Благая Весть Курта Хюбнера

Незванов Андрей Семенович

Отсюда, назойливые упоминания деления целого на части; различных частей и их назначения, только кажутся информативными. На деле дезориентируют читателя.

Курт пишет о жертвенном животном:

"Оно разрезается на части... /.../ Так снова получают свою часть Земля и мир хтонических божеств...".

И далее в этой логике приходим к таким замечательным выводам, как...:

"Жертвенный пир, теоксения, где гостит бог, представляет собой сердце мифического культа. Здесь наияснейшим

и непосредственнейшим образом проявляются одновременно мифические отношения части и целого и сущность мифической субстанции".

То есть, главное в "теоксении", по мнению Хюбнера, не личное общение с богом, а "отношения части и целого" и алхимия "мифической субстанции"!

Хотя он сам пишет:

"Бог присутствует здесь и сейчас".

И цитирует Плутарха, который говорит:

"Не изобилие вина и жаркого радует нас в празднике, но радостные надежды и вера в присутствие бога, который благосклонен к нам...".

Но, что там "вера" и "надежда"....?! Когда речь об отношении целого и части!!! Ведь,...

"Его эпифания есть, с одной стороны, только "особое" проявление его "всеобщего" и всеобъемлющего существования, а, с другой стороны, он все-таки тут целиком и полностью".

Как интересно!

А эфирные флюиды...?! Это еще круче...!

Курт пишет:

"Как тела вблизи сильного электромагнитного поля заряжаются им, так субстанция божества проникает в жертвующих и в жертвенное. В решающий миг все ею, так сказать, наэлектризовано, насквозь пронизано ее "идеально-материальными" флюидами...".

Сказанное характеризует личность автора: нечто представляется ему понятным, если есть ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ.

В связи с этим, мы даже не можем назвать Хюбнера "идиотом", из опасения оскорбить этим обычного жителя древних Афин, которых, как известно звали "идиотами".

Для них главным, конечно же, было братское общение и единение в торжественной общности праздничной трапезы, в которой участвуют боги.

И цитируемый Хюбнером Л. Дойбнер в своей работе "Аттические праздники" косвенно говорит об этом.

"Он пишет: "Есть мясо священного животного значило когда-то принимать участие в пиршестве божества, быть с ним связанным совместной трапезой, приобщиться силам благодати, которым оно позволяет изливаться на своих товарищей по обеденному столу"...".

С этим соглашается также цитируемый Хюбнером У. Ф. Виламовиц-Моллендорфф...

"... Он говорит: "Ведь не может же быть забыто, что в священном (христианском) богослужении воплощаются идеи античного жертвоприношения и как застольной общности бога и человека"...".

Иными словами, теплая застольная компания - вот источник силы праздника. Что соответствует способу бытия человека как лица - в общении с другими лицами.

Однако,

технологический менталитет нашего автора не предоставляет лицу и общению никакого места. Там есть место только веществам и энергиям.

Курт пишет, в этой связи, цитируя Муррея:

"Г. Муррей обобщил первоначальный смысл греческих праздников жертвоприношения следующими словами: "Люди едят мясо и пьют кровь священного животного для того, чтобы в них перешла его мана...".

Показательна в этом отношении редукция "исполненности лица Богом" к наполнению чего-то там "нумнозной субстанцией"; каковая редукция весьма обычна для Хюбнера.

Сначала лицо замещается личностью, личность - душой; а там уже всё просто....

Курт пишет:

"Если рассматривать жертвоприношение в данном контексте, тогда становится понятно, что для греков не могло быть странным происходившее при этом наполнение жертвенного животного божественной силой и вместе с тем нуминозной субстанцией, а также идея душевного состояния исполненности божеством...".

При этом, душевная исполненность божеством - это, оказывается, наслаждение жратвой:

"Это в высшей степени конкретный способ вступить в жизненное содружество и в семью богов посредством наслаждения той же самой едой".

Вместе с редукцией лица неизбежно и общность редуцируется к её безликим формам.

Общественность, релевантная перемещению сил и веществ между их обладателями, это РЫНОК.

Именно в идеологии рыночного оборота ценностей и рассматривает торжественное жертвоприношение Хюбнер, с привлечением ученого авторитета Буркерта:

"В. Буркерт указывает на то, что боги нередко изображались с жертвенной чашей в руке, и объясняет это таким образом: "Бог как бы жертвовал самим собой, или более того: он втянут в заставляющий плыть по течению поток - Давать и Брать - воплощение замкнутого в себе благочестия". Он жертвовал самим собой, поскольку его нуминозная субстанция превращалась в мясо жертвы, которое съедалось, а эта субстанция перетекала из него в людей и через их благочестие и самопожертвование возвращалась снова к нему".

Каково?! Оказывается, жертвовать собой - это быть втянутым в поток "давать и брать"!? Иначе говоря, в "куплю-продажу"! Так что Иуда Искариот был вполне в теме. Иисус, как видно, немножко его не понял....

Как же любит себя буржуазия!

В заключение нелишне, может быть, ещё раз отметить, что... "общая трапеза объединяет бога и человека" не посредством жертвуемой богу еды, - как думает Хюбнер, когда пишет, что якобы... " Очень многие жертвоприношения были жертвованием еды", - но, обратно, совместная еда возможна потому, что ОБЩЕСТВО всегда есть общество богов и людей; и эта истина публично провозглашается и демонстрируется, формируя и укрепляя стержень гражданского самосознания - МИФ.