Битые козыри
Шрифт:
Если не считать немногих ценителей старой музыки и близких друзей Силвера, это происшествие ненадолго запомнилось зрителям и слушателям. Лавина других, куда более сенсационных изображений уже на другой день оттеснила виртуоза, оставшегося калекой.
Однако прошло лишь два месяца, и Фред Биллинг вновь, и теперь уже надолго, привлек к Силверу внимание миллиардов людей. Даже те, кто раньше не переносил звуков рояля, теперь безотрывно следили за бегающими по клавиатуре пальцами музыканта. Режиссеры передач снова показывали их крупными планами, и каждый мог убедиться, что произошло неслыханное и немыслимое — вместо рук, размозженных при аварии и отрезанных на глазах
Во взволнованных интервью знатоки фортепьянного искусства единодушно утверждали, что новые руки Силвера по своей подвижности, чуткости и мастерству ни в малой мере не уступают тем, которыми он завоевал заслуженную славу. Нынешнее исполнение любимых произведений было столь же захватывающим и вдохновенным. Но не только меломаны были потрясены свершившимся чудом. Недоумевали, спорили крупнейшие ученые всех специальностей.
К этому времени техника протезирования лишь немногим уступала совершенным средствам калечения людей. Купить новую ногу или руку было так же легко, как потерять старую а сутолоке повседневной жизни. Искусственные детали человеческого организма не только по внешнему виду соответствовали естественным стандартам. Миниатюрные и скрытые от глаз механизмы позволяли их владельцам легко справляться с теми немудреными операциями, которые еще выпадали на долю отживавших конечностей. Ведь ходить почти не приходилось, — этот трудоемкий и медлительный способ передвижения могли себе позволить только чудаки, воображавшие, что мир можно повернуть вспять, к тому времени, когда человек ходил и бегал, как обыкновенное животное. И для рук, нажимавших кнопки, особой изощренности не требовалось. К тому же кнопочная эра тоже подходила к закалу, уступая место командам, подаваемым голосовыми связками.
И все же… И все же каждому владельцу протеза почему-то хотелось иметь свое, пусть бренное, но неотделимое, привычное с детства тело.
Над Николо Силвером нависла угроза потерять не только руки, но и жизнь. Стаи репортеров, подгоняемых хлыстом сенсации, и тысячи протезовладельцев осаждали виллу Силвера, охотились за ним, требовали открыть тайну второго рождения его пальцев. Табуны машин разных марок запрудили все прилегающие дороги и кружили над крышей его дома.
Только выступления официальных лиц, заявивших, что Силвер временно удален с Земли на одну из орбитальных станций и что создана специальная комиссия для обследования его рук и выработки практических рекомендаций, несколько успокоили общественное мнение. Но ненадолго.
Сначала появилось краткое коммюнике о том, как, по словам самого Силвера, произошло восстановление его рук. Некий ученый, имя которого Силвер назвать не мог, так как оно осталось ему неизвестным, оказался горячим поклонником пианиста и после катастрофы пригласил его к себе в лабораторию. Где находится эта лаборатория, Силвер не знает, потому что его доставили туда в усыпленном состоянии. И о том, что произошло в лаборатории, он тоже ничего сказать не может. Сил-вер пришел в себя только, когда увидел свои руки такими же, какими они были до ампутации. Как они появились, он понятия не имеет да и, по его признанию, не очень этим интересуется.
Вслед за коммюнике было обнародовано заключение комиссии специалистов. Популярно изложенное для среднего телезрителя, оно заставило других специалистов усомниться, в здравом ли уме были их коллеги, когда писали такую чепуху.
Как уверяли члены комиссии, материал, из которого изготовлены новые руки Силвера, не имеет ничего общего со всем известной живой
Что же касается внешнего и рентгеноскопического осмотра, то он принес весьма любопытные результаты. Выяснилось, что новые кости, мышцы, сухожилия, кожа не зависят от обмена веществ, не реагируют на перепады температуры и механические воздействия, практически не изнашиваются и по существу — бессмертны!
Вместо того чтобы удовлетворить жаждавших разгадки «феномена Силвера», заключение комиссии потрясло воображение человечества еще больше, чем вид искусственных пальцев, бегающих по клавишам. Взбудоражились не только люди, утратившие конечности. Перед каждым замаячил мираж вечной молодости. Тайна неизвестного ученого, раскрывшего секрет бессмертия, захватила умы, и несколько месяцев ни о чем другом люди думать не могли.
Состоялись массовые демонстрации, запросы и бурные прения в парламенте. Но правительство категорически заявило, что никакими данными о лаборатории, создавшей руки Силвера, оно не располагает, хотя и принимает меры для скорейшего установления с ней делового контакта.
В зените славы находился «первооткрыватель» Силвера — Фред Биллинг. В прошлом журналист с неустойчивой репутацией, занимавшийся то уголовной хроникой, то спортивным репортажем, он оказался в центре всеобщего внимания. Бойкие комментарии, беседы с музыкантами, учеными, политическими деятелями, сыщиками сделали его имя широко известным, а положение в мире тележурналистики — как никогда прочным.
У Фреда неожиданно прорезались таланты широко мыслящего обозревателя, музыковеда и сценариста.
По его сценарию недавно возникшая музыкально-танцевальная труппа «Пуки» поставила мюзикл «Пальцы», имевший большой успех. «Пуки» откололись от традиционной какафонической «какмузыки» и на любых инструментах играли только ногами. Танцевали же соответственно на руках. Выразительно было показано, как Силвер после ампутации кистей играл на рояле голыми пятками, а после возрождения пальцев лихо отплясывал на них «хеч-хеч» — брачный танец павианов.
***
Всю эту шумиху Лайт и Милз воспринимали по-разному. Лайт посмеивался и с наслаждением слушал новые концерты Силвера. Впервые с тех пор, как началась работа в его лаборатории, он испытал чувство творца. Впервые он принес пользу человеку, доказав, что пришла пора не открывать тайны природы, а навязывать ей свои законы, вносить свой, рожденный разумом, порядок в ее хаотическую деятельность.
Спор, с Милзом начался, как только стало известно о происшедшей катастрофе.
— Мы должны восстановить его руки, — не раздумывая, сказал Лайт.
— Мы идем своей дорогой и сворачивать не будем. Это твои слова, Гарри, — напомнил Милз.
— Я не всегда бываю прав, Бобби. Я слишком многим обязан Николо. Его мастерство принесло мне столько радостных часов… Я не могу оставить его в беде.
— Мы могли бы осушить слезы сотен тысяч матерей, у которых изуродованные дети. Но мы решили это го не делать, потому что живем в безумном мире. Как только витаген станет достоянием дельцов и политиканов, он превратится в источник такого зла, которое даже вообразить себе мы не можем. Из него наделают чудовищ, способных искалечить не одного музыканта, а все человечество.