Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
Когда Данросс выровнял машину и встал на маршрут, Мак-Ивер наклонился и прикрыл приборы картонными кружками, чтобы Данросс вел машину, руководствуясь одними ощущениями и звуком двигателя, чтобы прислушивался к его тону и громкости. Если замедляется, значит, двигатель работает с большей нагрузкой, набираем высоту — следи за сваливанием; если ускоряется, значит, ныряем, теряем высоту.
— Тайбань, гляньте-ка вон туда. — Мак-Ивер указал на расщелину, прорезавшую склон холма сразу за Коулуном: она проходила прямо через разросшийся во все стороны поселок переселенцев. — Везде грязевые оползни. Слышали семичасовые новости?
— Да-да, слышал.
— Разрешите, я на минутку возьму управление на себя.
Данросс
— Господи! Жуткая картина.
— Я сегодня чуть свет на ногах. Пожарные попросили помочь на холме номер три, выше Абердина. Пару дней назад там случился оползень и чуть не засыпало ребенка. Вчера вечером в том же месте произошла ещё одна подвижка. Страшное дело. Размеры оползня — двести футов на пятьдесят [338] . Уничтожено две-три сотни жилищ, но погибло только десять человек — вот повезло! — Мак-Ивер ещё немного покружил, пометил что-то в записной книжке, а потом дал полный газ и снова лег на курс. Как только вертолет перешел в стабильный ровный полет, он сказал: — Передаю красавицу в ваши руки. — И Данросс снова принял управление на себя.
338
62 м на 1,6 м.
Справа на горизонте показался Шатинь. Когда они подлетели поближе, Мак-Ивер снял картонные кружки с приборов.
— Хорошо, — проговорил, проверив их показания. — Все точно.
— Как у вас, интересная работа была в последнее время?
— Примерно одно и то же. Получил чартер в Макао, если погода позволит, на завтра утром.
— Ландо Мата?
— Нет, какой-то американец по имени Банастасио. Следите за оборотами! О, вот и место вашей посадки.
Недалеко от рыбацкой деревушки в Шатине начиналась грунтовая колея, которая вела в сторону холмов, где и проводились гонки. Трасса представляла собой неровную грунтовую дорогу, проложенную бульдозерами на склоне холма. У подножия стояло несколько машин, некоторые на трейлерах и прицепах, но зрителей почти не было. Обычно люди собирались сотнями. В основном европейцы. Это были единственные автогонки, проводившиеся в колонии. Английские законы запрещали использовать для гонок общественные дороги, поэтому ежегодные гонки на Гран-при Макао для любителей всегда проводились совместно Автомоторным и автогоночным клубом Гонконга и португальским муниципальным советом. В прошлом году победителем в гонке стал Гийо Родригес из команды гонконгской полиции, прошедший шестьдесят кругов за три часа двадцать шесть минут при средней скорости семьдесят две мили в час. Данросс на «лотусе» [339] и Брайан Квок на заимствованном «ягуаре» типа Е шли голова в голову вторыми, пока на одном из крутых поворотов — Фишермэнз-Бенд [340] — у вырвавшегося вперед Данросса не лопнуло колесо. Он чуть не разбился, причем на том самом месте, где у него взорвался двигатель в пятьдесят девятом, за год до того, как он стал тайбанем.
339
«Лотус карз» — английская фирма, производившая спортивные и гоночные машины с 1952 г. Активный участник гонок «Формулы-1»
340
От англ. fisherman's bend — морской узел.
Теперь Данросс сосредоточился на посадке, зная, что на него будут смотреть.
Он выбрал необходимые обороты. Ветер дул навстречу и справа, и по мере приближения к земле вертолет попадал в небольшие завихрения. Данросс старательно удерживал его. В нужный момент он выровнял машину и остановил, зависнув в воздухе и полностью контролируя ситуацию. Затем, так же скоординированно, сбросил газ, плавно послав левый рычаг вверх, чтобы изменить шаг винта и создать воздушную подушку для посадки. Посадочные полозья коснулись земли. Данросс убрал до конца газ и потихоньку довел рычаг вниз. Посадка получилась прекрасной, как и всегда.
Мак-Ивер ничего не сказал — само это молчание уже служило похвалой, — наблюдая за Данроссом, который начал процедуру выключения двигателя.
— Тайбань, позвольте мне доделать за вас все остальное, — предложил он. — Похоже, эти парни чем-то обеспокоены.
— Спасибо.
Пригнув голову и хлюпая по грязи, Данросс направился к группе людей в плащах.
— Доброе утро.
— Все просто ужасно, тайбань, — сказал Джордж Чжун, старший сын Шити Чжуна. — Попробовал вот проехаться на своей, так застрял на первом же повороте. — Он указал на трассу. Там, зарывшись в грязь, стоял «ягуар» типа Е с помятым крылом. — Придется вытаскивать тягачом. — По дождевикам застучали капли дождя.
— Только время, черт возьми, потеряли, — недовольно произнес Дон Никклин, драчливого вида коротышка лет тридцати. — Нужно было ещё вчера все отменить.
«Совершенно верно, — думал довольный Данросс, — но тогда у меня не было бы предлога полетать и я лишился бы невыразимого удовольствия видеть, как ты торчишь здесь, потеряв понапрасну все утро».
— Все единогласно решили попробовать сегодня. И были согласны, что вряд ли что-то получится, — проговорил Данросс, сама любезность. — Ты был там. Твой отец тоже. А?
— Я официально предлагаю отложить это дело, — поспешил вставить Мак-Брайд.
— Утверждается. — Никклин побрел назад к новенькому, сверкающему грузовику с приводом на все колеса, на котором, аккуратно укрытый брезентом, стоял навороченный «порше».
— Милый молодой человек, — прокомментировал кто-то.
Собравшиеся смотрели, как Никклин привел свой грузовик в движение и, умело маневрируя на скользкой грунтовой дороге, пронесся мимо вертолета, двигатель которого затихал, а винты вращались все медленнее.
— Жаль, что он такое дерьмо, — произнес кто-то другой. — Ведь машину водит здорово.
— Вперед, в Макао, а, тайбань? — усмехнулся Джордж Чжун. Аристократическое произношение выдавало в нем выпускника одной из привилегированных английских школ.
— Да, — подтвердил Данросс, и в голосе его зазвенел металл. Он ждал ноября, чтобы снова победить Никклина. Он обходил его три раза из шести, но Гран-при ему так никогда выиграть не удалось: он с такой силой давил на газ, что ни одна машина не выдерживала. — На этот раз я выиграю, ей-богу!
— О нет, как бы не так, тайбань. Этот год — мой! У меня «лотус-22», то что надо, мой старик раскошелился на полную катушку. Будешь тащиться у меня в хвосте все шестьдесят кругов!
— Как бы не так! Мой новый тип Е... — Данросс осекся.
Скользя и буксуя в грязи, к ним приближалась полицейская машина. «С чего бы это Синдерсу являться в такую рань? — недоумевал Данросс, и внутри все сжалось. — Он же сказал „в полдень"». Рука невольно потянулась к застегнутому заднему карману брюк, чтобы проверить, на месте ли конверт. Нащупав его, Данросс облегченно вздохнул.