Благие намерения
Шрифт:
В неловком молчании они подошли к вагонке, возле которой приткнулась серая "Волга".
– Слушай, Петрович, - спросил субподрядчик, - а почему ты его Колькой зовешь?
Старик опешил. Кажется, он над этим никогда не задумывался.
– Надо же как-то называть, - сказал он наконец.
– И потом внук у меня есть - Колька. В точности такой же обормот: из бороды глаза торчат да нос…
– Что-то я никак не соображу, - раздраженно перебил его проектировщик, который с момента избавления не проронил еще ни слова.
– Почему он нас отпустил?
– Так Петрович же отгадку сказал, - напомнил из кабины субподрядчик.
– Ласточка.
– Ласточка?
– ошарашенно переспросил проектировщик.
– Почему ласточка?
– Уважает, - пояснил сторож.
– Вон их сколько тут развелось!
Все оглянулись на серый массив стройки. Действительно, под бетонными козырьками там и сям темнели глиняные круглые гнезда.
– Ну это же некорректная загадка!
– взревел проектировщик.
– Ее можно всю жизнь отгадывать и не отгадать!.. Да он что, издевался над нами?!
Разбушевавшегося проектировщика попытались затолкать в машину, но он отбился.
– Нет уж, позвольте!
– Он подскочил к Петровичу.
– А вам он ее тоже загадывал?
– А то как же, - ухмыльнулся старик.
– Летит - свистит. Я спрашиваю: "Ласточка, что ли?" Он говорит: "Ласточка…"
Проектировщик пришибленно посмотрел на сторожа и молча полез в кабину.
– Но Петрович-то, а?
– сказал субподрядчик, выводя "Волгу" на широкую асфальтовую магистраль.
– Ох, стари-ик! От кого, от кого, но от него я такого не ожидал…
– Да, непростой старичок, непростой, - деревянно поддакнул с заднего сиденья проектировщик.
– Кто-то собирался снять людей с микрорайона, - напомнил заказчик.
– И сдать стройку за месяц.
Генподрядчик закряхтел.
– Легко сказать… Что ж вы думаете, это так просто? Микрорайон - это сейчас сплошь объекты номер один… И потом: ну что вы в самом деле! Ну, строительный, ну и что? Это же бесплатный сторож… О-ох!..
– выдохнул он вдруг, наклоняясь вперед и закладывая руку за левый борт пиджака.
– Что? Сердце?
– испуганно спросил субподрядчик, поспешно тормозя.
Генподрядчик молчал, упершись головой в ветровое стекло.
– Нет, не сердце, - сдавленно ответил он.
– Просто вспомнил: у меня же завтра еще одна комиссия…
– На какой объект?
– Библиотека…
– Ох ты… - сказал субподрядчик, глядя на него с жалостью.
– Тоже замороженная стройка?
– поинтересовался проектировщик.
– Семь лет как замороженная.
– Субподрядчик сокрушенно качал головой.
– Я вот думаю: если здесь за три года такое завелось, то там-то что же, а?
Монтировщики посмотрели, как уходит по коридору Андрей, и понимающе переглянулись.
– Она ему, наверное, сказала: бросишь пить - вернусь, - поделился догадкой Вася-Миша.
– Слушай, - встрепенулся Виталик, - а что
– Отсу-удит, - уверенно отозвался два года как разведенный Вася-Миша.
– Все они…
Андрею показалось, что левая фурка просматривается из зала, и он толчком ноги загнал ее поглубже за кулисы. Низкий дощатый помост, несущий на себе кусок дачной местности, отъехал на метр; шатнулся на нем тополек с листьями из клеенки, закивала гнутой спинкой кресло-качалка.
До начала вечернего спектакля оставалось около трех часов. Андрей вышел на середину сцены, присел на край письменного стола и стал слушать, как пустеет театр.
Некоторое время по коридорам бродили голоса, потом все стихло. Убедившись, что остался один, Андрей поднялся, и тут его негромко окликнули.
Вздрогнул, обернулся с напряженной улыбкой.
Возле трапа, прислонясь плечом к порталу, стояла Лена Шабина. Красиво стояла. Видимо, все это время она, не меняя позы, ждала, когда он обратит на нее внимание.
Тоскливо морщась, Андрей глянул зачем-то вверх, на черные софиты, и снова устроился на краешке стола.
Лена смотрела на него долго, уяснив, что со стола он теперь не слезет, оторвала плечо от портала и замедленной, немного развинченной походкой вышла на сцену. Обогнула Андрея, задумчиво провела пальчиком по кромке столешницы и лишь после этого повернулась к нему, слегка склонив голову к плечу и вздернув подбородок.
– Говорят, разводишься?
– Негромкая, подчеркнуто безразличная фраза гулко отдалась в пустом зале.
Андрей мог поклясться, что уже сидел вот так посреди сцены, и подходила к нему Лена, и задавала именно этот вопрос.
– Ты-то тут при чем?..
– Хм… При чем… - повторила она весьма мелодично.
– При чем?
Славно подбирала нужную интонацию.
– При чем!..
– выговорила она в третий раз.
– Так ведь я же разлучница! Змея подколодная. А ты разве еще не слышал? Оказывается, я разбила твою семью!
Голос Лены был звонок и ядовит.
"Выслеживала… - думал Андрей.
– Да что же это за обязанность такая - расквитаться за все, даже если тебе от этого никакой выгоды!.. Почему они так живут? Почему я сам так жил?.."
– Почему я должна впутываться в чьи-то семейные дрязги?
– продолжала тем временем Лена.
– Твоя история уже дошла до директора, и вот посмотришь, он обязательно воспользуется случаем сделать мелкую пакость Михал Михалычу!..
– Михал Михалычу?
– не понял Андрей.
– Он что, тоже разлучник?
– Но я же его сторон-ница!
– негодующе воскликнула она.
Тут только Андрей обратил внимание, что Лена ведет разговор, почти отвернувшись. Обычно она стояла вполоборота или в три четверти к собеседнику, помня, что у нее тонкий овал лица. Сейчас она занимала самую невыгодную позицию - в профиль к Андрею. Внезапно его осенило: она стояла вполоборота к пустому зрительному залу.