Биомеханический барон
Шрифт:
Охотник посмотрел на клинок и увидел неясное мельтешение за кулисами, но не предал этому особого значения — мало ли, кто и зачем там шастает.
— Захаром Зарецким меня окрестила матушка, — с горделивой усмешкой ответил пришелец. — А по батеньке я — Михайлович: таким родился, таким вырос — таким и помру. Скрывать мне нечего, врать — незачем, посему клянусь пред святым мечом говорить только правду и ничего, кроме правды. И раз уж мы все собрались ради одного единственного вопроса — спрашивайте, не растягивайте спектакль. Быстрее начнем — быстрее закончим.
—
— Уважение? — Захар хохотнул, глядя в налитые кровью глаза. — Ты уже называешь меня нечистью, не имея на то никаких оснований. Да и приговор, небось, выписан задним числом. Так что это не суд, а сраное шапито.
— Молчать! — молоток ударил в подставку с такой силой, что расколол ее надвое. — А ну говори, сатана — ты посланец Тьмы?
— Нет.
— Чем докажешь?
— Я прошел испытания.
— Ты мог все подстроить!
— Чем докажешь?
— Не смей мне тыкать, бес! — рассвирепел догматик, чем лишь сильнее развеселил заключенного. — У нас есть свидетели, которые видели тебя в коридоре перед молельней!
На сцену вывели двух перепуганных служек, выглядящих так, словно порешить собрались именно их.
— Вы видели этого… человека незадолго до осквернения алтаря? — с отвращением спросил Авраам, сделав особо брезгливое ударение на слове «человек».
— Истинно так, ваше преосвященство, — проблеяли оба, глядя в пол.
— Когда именно?
— Где-то за полчаса до убийства.
— Кто-нибудь входил в главную молельню после обвиняемого?
— Нет, ваше преосвященство. Больше мы никого не видели.
— Все слышали?! — Авраам тряхнул бородой. — На мой взгляд, этих показаний вполне достаточно. Мой вердикт — виновен! Наказание — изгнание в Бездну! Предлагаю достопочтимым владыкам проголосовать.
— Антон Павлович… — с тревогой прошептал Алексей. — Может, уже пора?
— Позвольте вас остепенить, — Чехов поднялся и повернулся к заседателям. — Как представитель защиты, я хочу сам допросить свидетелей.
— В этом нет нужды! — фанатик вздернул нос. — Если бы свидетели солгали, меч засветился бы алым. А он не светится никак. Значит, они сказали правду!
— Я не утверждаю, что они лгут, — с отеческой улыбкой произнес лекарь. — Но что если на них навели морок? Отсюда и вытекает мой вопрос: допускаете ли вы, что истинный посланец Тьмы обманул вас с помощью черной магии?
— Ну… — служка с опаской покосился на клинок, явно веря в его волшебную силу. — Я просто поведал все, что видел… Такого великана сложно с кем-то спутать…
— Это все пустая болтовня! — фыркнул Авраам. — Вы лишь пытаетесь затянуть процесс, что наводит на мысли о сговоре и соучастии. Может, посланец действовал не один? Может, вы все заодно?
— Ваше преосвященство, — хмуро произнесла Илария. — Давайте разберемся хотя бы с насущным делом.
— Не указывай мне, девка! Не родилась еще баба, что будет затыкать мне рот!
— Тогда, может, послушаете нас? — громом грянул незнакомый голос.
На сцену с обеих
— Тайная канцелярия! — выдохнули из зала, и стало понятно, почему никто из стражников не посмел воспрепятствовать сотрудникам особой службы.
— Всем оставаться на местах! — вперед вышел статный мужчина средних лет с короткой, но густой бородой, серыми от проседи волосами и повязкой на левом глазу. — Мы вынуждены прервать ваше мероприятие и забрать пленника.
— По какому праву?! — заорал Авраам, чувствуя, как добыча вот-вот выскользнет из западни.
— В силу вновь открывшихся обстоятельств, — спокойно ответил агент. — Канцелярия получила более чем надежные доказательства, что ваш узник не имеет никакого отношения к Тьме. Следовательно, ваш суд — незаконен. Надеюсь, у вас хватит благоразумия не вмешиваться в нашу операцию.
— Это каких еще обстоятельств?! — не унимался старец. — Если у вас есть доказательства — предъявите их!
— Не имеем права. Они засекречены, чтобы не выдать источник.
— То есть, вашего соглядатая, — догматик скрипнул зубами и покосился на Иларию. — Теперь понятно, как баба оказалась среди владык.
— Это не она, — хмыкнул мужчина. — Мы не настолько глупы, чтобы задействовать настолько приметного сотрудника. А теперь освободите арестанта — это приказ верховного канцлера.
— У него нет власти над нами! — борода догматика вспыхнула позолотой. — Согласно указу Петра наша власть равна. Вы стережете мирян, а мы — стережем вас всех от Бездны.
— Ситуация изменилась. Теперь наше дело — общее. И человек в клетке играет в нем весьма важную роль.
— Он — ангел! — один из священников встал и выхватил объятую золотым туманом рапиру. — Петр послал этих людей, чтобы защитить своего посланника! Какого знака вы еще ждете? Неужели чудес на испытании вам мало? Вперед, братья! Пора покончить с тиранией Авраама и освободить этого святого витязя — а затем и самого императора!
— Ребят… — Захар отступил от двери и поднял ладони. — Не сгущайте краски…
Но зерна легли на удобренную почву, а пламенная речь подвигла многих на то, о чем они давно размышляли — правда, тайком, меж собой и с большой осторожностью. И стоило зазывале бросить клич, как в зале одна за другой полыхнули рапиры, разделив собравшихся на две фракции.
А если учесть, что освященные и просвещенные обычно сидели порознь, то заседатели за считанные секунды превратились в два вооруженных отряда, готовых броситься друг на друга по первому же слову.
— Богохульники! — взревел Авраам. — Еретики! — А затем обратился к священникам из консервативного крыла: — Братья мои! Если вам дорого Писание и сам Свет — уничтожьте этих предателей! Не позвольте им сделать с обителью то же, что их хозяева сотворили с молельней! Пробил час, братья! Пора сразиться за все, что нам дорого! За веру, царя и отечество!