Битва полчищ
Шрифт:
В глазах Креола отразилось сомнение. Шамшуддин – могучий архимаг. Не раздумывая, Креол доверил бы ему самую жизнь. Но он не демонолог. Его специализация очень узка и не так уж эффективна против демонов.
К тому же это не кто-нибудь, а Хастур. Хастур, который однажды уже убил Шамшуддина. Хастур, из-за которого побратим Креола провел пять тысяч лет в Бездонном Хаосе.
С другой же стороны – это не кто-нибудь, а Шамшуддин. Шамшуддин, который однажды уже сражался с Хастуром. Шамшуддин, из-за которого Хастур не смог разрушить Шумер и был изгнан обратно в Лэнг.
И особого
– Я рассчитываю на тебя, Шамшуддин, – только и произнес Креол.
После этого он вышел прямо в окно.
В Рубиновой башне было тихо и очень темно. Ее хозяин, единственный член Совета Двенадцати, что не имел прозвища и даже имя которого не было никому известно, вот уже две восьмицы не покидал своих покоев. Белый кииг недвижимо сидел в центре замысловатого рисунка, покрывающего пол, стены и потолок. Его глаза были закрыты, а крохотные ладони покоились на коленях.
Длик размышлял. Много нового узнал он в последнее время. Состоять в Совете Двенадцати стало для него интересным опытом, значительно обогатившим его гии шемдара. Длик немало получил от колдунов и паладинов, от плонетских ученых и огнедышащих ифритов, от Креола Разрушителя и Ванессы Ли. Настоящая бездна гигнуа идаг.
Люди даже не понимают, что это такое, в их языках отсутствуют нужные термины. Длик однажды попытался им объяснить, но лишь впустую потратил время. Его вежливо выслушали, но было видно, что суть сказанного не достигла разума. Людям вообще свойственно нелогично мыслить и нелогично действовать.
Сейчас они действуют особенно нелогично. С самого утра снаружи творится то, что кииги называют «меланип арадхаад» или попросту «беспорядок». В отличие от людей, которые именуют беспорядком любой пустяк, нарушающий привычное положение дел, кииги знают, что у порядка тысячи ликов, тысячи образов. Смерть одного индивидуума – нормальное явление. Гибель целого народа – нежелательное событие, но это тоже в порядке вещей.
Лишь когда конец приходит всему мироустройству и самой жизни как явлению, следует обеспокоиться. Ибо нет порядка там, где нет никого, чтобы оценить его и привести тем свой дух в гармоничное состояние.
И сейчас длик обеспокоился. Он печально вздохнул, достал из-под своего седалища огромный свиток, развернул его, подбросил в воздух и принялся рисовать сложный узор. Делал он это не пером и не кистью, а собственным пальцем.
Из-под ногтя белого киига струился белый свет.
Глава 30
Нало бежал по улице, таща за собой жену и дочь. Маленькая Лим ужасно канючила, просила пить, на ручки и на горшок – все одновременно. Ахая охотно понесла бы ее, если бы не повязка на левой руке. Какой-то обезумевший, покрытый язвами псих укусил ее – сильно укусил, едва не вырвав кусок мяса.
У самого же Нало руки были заняты пожарным багром. Именно
Нало решил пробираться к порту. Власти эвакуировали гражданских на север, но дотуда идти несколько часов, а порт всего в двух кварталах к западу. Можно попробовать найти лодку, уплыть в открытое море… дед и отец Нало были рыбаками, он с малолетства умеет ходить под парусом. Хлипенький шанс, но другого и вовсе нет.
Как же Нало теперь сокрушался, что не захотел эвакуироваться сразу! Демоны оказались совсем негодящими клиентами. Конфект не покупали, денег не платили. Если видели что вкусное – просто хватали без спросу и тащили в рот.
Особенно вкусными им казались люди.
Пройдя по Тыквенному переулку, Нало с семьей оказался перед заставой. Солдаты с ружьями наперевес охраняли мост. Нало попросился пройти, но его завернули. Какой-то прапорщик заявил, что никого не пропустит, тем более с детьми. Мол, за мостом верная смерть – в порту идут бои, морская пехота и рыцари-эйсты бьются за корабли.
А лодок там нет. Совсем нет. И если даже и есть – никто их Нало не даст, армии они нужней. Да и выходить сейчас в море – все равно что в кипящий котел прыгать. Дагон же в заливе, чудак-человек. Мимо него не проскочишь. А если и проскочишь – так кроме Дагона там еще и кальмары, и плавучие утукку. Даже сам повелитель Асанте туда сейчас не суется – сидит в гавани, держит оборону. Владыку Креола ждут, на него вся надежа.
Пришлось поворачивать назад, искать другого пути. Ахая робко предложила пойти на главную площадь, попроситься в Цитадель Власти. Добрая повелительница Ванесса пустит – она еще вчера объявляла по городу, чтобы все пряталась в цитадели.
Но Нало только обругал жену. Это вчера и надо было идти. А сегодня к Промонцери Царука и на ларгин не подойдешь – все демоны именно туда и рвутся, словно им на площади конфект насыпали. Даже отсюда слышно, как они там ревут. Видно, как вьются целыми тучами.
Хотя видно как раз худо. Все небо посерело от пыли. То и дело откуда-нибудь доносится грохот – то рушится очередной дом, взметая пылевое облако. Множество кварталов уже превращено в руины.
Древние крепко осерчали на своих неверных подданных…
Из-за поворота послышалась стрельба. Нало сразу схватил жену с дочерью и поволок их прочь. Быстрее, быстрее!
Ни на миг он не подумал, что это свои. Все знают, что у армии Серой Земли теперь новые мушкеты, палящие желтыми лучами и огненными шарами. Шуму от них почти нет. А вот у демонов мушкеты старые, а то и вовсе никаких – голыми зубами людей грызут.
Лим хныкала все громче. У нее устали ножки, она уже хотела не только пить, но и есть, да еще угрожала, что, если прямо сейчас не присядет в укромном местечке, маме придется стирать ее шальвары. Нало это обеспокоило, и он разрешил зайти в тупичок между домами, немного передохнуть.