Благие намерения
Шрифт:
– Твое счастье, что ты у бака остановился, - как бы между прочим заметил незнакомец.
– Почему?
– А иначе сожгли бы, - последовал довольно-таки равнодушный ответ.
– За что?
Незнакомец пожал плечами:
– На тебе же не написано, что ты разбойник. Да и вымпелов в темноте не видно. Кто там разберет, что у тебя на мачте…
Некоторое время Ар-Шарлахи брел за ним в оторопелом молчании. Мысли спутались окончательно.
– То есть не будь я разбойник… - запинаясь, начал было он.
– Совершенно верно.
– Незнакомец
– А разбойников - не трогаете?..
Должно быть, в голосе его прозвучало совершенно детское изумление, потому что незнакомец повернул к нему темное скуластое лицо и впервые улыбнулся:
– А за что их трогать? Разбойники - существа полезные… Кстати, можешь называть меня Тианги.
Глава 22
ГОСУДАРЬ, ОТБИВШИЙСЯ ОТ РУК
Тианги… Нет, совершенно точно, не было у Ар-Шарлахи в Харве знакомых с таким именем. Никудышной памятью он отличался только на лица и на даты, а вот имена и тексты (особенно стихотворные), услышав раз, уже не забывал. Вдобавок такое странное имя - Тианги! Да он бы тут же начал докапываться: откуда взялось, что означало, где распространено… А если это кличка, то тем более загадочно. В отличие от имен клички всегда имеют смысл… Хотя… В воровском и разбойничьем языках встречаются подчас такие словечки… Надо будет спросить у Алият…
До источника света им оставалось уже шагов десять. Не в силах вынести его ослепительной яркости, Ар-Шарлахи стал смотреть под ноги. Потом покосился через плечо и немедленно споткнулся, снеся носком гребень песчаной волны. Зрелище было совершенно невероятное. В непроглядной ночи раскинулась светлая дорога с размытыми тьмой краями. Тени от мелких барханов напоминали резьбу, а розово-золотой «Самум» казался отсюда искусно выточенной безделушкой.
– Да выключи ты его!
– раздраженно сказал Тианги, и Ар-Шарлахи, спохватившись, ускорил шаг. Слова спутника встревожили своей непонятностью. «Выключи…» Кого? Откуда?.. Кроме того, было неясно, к кому обращается Тианги…
Впереди раздался сухой щелчок - и наступила тьма. Светлая река, промывшая пустыню насквозь, иссякла. «Самум» за плечом - исчез. Мгновенно лишенный зрения, Ар-Шарлахи остановился.
Первое, что ему удалось увидеть, был квадрат тусклого света, казалось, повисший прямо в воздухе. Потом на фоне квадрата возникло широкое черное плечо Тианги, уверенно шагавшего в сторону неяркого этого пятна.
Несколько раз споткнувшись и зацепившись за что-то накидкой, Ар-Шарлахи последовал за своим спутником, начиная помаленьку осознавать, что светлый квадрат - это окно, а угловато сгустившаяся вокруг него тьма - скорее хижина или какое-то иное строение.
Вместо двери проем прикрывала плотная занавеска. Тианги отвел ее в сторону и, обернувшись, бросил:
– Войди…
Ар-Шарлахи вошел. Оказывается, свет в окне лишь показался ему тусклым. Кубическое помещение с голыми, непонятно
Обстановка в комнате тоже была весьма странная. В углу стоял низкий стол на прямых ножках, стульев же не наблюдалось вообще. Пол был застелен плетеными золотистого оттенка ковриками, уложенными впритык друг к другу. Рядом со столом прямо на полу сидел человек, очень похожий на Тианги, разве что чуть постарше и посмуглее. Человеку было холодно, он кутался в шерстяное изжелта-бурое одеяло, из которого выглядывали только смуглые руки. Приспустив тяжелые веки, сидящий перебирал пальцами какие-то еще не виданные Ар-Шарлахи четки - с узелками вместо бусин.
Человек поднял веки и вопросительно оглядел вошедших.
– Вот, - молвил Тианги, подталкивая Ар-Шарлахи в спину.
– Ар-Шарлахи. Старый знакомый по Харве. Ученик премудрого Гоена, ныне разбойник. Позавчера сжег Зибру…
– Только порт, - перехваченным горлом выговорил Ар Шарлахи.
– Ну, это тоже уметь надо.
Человек молча разглядывал Ар-Шарлахи. Потом ото жил веревочку с узелками на стол, где уже валялось довольно много таких шнурков вперемежку со свитками и как ми-то еще белыми тонкими листами, на которых ровными строчками теснились мелкие, как песчинки, письмена.
Наконец темные губы разомкнулись.
– Что значит - сжег?
– Человек старательно выговаривал каждое слово, а странные придыхания у него звучали даже отчетливей, чем у Тианги.
– Ты возглавлял налет?
– Да.
Человек кивнул.
– Стало быть, пользуешься уважением… - отметил он как бы про себя.
– Давно разбойничаешь?
– Говорит, что пятнадцать дней, - ответил за Ар-Шарлахи Тианги.
– Разбойничаешь пятнадцать дней… - медленно, взвешивая каждую фразу, проговорил человек, по-прежнему не сводя с Ар-Шарлахи карих внимательных глаз.
– Сжег порт Зибры… Учился в Харве у Гоена… Ар-Шарлахи… Ар… То есть твои предки владели какой-то тенью Пальмовой Дороги?
– Да… Тень Ар-Шарлахи…
Человек неспешно повернул голову и посмотрел на Тианги.
– Налей ему, - сказал он.
– Видишь же: еле на ногах стоит… А ты садись, - снова обратился он к Ар-Шарлахи.
«Может, и отпустят… - вяло подумал тот, обессиленно опускаясь на золотистый, плетенный из соломки квадрат.
– Вина вон уже предлагают…»
Откинув занавеску (навешивать двери здесь, кажется, не любили, а может, просто ленились), Тианги прошел в соседнее помещение. За тонкой стенкой что-то звякнуло, булькнуло, и вскоре он вернулся, неся плод граната и стеклянный цилиндрик, наполненный на две трети чем-то прозрачным. Ар-Шарлахи почувствовал острое разочарование. Должно быть, здесь, как в храме Четырех Верблюдов, вино было под запретом.