Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
«Горнт и Орланда? Не могу поверить, чтобы они были в сговоре! Это просто невозможно! Тем не менее будь осторожен. Ты почти что ничего не знаешь о ней, так что, ради бога, поберегись. Ты уже попался в паутину, её паутину. А может, это и Горнтова паутина?
Испытай её, — рявкнуло в нем дьявольское начало. — Испытай. Если то, что она говорит, правда, тогда она просто неземное создание, какие встречаются реже пришельцев из космоса, и тебе придется решать насчет неё — твоей она станет только на её условиях.
Испытай её, пока есть такая возможность, — ты ничего не
— Что? — спросила она, почувствовав перемену.
— Я как раз размышлял над тем, что ты сказала, Орланда. Так что, выбирать прямо сейчас?
55
23:35
Суслев сидел в полутьме конспиративной квартиры номер тридцать два в Синклер-тауэрс. Из-за встречи с Греем он перенес рандеву с «Артуром» сюда.
Он сделал небольшой глоток из своей рюмки. В темноте рядом на столике стояла бутылка водки, две рюмки и телефон. Сердце тяжело колотилось, как при каждой конспиративной встрече.
«Неужели так и не привыкну? — спрашивал он себя. — Нет. Сегодня я устал, хотя все прошло как нельзя лучше. Грей, этот жалкий болван, которым движет ненависть, зависть и ревность, теперь запрограммирован! Центр должен ещё раз предупредить о нем руководство Британской компартии — люди подобного склада слишком уязвимы. Как и Травкин, в прошлом князь, а теперь ничтожество, и Жак де Вилль, с его склонностью к необдуманным действиям и некомпетентностью, и все остальные.
Ничего! Все идет замечательно. Все готово к завтрашнему дню и к приезду этого типа Синдерса».
Суслев невольно поежился.
«Не хотел бы я попасться к ним в лапы. В Эм-ай-6 народ опасный, фанатики, они ненавидят нас почище ЦРУ. Если эти две конторы когда-нибудь осуществят план под кодовым названием „Анубис" по объединению Японии, Китая, Англии, Канады и Америки, матушка Россия пропала навсегда. Ах, страна моя, край родной! Как я скучаю по Грузии, такой прекрасной, нежной и утопающей в зелени».
Туда его вернули зазвучавшие в душе грузинские народные песни, песни его детства.
«Такая красота и так далеко, — думал он, смахнув слезу. — Ничего, скоро отпуск. Его я проведу дома. И сын вернется домой из Вашингтона: у него тоже отпуск в это же время, а с ним его молодая жена и маленький сын, которого они так предусмотрительно родили в Америке. Теперь паспорт для него можно получить без хлопот. Будет четвертым поколением на службе. Мы растем».
Темнота давила. Для пущей безопасности он по просьбе «Артура» занавесил окна и закрыл их. В квартире имелся кондиционер, но, опять же в целях безопасности, Суслева попросили отключить и его, а также погасить свет. Он правильно сделал, что ушел из квартиры Финнов прежде Грея, на случай, если у Эс-ай планы переменились и за ним пустили «хвост». По уверениям Кросса, сегодня «хвоста» быть не должно, а завтра наблюдать за ним поставят другого.
Он поймал такси, остановил его у терминала «Голден ферриз», вышел, чтобы купить вечернюю газету, пошатываясь, как пьяный, на случай слежки, потом приехал в Роуз-Корт к Клинкеру, прошел по туннелю, и вот он
Звякнул телефон. От этого звука Суслев аж подскочил, хотя звонок был тщательно приглушен. Три звонка и тишина. От сердца отлегло. Значит, скоро появится «Артур».
Он дотронулся до автоматического пистолета, спрятанного за диванными подушками. Приказ Центра. Один из многих, которые он не одобрял. Не по душе было Суслеву все это оружие, пистолеты. Оружие может дать осечку, а вот яд — никогда. Пальцы дотронулись до крохотной ампулы, зашитой в лацкан пиджака так, чтобы можно было закусить зубами. Что, интересно, была бы за жизнь без такой близкой и мгновенной смерти?
Он расслабился и сосредоточил все чувства, чтобы, как радар, засечь приближающегося «Артура» до того, как тот действительно появится. «Через входную дверь он войдет или через черный ход?»
Оттуда, где сидел Суслев, были видны обе двери. Он напряженно вслушивался, чуть приоткрыв рот, чтобы лучше различать звуки. Донеслось подвывание поднимающегося лифта. Взгляд обратился на входную дверь, но лифт замер ниже этажом. Он ждал. Дверь черного хода открылась прежде, чем он смог что-то понять. Сердце упало, потому что темная тень показалась незнакомой. На какой-то миг он замер. Потом тень выпрямила одно плечо, и легкая сутулость исчезла.
— Kristos! — пробормотал Суслев. — Ты меня напугал.
— Работа такая, старина. — Негромко и четко произнесенные слова смешались с деланным, сухим и отрывистым, покашливанием. — Ты один?
— Конечно!
Тень бесшумно проскользнула в гостиную. Суслев заметил убираемый пистолет и ослабил хватку на своем, но оставил его в потайном месте наготове. Встав, он по-дружески протянул руку:
— Хоть один раз ты не опоздал.
Они обменялись рукопожатием. Перчаток Джейсон Пламм не снял.
— Я очень даже мог и не прийти. — Произнес он это буднично, с улыбкой, больше похожей на гримасу.
— Что случилось? — спросил русский, поняв, что это за улыбка. — И зачем все эти «задерни шторы и закрой окна»?
— Думаю, это место под наблюдением.
— Что? — Беспокойство Суслева возросло. — Почему ты не сказал об этом раньше?
— Я сказал «думаю», но я не уверен. Слишком много вложено в устройство этой конспиративной квартиры, и не хочется, чтобы она была провалена, какой бы ни была причина. — В голосе высокого англичанина слышались резкие нотки. — Послушай, товарищ, происходит что-то невообразимое. Эс-ай задержала одного типа с твоего судна по фамилии Меткин. Он...
— Что? — Суслев уставился на него, изображая, что потрясен новостью.
— Меткин. Он якобы политический комми...
— Но это невозможно, — дрожащим голосом произнес Суслев. Играл он превосходно и ничем не выказал восторга по поводу того, что Меткин попался в расставленную им ловушку. — Меткин никогда не стал бы сам производить выемку!
— Тем не менее он в руках Эс-ай! Его и какого-то американца с авианосца задержал Армстронг. Они пойманы с поличным. Меткин знает про «Севрин»?