Битва королей. Огонь эльфов
Шрифт:
Эльф не шевелился. Он был глупым наглым негодяем, но сейчас его вид трогал лутинку до глубины души. Она не думала, что остроухие способны на столь сильные чувства. Они всегда производили впечатление сдержанных существ. Таких влюбленных в свой разум и свои мастерские качества…
— Ты помнишь цветочных фей у большого пруда неподалеку от Эльфийского Света? — Ганда замолчала, вспомнила, что эльфы не дали имени этому роскошному замку. Если она будет использовать название, данное народами кобольдов зачарованному дворцу Эмерелль, Олловейн не поймет, о чем она говорит. — Вспомни королевские
Ничего. Все равно что со скалой разговаривать. Как можно столько плакать? И так тихо… Это просто жутко. Когда же закончатся его слезы? Или можно плакать так, пока не умрешь, если душа теряется в пустыне?
Ганда снова поглядела на черную волшебницу. Осторожно протянула руку к фигурке, пальцы едва не коснулись ее. Лутинка судорожно сглотнула. Внутренний голос предупреждал ее. Перед ней уже не страж Шалин Фалаха, несгибаемый и безупречный. Никто не мог знать, что он выкинет в своем безумии.
Ганда отклонилась. Нервно облизнула мордочку. Нужно подойти ближе, если она хочет достучаться до него. Лутинка вспомнила имя, которое Олловейн называл вчера.
— Ее звали Линдвин, да?
Губы эльфа слегка задрожали.
— Расскажи мне о ней. Она, должно быть, была совершенно особенной женщиной, если даже сейчас ее чары владеют тобой.
Мастер меча кивнул.
— Да, слова подобраны хорошо. — Он говорил бесцветным голосом. — Она меня очаровала. Она была волшебницей. Я думал, что это ее магия. Но я ошибся. Я так сильно ошибся в ней…
— Что ты имеешь в виду? — Взгляд Олловейна снова стал неподвижным. Ганда выругалась. Она вот-вот может потерять его снова. Нужно спровоцировать его! — Она обманула тебя? Расскажи мне! Что сделала с тобой эта шлюха?
Танцующий Клинок заморгал. Потом посмотрел на лутинку, и взгляд его был подобен льду.
— Если ты еще раз отзовешься о ней подобным образом, я тебя убью.
Он говорил еле слышно. Его голос звучал глухо, в нем не было чувств. И тем не менее Ганда ни на миг не усомнилась в том, что эльф мгновенно воплотит свою угрозу, если она допустит малейшую ошибку. И ему не нужен меч, чтобы убить ее.
— Извини, — негромко пробормотала лисьехвостая. — Я ошиблась. Расскажи мне, какой была Линдвин.
Внезапно на губах Олловейна заиграла улыбка. Он снова кивнул.
— Да, ошибиться в ней было легко. Так случилось и со мной. Она была внучкой Шахондина, князя Аркадии, и я долгое время думал, что она — его инструмент. Он хотел получить трон Эмерелль и камень альвов. И Линдвин взяла его себе, камень альвов, принадлежавший королеве. Ее было не понять. — Слезы мастера меча высохли. Он болезненно сглотнул. — До последнего мига.
Дрожащим голосом
Олловейн запнулся. Он закрыл глаза, борясь с собой. По щеке его бежала одна-единственная слеза.
— Мне напророчили, что я должен опасаться огня и что однажды умру в огне. Так… — Он пристально поглядел на Ганду. Покачал головой. — Нет, остальное тебе знать не нужно. Но вот уже несколько дней я задаюсь вопросом: знала ли Линдвин о моей судьбе? Меня мучит мысль, что из-за меня она подвергалась смертельной опасности. Наше путешествие на корабле дало мне много времени на размышления. Времени, которого у меня не было со времен гибели Линдвин. — Мастер меча растерянно улыбнулся. — Может быть, она сделала это только ради того, чтобы спасти Филанган. Поначалу все мы думали, что троллям никогда не взять горную крепость…
Олловейн рассказал о том, как он спас Линдвин и бежал с ней из гибнущей крепости. При этом он был тяжело ранен и потерял сознание, а придя в себя, обнаружил, что находился один на заснеженной равнине. Только следы выдавали то, что могло случиться. Очевидно, Линдвин обнаружил патруль троллей. И она пошла навстречу врагам, чтобы они не нашли Олловейна, почти невидимого на снегу в своем белом плаще. За свое мужество она поплатилась жизнью. Запинаясь, мастер меча сумел поведать о том, что сделали с волшебницей и как она противилась смерти, пока они не встретились в последний раз.
Олловейн поднес к губам фигурку для игры в фальрах и поцеловал ее.
— Слишком много времени на размышления… Не смейся, Ганда, но игра в фальрах превратила меня в безумца.
— Это я видела, — иронически ответила она.
— Ты не все видела. Просто жутко, насколько точно ход игры повторял события сражения. С учетом всех возможных комбинаций костей этого не могло быть. Нельзя управлять игрой в фальрах. Только не таким образом. — Мастер меча рассмеялся. — В какой-то момент я начал думать, что смогу изменить прошлое, если сумею повернуть игру в новое русло, и если черную волшебницу не победят в конце битвы за Филанган, то Линдвин будет жива.
Ганда попыталась не подать виду, насколько она шокирована. Он действительно сошел с ума!
Олловейн спрятал фигурку для игры в фальрах за пояс. И вдруг нахмурился.
— Где мой меч?
— Что ты задумал?
— Я поклялся Линдвин спасти королеву. Игра еще не окончена.
Ганда вздохнула. Этого просто не может быть! Пожалуй, на мастера меча лучше не рассчитывать.
— Хочешь вернуться к Галавайну?
— И к нему тоже. — С кошачьей ловкостью эльф поднялся и прошел мимо лутинки, прежде чем та успела возразить.