднягу не пощадили и опалили магией так, что на нем вспыхнула роба.
Захар тут же схватил орущего налетчика за шиворот и с разворота метнул в высокое стрельчатое окно, полуприкрытое зачарованными ставнями. Бросок вышел столь сильным, что послушник вышиб створки и рухнул в куст кипариса — достаточно влажный от росы, чтобы потушить огонь. И хоть первый этаж дворца
Уклоняясь от заклинаний нырками и раскачиваниями, охотник подскочил к следующему палачу, поднял его на плечо и шваркнул спиной об пол. И пока ублюдок вспоминал, как дышать, накинулся на последнего в левом фланге, вышиб рапиру, вцепился в глотку и придушил — несильно, но достаточно, чтобы отправить послушника поспать.
С оставшейся троицей схлестнулись Белаго и Щека. Последний конвоир вытаскивал из камеры полуобморочных соратников и под яростный лязг металла приводил в чувство. Меж тем рапиры звенели, как скаженные, а от чар дерущиеся прикрывались золотистыми кулачными щитами размером чуть меньше тарелки.
И эта светская (каков каламбур) дуэль продолжалась бы битый час, если бы киборг не зашел противникам в тыл и не грохнул их головами друг об друга. Черепушки стукнулись, как пустые кокосы, а хозяева кулями шлепнулись на пол.
— Они убили Феофана, — процедил экзарх, глядя на окровавленное тело посреди коридора. — Это зашло уже слишком далеко. Авраам ответит за все!
— Успокойся, — осадил его киборг. — Расправа над старым упырем всколыхнет всю обитель и неминуемо приведет к войне. Нужно отыскать лазутчика как можно скорее и доказать вину старика на совете. Тогда с невинных снимут все обвинения, а виноватые получает по шапке и от чужих, и от своих.
— Верно, — кивнул Щека. — Не хватало еще, чтобы этого идиота посчитали мучеником.
— Что здесь происходит?! — громом грянул знакомый голос.
По коридору скорым шагом шел уже известный владыка Никон в сопровождении десятка священников рангом пониже. Все выглядели предельно воинственно и держали руки на эфесах — один неверный жест, и начнется новая схватка, в которой арестант наверняка проиграет. Чертова (точнее, божья) магия изрядно его потрепала, да и долгая голодовка стала сказываться на эффективности в бою.
— Эти братья на нас напали, — Белаго вышел вперед, и соратники (пока еще) встали друг напротив друга, разделенные узким лучом из бойницы. — Хотели свершить самосуд.
— Самосуд?! — в изумлении произнес мужчина. — Синод послал их, чтобы отправить подозреваемого под надежную охрану и не дать ему свободно перемещаться по обители перед заседанием. Это может быть опасно и для него, и для всех нас.
— С каких пор Синод решает что-то без моего ведома и участия? — Лев Николаевич нахмурился, а на тонких скулах вздулись желваки.
— С недавних, — раздался еще один голос, который Захар предпочел бы никогда больше не слышать. — С тех самых, как ты встал на сторону этой твари и лезешь из кожи вон в попытках ее обелить!
На запах крови и дрязги подоспел Авраам со своей свитой — в два раза большей, нежели отряд Никона. Задумай они устроить дворцовый (храмовый) переворот прямо сейчас, и сам император не смог бы им помешать.
— Мы договорились не бросаться голословными обвинениями, — напомнил просвещенный. — Или вы забыли?