Бирюлевские чудеса

Рубан Николай Юрьевич

– Нормально, пять минут перерыв!
– и по-хозяйски потрепал Юлю за хвост, а Феню за заячье ухо.
– Смотри-ка, клево как костюмы сделали - как настоя...

Закончить он не успел - девочки с визгом вцепились ему в волосы.

– Дурак, больно же! У-у-й!..
– плачуще проговорила Феня, поглаживая пушистое белое ухо.

– Совсем ненормальный, да?!
– вырвала хвост из рук Вована Юля. Отрасти себе и дергай!

– Э-э, вы чо?!
– перепугался Вован.
– Жалко вам, что ли?

– Да не жалко, а больно!

– Как - больно? Это что у вас - настоящее, что ли?!
–

разинул рот Вован.

– Нет, тряпочное!
– возмутилась Феня.
– Конечно, настоящее!

– Во круто!
– восхитился Вован.
– А не гонишь?

– На, потрогай, - наклонила к нему ушастую голову Феня.
– Ну, что?

– В натуре, настоящее, - осторожно пощупал мягкое ухо Вован. Теплое... Как это вы?

– Мэй Хуа научила, - похвасталась Феня.
– Рядом с нами китайцы живут, оборотни. Хозяева их на оптовом рынке джинсами торгуют, ну и они вот с ними... У них дочка есть, Мэй Хуа, мы с ней летом подружились - она и научила.

– Чо, в натуре, оборотни?
– заинтересовался Вован.
– Типа, в волков превращаются, людей хавают?!

– Не, китайские оборотни не такие, - отмахнулась Феня.
– Раньше они в основном в лис превращались. И заводили дружбу с поэтами там, с художниками...

– А некоторые даже замуж за них выходили, - кокетливо повела она плечиком.

– А сейчас?

– Сейчас - редко. Они больше торговлей занимаются. А в лис там, или в белок превращаются, если на рынке очень уж зимой замерзнут - погреться...

– И что - трудно так... отращивать?
– Вован с любопытством приглядывался к рыжему Юлиному хвосту.

– Да не очень. Заклинание только учить сложновато по-китайски. У них же в языке аж четыре тона, которыми можно слова произносить! Скажешь одно и то же слово по-разному - и совсем другое получится.

– И полностью в белок теперь превратиться можете?
– Вован смотрел на девочек с нескрываемым уважением.

– Ну, если постараться...
– пожала плечами Феня.
– Только долго это будет. Мы уж так, на скорую руку - только для выступления...

Премьера спектакля на праздничном вечере прошла на "ура". Правда, не обошлось без накладок: во время схватки с добрым молодцем Иваном Змей Горыныч наступил коню на переднюю ногу. Добрый конь сначала яростно зашипел как-то по-змеиному, а потом что-то сказал по-английски и пнул Горыныча под хвост. А в конце схватки добрый молодец вообще развалил своим весом коня напополам, нахально сказав при этом: "Ну, ты, блин, волчья сыть, травяной мешок, али не удержать тебе добра молодца, в натуре?" Но почтенная публика великодушно простила артистам такие мелочи.

Родители наградили ребят такими аплодисментами, какие редко достаются настоящим актерам. Особенно старался папа Жора. Весь спектакль он снял на видеокассету и говорил, что все его коллеги "обзавидуются". Папа Жора явно гордился сыном: "Во, блин, драматург растет! А он еще в Англию просился! Научили бы тебя так там, а? Они только деньги с нашего брата драть умеют, англичане эти..."

Потом все вместе пили чай, и все мамы спрашивали у бабушки Киля рецепт ее необыкновенных пирожков. И настроение у всех было праздничное, уже совсем новогоднее. Ребята долго за столом сидеть не

захотели и, наскоро проглотив по пирожку, включили магнитофон и принялись отплясывать на бывшей сцене, кто во что горазд. И оказалось, что это у них здорово получается! Правда, Вован поначалу стеснялся - это дело было для него совсем незнакомым. Но Феня быстро взяла его в оборот и он, к своему удивлению, вскоре понял, что ничего сложного в этом нет. Главное, чтобы рядом были твои друзья, и всем было весело.

А когда ребята присели, чтобы немного отдохнуть, Джимми вдруг подскочил к папе, обхватил его за шею и что-то горячо зашептал ему на ухо. Папа ужасно смутился и замахал руками - явно отказывался. Но Джимми прилип к нему намертво и папа сдался. Все еще смущаясь, он вышел вместе с сыном на "сцену", и они вдруг выдали вдвоем такой синхронный брейк-данс, что все рты раскрыли, а Феня - так та просто завизжала от восторга. Техника у папы Фреда была, конечно, явно лучше, чем у сына, но Джимми изо всех сил старался не отставать. Когда танец закончился, все захлопали так, что в окнах даже тихонько задрожали замерзшие стекла.

– А еще говорили, что Вы не артист!
– возмущалась Светка.
– Да я сразу Вас узнала! Вы еще в "Терминаторе" снимались, я точно помню.

– Слушай, ну у тебя предок молодец!
– восхищенно шептала Джиму Феня. Может, хоть теперь моя мамуля меня поменьше пилить будет...

– Он даже лучше может!
– тихо таял Джимми от гордости за папу.
– Только стесняется очень, а дома мы с ним часто танцуем. И с его рэтбоями тоже...

– А рэтбои - это кто?
– заинтересовалась Феня.
– Вроде ковбоев, что ли?

– Ну... По-английски "рэт" - это крыса. А тех, кто их гоняет, называют рэтбоями. Дератизатор - длинно, неинтересно. Рэтбой - красивее...

К сожалению, долго задерживаться в школе было нельзя. Всем пора было расходиться по домам, пока еще не наступило утро. Пока не кончилось самое тихое предрассветное время, когда даже бдительные гаишники большей частью сидят в своих будках, а дворники еще не вышли на улицы. Евгения Петровна еще раз поздравила ребят с окончанием второй четверти, и все начали расходиться по домам.

Стартовали со школьного стадиона и тихо взмыли в предрассветное небо семьи Горкиных и Горынычей. Бабушка Егоровна уверенно управляла своим мотодельтапланом, на заднем сиденье которого сидели, тесно прижавшись, Светкины родители. Следом за ними летели на метлах Светка с Евгенией Петровной, а замыкали строй Герка с папой и мамой.

Остальные разъезжались по домам на машинах. Папа Жора специально вызвал из своего гаража микроавтобус, чтобы места хватило всем. К тому же Юле, Фене и Ксюше с родителями добираться было не близко - на зиму Юля с мамой снимали дачу в дендропарке, так как их пруд промерзал чуть ли не до самого дна. Теперь на уроки девочки прибегали втроем, на лыжах. До этого Юля на лыжах ходить не умела, и Ксюше с Феней пришлось ее учить. Первое время от лыж у Юли ужасно болели ноги, и от этого она даже тихонько ревела под одеялом. Но Юлина мама всегда учила ее воспитывать характер - говорила, что в наше время без этого нельзя. И, несмотря на слезы, через две недели Юля стала совсем неплохой лыжницей...