Битва вечной ночи
Шрифт:
Из нефритовых сумерек не донеслось никакого ответа.
— Идемте, — сказала Тахгил, вытряхивая листья из волос. — Больше мы ничего сделать не можем, а надо спешить, пока не настала ночь.
Они двинулись в путь. Густые сумерки паучьими сетями висели в проемах между древних деревьев. Лишь тускло светилось во мгле, озаряя три девичьих лица, кольцо на руке Тахгил. Подруги сами не знали, куда идут, — их вела лишь интуиция, ощущение, что надо двигаться в направлении, указанном им Древолазами.
Теперь, на земле, снедавшая их постоянная тревога быстро перешла в страх. Вокруг бездны Казатдаура кишели
Вивиана крепко придерживала застежку пояса, чтобы он не звенел на ходу. Ноги путешественниц по щиколотку утопали в палой листве, ниже пружинил слой перегноя. Кое-где кучи листьев, нанесенных вечным шелестящим дождем, нисходившим от далеких, неразличимых с земли лесных сводов, доходили почти до пояса. Крохотные семена беспокойства крепко укоренились в сердцах подруг, разрастаясь леденящим ужасом, от которого тяжелели руки и ноги, — скоро всем трем уже казалось, что они не смогут идти дальше, вот-вот без сил осядут на лесную подстилку, обреченные погибнуть в этих заклятых чащах.
И тут где-то вдалеке протрубил рог.
Воздух, словно по сигналу, всколыхнулся. В лес вторгся легкий свежий ветерок — и на крыльях его вновь раздался зов, такой протяжный и чистый, как будто он прилетел сюда с открытых холмов под безбрежными небесами.
И третий раз пропел рог. Подруги с новыми силами продолжили путь, надежда вернулась к ним.
Наконец деревья поредели, меж высоких стволов начал пробиваться слабый серый свет, появился подлесок. Красно-золотые стрелы солнечных лучей кое-где пронзали лиственный полог, выхватывая на полу сумрачных чертогов то перышко меди, то пятнышко охры, то серп медового золота. К темной зелени добавились кусты можжевельника и побеги мирта. Тахгил, Вивиана и Кейтри чуть приободрились при мысли о том, что наконец-то достигли окраин Казатдаура, что над головой кое-где проглядывает небо, а волосы вновь ерошит вольный ветерок. Стремясь окончательно выйти из леса, они все убыстряли и убыстряли шаг — а навстречу им меж деревьев струился янтарный свет заката. Подруг охватила радость — заветная цель уже так близка!
Внезапно Тахгил вскинула руку. Кольцо на пальце сжалось резким, щемящим предупреждением о тревоге, как будто приняв на себя звонкий сильный удар. И в тот же миг Вивиана со сдавленным криком дернулась в сторону, невольно отпустив пояс.
— Меня что-то ударило! Прямо в заплечный мешок!
Кусты вокруг словно вскипели. В воздухе разъяренными осами запели невидимые стрелы, и там, куда они приземлялись, взлетали в воздух охапки растревоженной листвы. Из кустов высунулись похожие на мухоморы красные колпачки, под которыми виднелись мрачные физиономии крошечных лучников.
Подруги ринулись вперед. Острые наконечники свистели у них над головой, невидимые дротики застревали в плащах, отлетали от кольца на руке у Тахгил. Один такой дротик ударил прямо в пряжку пояса Кейтри, другой отскочил от какой-то из звенящих побрякушек Вивианы. Мягкая грязь липла к башмакам и ногам, точно вязкая глина. Становилось все очевиднее: несмотря ни на что, выйти из Казатдаура
— Вставай! Бежим! — понуждали ее подруги, силясь поставить девочку на ноги.
Кругом по-прежнему свистели эльфийские стрелы. Кейтри извивалась от боли, держась за подбородок. Не боясь рассыпать драгоценные припасы, Тахгил сорвала с бедняжки заплечный мешок и, ухватив Кейтри за подмышки, поволокла прочь. Вивиана на ходу подхватила мешок и бросилась следом, заслоняясь от града стрел из леса сразу двумя тюками.
Они мчались вниз по травянистому склону. Кейтри вся обмякла и висела на руках Тахгил мертвым грузом. Когда беглянки оказались вне досягаемости эльфийских дротиков, стрельба прекратилась.
— Ух! — выдохнула Вивиана. — Атака закончена. Остановитесь, я вам помогу.
Тахгил бережно уложила Кейтри на серо-зеленую траву под кустом можжевельника и наклонилась над девочкой.
— В нее попали! — рыдала Вивиана. — Ее же парализует!
— Кейт, ты меня слышишь? — нежно спросила Тахгил. Веки девочки затрепетали. Она открыла глаза. Лицо ее посерело и осунулось.
— Со мной все в порядке, — хрипло прошептала она и попыталась приподняться, однако со стоном упала навзничь. — Я не чувствую одной руки и ноги…
— Потерпи немножко, — попросила Тахгил. — Мы понесем тебя.
Она не стала говорить, что одна сторона лица девочки оплыла вниз, а когда Кейтри говорила, половина рта у нее оставалась неподвижной. Малышка стала похожа на куклу, сделанную наполовину из фарфора, а наполовину из тряпья. Надо унести бедняжку подальше от опасностей леса — но куда же идти?
Тахгил выпрямилась и вгляделась вдаль, прикрывая глаза ладонью от косых оранжевых лучей заходящего солнца. По склону гулял свежий ветер. Серебристые травы гнулись и колыхались, волнами сбегая вниз.
Девушка посмотрела на север. Земля полого спускалась у нее из-под ног к узкому морскому заливу. Хотя западное побережье находилось в нескольких милях отсюда, здесь море глубоко врезалось в сушу, образуя расщелину, заполненную неподвижной водой, сталь которой сейчас золотило сияние кроткого вечера. Берега залива ограждали отвесные скалы. По воздуху скользили морские птицы, крылья их имели форму Марграна, руны «М». К западу и востоку от места, где стояли путницы, а также к северу, на другом берегу залива, тянулись невысокие холмы. Чуть дальше залив заканчивался, переходя в топкую болотистую долину, орошаемую несколькими источниками, что питали быструю говорливую речку, впадавшую в океан.
Земля меж опушкой, куда вышли путницы, и входом в долину была исчерчена клеточками маленьких зеленых лугов с живыми изгородями из цветущего боярышника, ивняка и ольхи. На сочной высокой траве пестрели весенние цветы. Ниже, вдоль берега залива меж темных деревьев проглядывали плетеные крыши. Над трубами шерстяной нитью вился дымок, а ветер играл этими нитями, точно озорной котенок клубком.
— Деревня, — севшим от внезапно нахлынувшего облегчения голосом прохрипела Тахгил. — Жилище людей, в такой глуши. Надо идти туда: бьюсь об заклад, у них есть лекарь — бабка-ведунья или знахарь.