Битва дипломатов, или Вена, 1814
Шрифт:
Некоторые коллекции, которых не было в то время в Париже, остались незамеченными во время поспешного возвращения предметов искусства. Возникали трудности и с архивами. Среди тех, кто пытался разыскать ценные материалы, украденные французами, был и Якоб Гримм. Особенно сложно было вернуть архивы Ватикана до 900 года нашей эры, вывезенные Наполеоном в 1810 году. Многие материалы были уничтожены или проданы производителям картона, а чиновники пытались скрыть эти факты. Возникли серьезные проблемы вокруг документов, связанных с судом над Галилеем в 1633 году. Эти проблемы не были разрешены к тому времени, когда союзники покидали Париж. Споры продолжались многие годы. К 1817 году Ватикан смог вернуть часть архивов, но, по разным
В сумрачном салоне недалеко от Елисейского дворца царь Александр ночами просиживал за разговорами с баронессой Крюденер, мистиком-прорицательницей, которую иногда называли и «посланницей Небес». Они обсуждали один из самых дорогих сердцу государя проектов, придуманных им еще в декабре 1814 года в Вене. Теперь Александр собирался предложить его в Париже. Царь именовал свой проект «пактом любви». Историки называли его «Священным союзом».
Царь Александр предлагал новый стиль дипломатии, отвергающий войны, революции и такие дипломатические ухищрения, как тайные сговоры и политика баланса сил, усложнявшие международные отношения. Русский государь призывал глав государств руководствоваться заповедями новой «священной религии», а именно: справедливостью, христианской добродетелью и интересами сохранения мира. Царь, австрийский император и король Пруссии подписали эту своего рода хартию дипломатических отношений 26 сентября 1815 года.
Три монарха — католик, протестант и православный христианин — обязались взаимодействовать как «три ветви одной семьи», наставляемые Господом, источником «всеобщей любви, ведения и бесконечной премудрости». Они будут рассматривать народы своих стран как граждан этого международного братства. Александр, Франц и Фридрих Вильгельм дали обещание защищать «веру, мир и справедливость», приглашая другие державы вступить в эту лигу и поддержать ее «священные принципы». Как отметил Генри Киссинджер, Священный союз России, Австрии и Пруссии был первым в истории примером подписания международного договора, обязывающего лидеров европейских государств служить общему делу.
В 1919 году некоторые историки обнаружили сходство между заповедями Вудро Вильсона и декларацией трех самодержцев, якобы отказавшихся от дипломатии войн и провозгласивших непреходящее международное сотрудничество. Сходство, конечно, есть, но Священный союз, скорее, явился результатом романтизма, популярного в начале XIX века. Русский царь поддался этому новомодному течению, точно так же как и влиянию своей прорицательницы.
Уговорить прусского короля было нетрудно, сложнее иметь дело с императором Францем. Он был вначале настроен весьма скептически и попросил совета у Меттерниха. Министр назвал идею Александра очередной «безумной затеей», но все же решил, что Австрия может подписать договор. Британия отказалась участвовать в Священном союзе. Лондон не доверял ни России, ни царю. Каслри окрестил документ «возвышенной мистической благоглупостью». Папа Пий VII тоже не счел нужным присоединяться к новой романтической дипломатии. Турецкому султану, естественно, даже и не предлагали вступать в союз.
Царь Александр надеялся, что Священный союз станет венцом миротворческой деятельности этого года. Но его инициативу затмил другой договор, подписанный в Париже в ноябре 1815 года теми же тремя державами и Великобританией. Сформировался Четверной союз, состоявший из стран «Большой четверки», заключивших по завершении наполеоновских войн пакт и организовавших Венский конгресс. Союз четырех держав поставил целью крепить сплоченность и могущество военного альянса, сокрушившего Наполеона, и поддерживать мир и стабильность в Европе.
Статья VI договора о Четверном союзе предусматривала
Четверной союз создал прецедент институционального международного мирного урегулирования. Любой военный конфликт признавался недопустимым без коллективного согласия великих держав. Это было одно из самых значительных достижений послевоенных мирных переговоров. Ветераны Венского конгресса, как заметил сэр Чарлз Уэбстер, предприняли первую в истории дипломатии попытку коллективного урегулирования международных отношений в мирное время.
После Венского конгресса Доротея вернулась в Париж «другой женщиной», «королевой в мире дипломатов». Она решительно настроилась на то, чтобы начать новую жизнь. В первую очередь это означало покончить с замужеством. Как католичка, она не могла оформить развод, но ей удалось добиться по закону отдельного жительства с супругом Эдмоном и продолжать любовные связи с графом Кламом-Мартиницем.
Несмотря на внешнюю холодность, Талейран тоже воспылал любовью, и объектом его нежных чувств была, по общему убеждению, племянница Доротея. Друзья давно не видели князя в таком странном душевном состоянии. «Это была безумная страсть», — писал Шарль де Ремюза. «Неистовое увлечение» Талейрана, «лишавшее его трезвости ума», заметил и министр юстиции Паскье.
Но Талейран не мог рассчитывать на взаимность, и это выводило его из привычного равновесия. Доротея отдавала предпочтение графу Кламу-Мартиницу. На исходе осени, когда граф вместе с австрийской армией уехал в Италию, Доротея отправилась с ним, оставив Талейрана грустить в Париже. Министр оказался в таком же печальном положении, в каком прошлой осенью пребывал Меттерних, отверженный старшей сестрой Доротеи. Талейран утерял свой знаменитый флегматизм, лишился покоя и «в буквальном смысле умирал от неразделенной любви».
Еще более серьезные неприятности Талейрану приготовили союзники. Пруссаки, да и не только они, вознамерились перекроить карту Европы. Положение декларации, принятой в марте о том, что союзники считают своим врагом не Францию, а Наполеона, было полностью проигнорировано. Пруссаки настаивали на том, что французы поддержали Наполеона и они — его сторонники, а не жертвы. Францию надо наказать, и этого требуют в том числе интересы европейской безопасности. Иными словами, условия мира для Франции теперь будут намного жестче.
Франция утеряет территории, оставленные за ней весной 1814 года (границы 1792 года ужмутся до контуров 1790 года). Она сохранит Эльзас и Лотарингию, но лишится долины Саар, и значительная часть Рейнланда отойдет соседям. Францию теперь будут окружать укрупненные и более сильные, чем прежде, государства — Нидерландское королевство, Пруссия, Пьемонт-Сардиния, Бавария и нейтральная Швейцария. Францию принудят отказаться от ключевых крепостей, защищавших ее пределы, и уплатить контрибуцию в размере 700 миллионов франков, а также расходы на содержание в течение пяти лет огромной оккупационной армии. Согласно новому договору, по периметру страны в крепостях будут размещены 150 000 солдат, и их содержание будет обходиться в 1,75 миллиона франков в день. Армия должна держать Францию в ежовых рукавицах до 1820 года (фактически ее убрали уже в 1818 году).