Благие намерения

Лукина Любовь Александровна

–  Ладно, - с ненавистью буркнул глава комиссии.
– Давайте вашу загадку.

–  Летит - свистит, - с удовольствием повторил строительный.
– Что такое?

–  Этот… - заказчик пощелкал пальцами.
– Воробей?

Субподрядчик хмыкнул.

–  Воробьи чирикают, а не свистят.

Заказчик вяло пожал плечами и сел на бадью.

–  Это все из-за вас, - сварливо заметил ему генподрядчик.
– Комиссия, комиссия… Силком ведь на стройку тащили!

–  А не надо было строительство замораживать!
– огрызнулся

заказчик.

–  Так а если нам чертежи выдали только до пятого этажа!

–  Простите, - вмешался проектировщик.
– А как же мы их выдадим, если до сих пор не знаем, какие конструкции закладывать? Что вы, понимаете, с больной головы на здоровую?..

–  Да хватит вам!
– забеспокоился субподрядчик.
– Нашли время!

Спорщики опомнились.

–  Так, значит, говорите, редко заходят?
– заулыбавшись, продолжил беседу проектировщик.

–  Редко, - подтвердил строительный.
– Поймал это я одного ночью на третьем этаже. Батарею он там свинчивал. Ну, свинтил, тащит. А я стою в дверях и говорю: отгадаешь загадку - твоя батарея. Помню, грохоту было…

–  Я представляю, - заметил проектировщик.
– Ну, а батарею-то он потом забрал?

–  Да нет, - развел арматуринами строительный.
– Я говорю: забирай батарею-то, а он ее на место привинчивает…

–  То есть отгадал он?
– подсек проектировщик.

Проволочная башка чуть не сорвалась со штыря. Такого коварства строительный не ожидал. Испепелив проектировщика глазами, он с негодующим бряцаньем повернулся к комиссии спиной и ноги на ту сторону перекинул.

–  Хитрый какой… - пробубнил он обиженно.

Легкий ветерок свободы коснулся узников. В одиночку, оказывается, люди выбирались, а их-то четверо.

–  Строительный, - отчетливо проговорил генподрядчик.

–  Ась?
– недружелюбно отозвался тот, не оборачиваясь. Круглые глаза слабо просвечивали сквозь проволочный затылок.

–  Отгадка такая, - пояснил генподрядчик.
– Летит - свистит. Ответ: строительный.

–  Нет, - буркнул тот, не меняя позы.
– Свистеть не умею.

–  Этого сторожа уволить надо, - сказал вдруг заказчик.
– У него на стройке комиссия пропала, а он никаких мер не принимает.

–  А правда, как же Петрович-то уберегся?
– подскочил субподрядчик.
– Что ж он, за три года ни разу в здание не зашел?

–  Ничего удивительного, - скривился глава комиссии.
– Принимаете на работу кого попало, вот и заводится тут… всякое.

–  Если я только отсюда выберусь!..
– рыдающе начал генподрядчик.

Повеяло средневековым ужасом.

–  Я сниму людей с гостиницы!..
– надрывно продолжал он.
– Я сниму людей с микрорайона!.. Я… я сдам эту стройку за месяц, будь она проклята!..

Слушать его было страшно. Строительный беспокойно заерзал и закрутил своим проволочным ежом - даже его проняло. И тут кто-то тихонько заскулил по-собачьи.

Волосы у пленников зашевелились. Они посмотрели вверх и увидели на краю прямоугольной дыры в потолке черную, похожую на таксу дворняжку. Затем до них донеслись неторопливые шаркающие шаги, и рядом с Верным возник сторож Петрович. По-стариковски, уперев руки в колени, он осторожно наклонился и заглянул в подвал.

–  А, вот вы где… - сказал он.
– Колька, ты, что ли, опять хулиганишь? Опять про ласточек про своих? И не стыдно, а?

Строительный со звоном и лязгом соскочил с козел.

–  Так нечестно!
– обиженно заорал он.

–  А так честно?
– возразил сторож.
– Шкодишь-то ты, а отвечать-то мне. Эгоист ты, Колька. Только о себе и думаешь.

Строительный, не желая больше разговаривать, в два длинных шага очутился у стены. Мгновение - и он уже шел по ней вверх на четвереньках, всей спиной демонстрируя оскорбленное достоинство. На глазах присутствующих он добрался до потолка и заполз в широкую вытяжную трубу. Затем оттуда выскочила его голова на штыре и, сердито буркнув: "Все равно нечестно!", - втянулась обратно.

–  Вот непутевый, - вздохнул сторож.

Субподрядчик, бесшумно ступая, приблизился к проему в потолке и запрокинул голову.

–  Петрович!
– зашептал он, мерцая золотом зубов и опасливо косясь на трубу.
– Скинь веревку!

–  Так вон же лестница, - сказал сторож.

И члены комиссии, солидные люди, толкаясь, как школьники, отпущенные на перемену, устремились к ступенькам. И на этот раз лестница не оборвалась, не завела в тупик - честно выпустила на первом этаже, родимая.

Давненько не слышала замороженная стройка такого шума. Сторожа измяли в объятиях. Заказчик растроганно тряс ему одну руку, проектировщик - другую, генподрядчик, всхлипывая, облапил сзади, субподрядчик - спереди.

–  Петрович!..
– разносилось окрест.
– Дорогой ты мой старик!.. Век я тебя помнить буду!.. Вы же спасли нас, понимаете, спасли!.. Я тебе премию выпишу, Петрович!..

Потом заказчик выпустил сторожа и принялся встревоженно хватать всех за рукава и плечи.

–  Постойте, постойте!..
– бормотал он.
– А что же делать с этим… со строительным? Надо же сообщить!.. Изловить!

Возгласы смолкли.

–  Ну да!
– сказал сторож, освобождаясь от объятий.
– Изловишь его! Он теперь где-нибудь в стене сидит. Обидчивый…

Члены комиссии отодвинулись и долго, странно на него смотрели.

–  Так ты, значит… знал про него?
– спросил субподрядчик.

–  А то как же, - согласился Петрович.
– Три года, чай, охраняю.

–  Знал и молчал?

–  Да что ж я, враг себе, про такое говорить?
– удивился сторож.
– Вы меня тут же на лечение бы и отправили. Да он и не мешает, Колька-то. Даже польза от него: посторонние на стройку не заходят…