Бирюлевские чудеса
Шрифт:
– Вот это да...
– восторженно прошептала Юля, глядя на Вована во все глаза.
– А почему меня никто не встречает? Чем это мы так заняты? Кто сегодня дежурный?
– ребята даже не заметили, как в класс вошла Евгения Петровна.
– Ой здрасьте Евгеньтровна извините я дежурная Вы знаете мальчишки из яйца динозавра вывели он такой смешной соску сосать не умеет а папа его наругал!
– протараторила Ксюша.
– Что-что?!
– испугалась Евгения Петровнаю.
– Я ничего не понимаю. Какое яйцо? Какой динозавр? За что его папа
– Ой, да не его, а Вову Медынского! За яйцо! Ну, не за само яйцо, а за динозавра!
– Ксюша явно досадовала, что учительница была такой непонятливой.
– Подожди, Ксюша, не тараторь, пожалуйста. Ребята, кто-нибудь объяснит мне внятно - что же все-таки случилось?
– Я объясню, - со вздохом поднялся Вован.
...Евгения Петровна слушала внимательно, не перебивая. Только иногда она от волнения забывалась и начинала совсем по-девчоночьи покусывать ногти.
– Ну вот... А теперь папа говорит: "Думай, что со зверем делать, после школы скажешь", - закончил Вован и опустил голову.
Евгения Петровна прижала ладони к щекам и покачала головой.
– Ох, мальчишки, мальчишки, - тихо проговорила она, - натворили вы дел... Ну разве так можно?
– А что мы такого натворили?
– хмуро спросил Киль.
– Ну, вывели Диньку - так что страшного? Не прокормим, что ли?
– Да разве в этом дело?
– Евгения Петровна устало села на стул.
– Ну, вы сами подумайте: проснулся ваш малыш - а кругом совсем-совсем другое время! Ни мамы рядом нет, ни папы, ни таких же динозавриков. В его время даже снега не было - как он на улицу выйдет? А вырастет он - где он себе подружку искать будет?
– Ой, что это я говорю!
– спохватилась она и покраснела.
– Евгения Петровна, - после некоторого молчания подал голос Джимми, - а может быть, не все так страшно? Конечно, когда мамы нет - это очень плохо. Но я читал, когда утята не видят ни разу утку, они думают, что их мама любой предмет, который двигается. Мячик, например. Ученые катали мячик, а утята за ним бегали, как за мамой. Если мы его будем любить, ему не будет плохо, я так думаю. И снег - не страшно. У меня дома в Алабаме тоже нет снега, а я привык. Я теперь даже люблю снег, правда!
И тут все разом загалдели, словно плотину прорвало:
– Да Вы не бойтесь, мы его в обиду не дадим!
– вскочил Киль.
– Мы ему свитер свяжем!
– вторила ему Ксюша.
– Я умею!
– Женя, да если что, так мы его к нам в Горки забрать сможем, правда же?
– взмолилась Светка.
– Вместе с козой жить будет! Ну, Же-ня-а!
– Какая я тебе Женя?
– растерялась учительница.
– Ну-ка, тише!
Все замолчали, но уже было ясно - Диньке ничего не грозит.
– Знаете, ребята, - Евгения Петровна задумчиво посмотрела на притихший класс, - жил когда-то во Франции один очень хороший человек, звали его Антуан де Сент-Экзюпери. Он был летчиком, а еще писал замечательные книги. В одной из его книг маленький лисенок говорит очень правильные слова: "Мы
– Ну, Вы и скажете тоже!
– обиделся Вован.
– Да что мы - совсем бестолковые, что ли? Да мы с этим Динькой столько провозились - он же нам как родной стал. Как это он нам надоесть сможет?
– Не обижайся, Вова, и пойми меня правильно, пожалуйста. Я рада, что вы уже стали старше и умеете отвечать за свои поступки. И все-таки, в следующий раз, когда вы решите разводить в нашем пруду тигровых акул или слетать на выходные на Луну, посоветуйтесь сначала со взрослыми. Со мной, или с родителями. Обещаете?
Все облегченно засмеялись. Скажет тоже - акул разводить! В пруду им места маловато будет. Хотя, если подумать, что-то в этом есть... Акулы ведь лопают все подряд. Переселить на время из пруда русалок, запустить туда акул - да они за неделю весь пруд от мусора очистят. А потом их в другой пруд запустить, пусть его очищают.
Евгения Петровна заметила, как загорелись новой идеей глаза у мальчишек, и испугалась:
– Мальчики, не вздумайте! Я пошутила! Давайте думать, что с Динькой вашим делать будем. Вы мне его хоть покажете?
– Конечно!
– расплылся в улыбке Вован.
– Пойдемте к нам после уроков, посмотрите, какой он классный!
Когда после уроков все пришли домой к Вовану, Динька не спал. Он уже вполне освоился с окружающим миром, объел все листья в цветочных горшках и теперь увлеченно гонял по полу блестящий патрончик губной помады. Рядом валялась раскрытая мамина косметичка с рассыпанным по полу содержимым. Увидев ребят, Динька обрадовано заверещал и тут же напустил на паркет лужицу. Так запросто, словно обыкновенный котенок.
– Э, братан, ты чего хулиганишь?
– шутливо рассердился Вован.
– Теперь в памперсы тебя одевать прикажешь?
Девочки тихонько повизгивали от восторга и умиления, наперебой тиская бедного динозаврика. От такой суеты Динька недовольно запищал и начал вертеться, стараясь освободиться.
– Девочки, девочки, - осторожней!
– Евгения Петровна взяла Диньку на руки.
– Что, напугали маленького? Не бойся, мы тебя не обидим, мы тебя любить будем, - заворковала она, поглаживая его пальцем по блестящей спинке.
На руках у учительницы Динька сразу успокоился и потянул в рот тесемку ее блузки. Пожевал ее немного, устроился поудобнее, закрыл свои блестящие глазки и сладко засопел, не выпуская тесемки изо рта.
– У, изменщик, - ревниво проворчал Вован.
– Родных отцов, можно сказать, забыл. Не стыдно?
– Не обижайся, Вова, - шепотом, чтобы не разбудить малыша, проговорила Евгения Петровна.
– Он же еще маленький. А вас он все равно больше всех любить будет.
Она осторожно уложила Диньку в его ватное гнездо и все на цыпочках вышли из комнаты.