Благая Весть Курта Хюбнера
Шрифт:
"... представление о пространстве было, прежде всего, паратактичным".
В качестве основания для этого вывода Хюбнер берет периплы. Хотя периплы обязаны своим существованием способу прибрежной навигации, а не представлению о пространстве как о бусах, где "одна часть пространства просто присоединялась к другой". Так, наверное, выглядит "пространство" кузнечика, перемещающегося скачками.
Такой, вот, "логос"....
И здесь хочется напомнить Курту, что в древних Афинах, "логосом" назывался финансовый отчет, который
В следующем разделе Хюбнер подводит итог своей аналитики....
5. Топологическое и метрическое различие между мифическим и научным пониманием пространства
Предваряя его выводы, мы можем заметить, что корень описываемых Куртом различий не в "понимании пространства", - что вообще является бессмыслицей в отношении метрического пространства, - а в различии институтов науки и религии, которой принадлежит Миф.
Наука принадлежит производственной, орудийной деятельности человека, творящего для себя искусственные ниши обитания. Религия принадлежит не миру "делания", но - миру личного и публичного общения, или обществу в собственном смысле слова.
Здесь понимание как раз уместно, но относится оно не к пространству, а к тем сообщениям, которые несут локальные знаки, наподобие Омфала или Стелы Гермеса.
Таким образом, метрическое пространство науки организовано для созидающей технической деятельности людей, а личное, публичное и ритуальное пространство организовано как средство общения; как знаковая коммуникативная среда, объединяющая и опосредующая самим своим существованием.
После этого предисловия мы можем перейти к определениям Хюбнера.
Он пишет:
"Сказанное в IV главе о научном определении пространства можно суммировать и уточнить следующим образом: во-первых, пространство - это всеобщая среда, в которой находятся предметы...".
В этом пункте невольно вспоминается, что в древней Элладе обычные люди, или обыватели, именовались "идиотами".
Вот такой идиотический взгляд на метрическое пространство, Хюбнер предлагает нам в качестве "научного".
Тем не менее, продолжим:
"Во-вторых, эта среда воспринимается как непрерывная, гомогенная и изотропная множественность точек".
Каждому студенту должно быть ясно, что безразмерные геометрические объекты, точки, не могут составить среду: они могут образовать только математическое множество. Соответственно, точка не может обладать атрибутом "множественности", поскольку она принципиально одна. Вообще непонятно, что такое "множественность". Такой объект науке неизвестен, и словосочетание "гомогенная изотропная множественность" является оксюмороном. Гомогенной и изотропной может быть только среда: вода в водоёме, например.
Курт пишет:
"Она гомогенна,
То есть, его "множественность точек" лучше всего может быть смоделирована взвесью какого-нибудь вещества в жидкости. Например, молоком, представляющим собой однородную изотропную взвесь органических и минеральных частиц в воде.
Дополнительно можно отметить, что среда не "воспринимается", среда ощущается.
В завершение мы с изумлением узнаем, что...
"...Эта множественность точек называется совокупностью пространства или мировым пространством".
Особенно здесь впечатляет "совокупность пространства". Неплохо бы еще узнать, какой науке принадлежит это определение (?)
Всё дальнейшее сопоставление этого "мирового пространства" с придуманным Хюбнером "мифическим пространством" представляет собой произвольные логические конструкции4 а говоря по-простому, УМНИЧАНЬЕ.
Читатель, желающий познакомиться с причудливым менталитетом Хюбнера, может сделать это самостоятельно. Мы, со своей стороны, оцениваем Курта как человека малограмотного. О таких на Руси говорили: "Слышал звон, да не знает, где он!".
Последний раздел данной главы...
"6. Гипотаксис и синтез в теменосе"
Хюбнер начинает фразой:
"В главе I на примере поэзии Гёльдерлина было показано, что мифическая местность организована паратактично, гипотаксично и синтетично";
чем еще раз демонстрирует свою систему ценностей. Примитивная организационная логика, заключенная в терминах "паратаксис, гипотаксис и синтез" представляется ему столь значительной, что он питает себя иллюзией умножения знания через приложение этой логики к религиозному культу.
Подлинная ценность предложенной аналитики легко обнаруживается в следующем мысленном эксперименте:
Предположим, я верующий, посетил храм, совершил молитву, а на выходе меня встречает Курт Хюбнер и старается втолковать мне, что внутренность храма организована паратаксично, гипотаксично и синтетично.
Эта его попытка не создает никакой почвы для общения. Мне это просто претит. И, значит, данная логика совершенно чужда той гуманистической реальности, которую Хюбнер пытается с её помощью познавать.
И эта реальность не только специфически культовая, но - вообще человеческая. Она совершенно не включает в себя общность и общения как главный способ существования людей. Это хорошо видно на примере понятия "космос".
У эллинов космос - это социум: мир, свет, община и общественный порядок.... А у Хюбнера...?
Читаем:
""Космос" ведь тоже существует не как целостность; он, как мы видели, лишь способ выражения существующего между теменосами порядка...".
И порядок этот паратаксичный, поскольку...