Биомеханический барон
Шрифт:
— Это твое первое нарушение, поэтому ограничусь обычным наказанием, — проворчал мужчина. — Командная матрица — удаленный доступ.
Код тараном влетел в имплантат по зашифрованному каналу, и начальник полностью перенял управление телом. Несмотря на все попытки, охотник не смог пошевелить и пальцем, оставаясь лишь невольным наблюдателем.
А процессор под чужим контролем посылал по нервам сигнал за сигналом, превратив их в марионеточные нити. Повинуясь им, парень медленно опустился на колени и положил Марию перед собой. Затем вынул кинжал, вцепился пальцами в остатки волос и
— Прости… — с трудом прошептал он, сохраняя остатки разума из-за атмосферных помех.
— Все в порядке, — девушка усмехнулась и сплюнула выпавший зуб. — Или ты думал жить со мной долго и счастливо?
— Дать вам время попрощаться? — ехидно бросил новый оператор. — Ах да, его же совсем не осталось.
Он тремя точными ударами перерубил шею. После снял обрывки комбинезона, замотал в них облысевший череп и подвесил на пояс за рукава, как трофей.
— Это нам еще пригодится. А все остальное — в расход. Хотя погоди-ка… Черт, да и биометрия совсем паршивая. Крепко же тебе досталось, приятель. Без дополнительной подпитки далеко не уйдешь.
— Не смей… — процедил Захар, стремительно бледнее. — Даже не думай…
— Выбора нет, — притворно вздохнул кукловод. — Тебе нужно много калорий на регенерацию и подзарядку модулей. И хоть поблизости нет ресторана, я отчетливо чую запах жареного мяска.
— Я убью тебя… Выпотрошу живьем…
— Я — младший сын патриарха, дурачок. А в твои железки вшит блок на членов нашего рода. Ничего ты мне не сделаешь, хоть из кожи вон вылезь. Кстати, о коже — с нее и начнешь. М-м-м, с хрустящей корочкой… Приятного аппетита!
Киборг до предела напряг разум и волю, но удаленному доступу невозможно противостоять. Матрица перехватывает сигналы мозга, и тут уж хоть тресни от натуги, а против протокола не попрешь.
Парень как заведенный встал на четвереньки, раззявил рот и потянулся к обгорелому бедру наставницы. Прежде он слышал о том, что в критических ситуациях киборгам приходится поедать человеческую плоть, но всегда считал это страшилками для новобранцев. И вот теперь его в наказание заставляют жрать напарницу, хотя данные показывают, что можно вполне обойтись и без каннибализма.
— Кусочек за маму… — глумливо протянул дворянчик. — Кусочек за патриарха. Давай, не вороти нос. Остатки — сладки.
Захар взревел так, что зарябило в глазах. Логи брызнули веером ошибок, большая часть которых касалась непосредственно командной матрицы.
И когда до изуродованного тела оставалась пара сантиметров, а вонь горелого мяса уже ощущалась на языке, охотник до хруста в шее вывернул голову и впился зубами в горячий песок.
Рот наполнился до нёба, песок забил глотку, стало тяжело дышать, но киборг решил, что скорее удавится, чем проглотит хоть толику женщины, что все это время испытывала к нему странную, извращенную, но все же любовь. К тому же достаточно сильную, чтобы отдать за нее жизнь.
— Да что такое? — возмутился оператор. — Почему такая задержка?
Потому, что матрица впервые повредилась именно тогда — на богом забытом острове. То, что на трибунале признают заводским браком, на самом деле оказалось воздействием радиации из реактора.
А еще сделать первый шаг на пути к осознанию, тем ли людям он служит. И не пора ли хотя бы попытаться вырваться из рабства, пока его не заставили сотворить нечто более омерзительное и постыдное, чем людоедство.
— Марк, что ты там возишься? — прозвучал сердитый голос. — Корабли на подходе, уводи его оттуда!
— Слушаюсь.
Киборг встал и рванул со всех ног в сторону восходящего солнца — огромного и тусклого в сером саване смога и атомной пыли, накрывшего Землю на долгие столетия.
***
— Эй, анафема! — в окошко ударил луч света. — Хватит дрыхнуть — в Бездне отоспишься.
Захара доставили в суд под особо усиленным конвоем. Зал заполнился битком, точно с концертом прибыла звезда мирового масштаба. Послушники не только заняли все кресла, но еще и толпились в проходах меж рядами, из-за чего пришлось выставить стражу не только на сцене, но и перед оркестровой ямой.
И не для того, чтобы особо ретивые зрители случайно туда не упали, а чтобы успеть поставить щиты и уберечь обвиняемого от расправы. По крайней мере, на то время, пока идет заседание.
«Свита» арестанта все так же сидела в первом ряду. Ева безучастно таращилась вперед с видом фарфоровой куклы. Алексей вцепился в подлокотники и нервно кусал губы. Чехов наблюдал со спокойным интересом, подперев щеку пальцем, а Галаган едва скрывал злорадство.
И когда их взгляды встретились, подельник едва заметно кивнул — просто в знак приветствия или же сообщив, что у них все получилось? Киборгу в последнее верилось слабо, но иной надежды на спасение у него не имелось. За сутки в карцере он так и не придумал ни способа освободиться, ни надежного плана побега.
И его жизнь все еще находилась в кривых ручонках этой разношерстной и большей частью безалаберной публики. Да уж, не так давно им помыкал величайший из родов империи, а теперь — шайка нищенок и проходимцев.
Пленнику еще раз проверили оковы и заперли в рунической клетке, после чего разговоры стихли, и зрители замерли в предвкушении кровавого представления.
— Всем встать! — гаркнул Авраам и стукнул судейским молотком, невесть почему доставшимся именно ему. — Суд идет!
Тишину спугнул шорох дюжин роб, кителей и накидок.
— Вознесем молитвы великому Свету и его помазаннику — императору Петру Алексеевичу! Пусть оба станут незримыми свидетелями сего процесса и не позволят Тьме укрыться от пламенного взора справедливости!
Собравшиеся обвели чела растопыренными пятернями и вернулись в кресла.
— Человек без рода и племени, — продолжил старец под тихий скрип перьев, — что именует себя Захаром Зарецким. Пред тобою — меч Александра Невского, величайшего борца со злом из когда-либо ступавших по бренной земле. От блеска сей стали не спрячется ни одна ложь. Взгляни же в отражение ее и поклянись говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.