Благородный дом. Роман о Гонконге.

Клавелл Джеймс

— Да. Ты поступил очень мудро. Мудро не по годам, гораздо более мудро, чем поступал Аластэр и твой отец, но не так мудро, как Карга. — Филлип чуть поежился. — Ты поступил мудро, торгуясь насчет времени и не упомянув при этом о деньгах, деньгах банка — очень мудро. Он человек слишком умный, чтобы не сознавать: они нужны нам завтра — насколько я понимаю, самое позднее — к вечеру.

— Как-нибудь мы их получим. Это избавит нас от давления со стороны «Виктории». Скоро Пол должен созвать совет директоров, — мрачно добавил Данросс. — Одним из директоров будет Ричард, ну, и Ричард многим нам обязан. Новый состав совета проголосует за увеличение нашего возобновляемого кредита, и тогда нам не понадобится ни Бартлетт, ни Первый центральный,

ни проклятый Богом синдикат Маты.

Филлип Чэнь помолчал, а потом выпалил:

— Терпеть не могу приносить плохие вести, но я слышал, что Хэвегилл потребовал от Ричарда Квана подписанного заявления об отставке с открытой датой и обещания голосовать так, как захочет Пол. Это часть договоренности.

Данросс вздохнул. Все встало на свои места. Если Ричард Кван голосует вместе с оппозицией, «Струанз» теряет большинство.

— Нам остается потерять одного из тех, кто нас поддерживал, и партия Пола будет давить нас, пока не задавит насмерть. — Он поднял глаза на Филлипа Чэня. — Подкупил бы ты Ричарда, что ли...

— Я... Я попытаюсь, но он уже подкуплен. Как насчет Пи Би Уайта? Как считаешь, он может помочь?

— Только не против Хэвегилла и банка. В вопросе с Типтопом может, — тягостно произнес Данросс. — Он — следующий в списке, и последний.

70

22:55

В переулке у служебного входа в банк «Виктория» остановились два такси. Из них вышли шесть человек. Кейси, Рико Грессерхофф, Гэваллан, Питер Марлоу, Данросс и П. Б. Уайт, худощавый, энергичный англичанин лет семидесяти пяти. Дождь перестал, но на плохо освещенной мостовой было полно луж.

— Вы точно не хотите выпить с нами перед сном, Питер? — спросил П. Б. Уайт.

— Нет, спасибо, Пи Би, пойду-ка я лучше домой. До свидания и спасибо за ужин, тайбань!

Он ушел в ночь, направляясь к паромному терминалу, расположенному через площадь. Ни он, ни остальные не заметили, как чуть дальше по улице подъехала и остановилась машина. В ней были старший агент Эс-ай Малькольм Сунь и Повитц из ЦРУ. Сунь сидел за рулем.

— Это единственный вход и выход? — поинтересовался Повитц.

— Да.

Они смотрели, как П. Б. Уайт нажимает кнопку звонка.

— Везет ублюдкам. Таких телок, как эти две, поискать.

— Кейси — да, но другая? В любом дансинге можно найти получше... — Сунь замолк. Мимо проехало такси.

— Ещё один «хвост»?

— Нет, не думаю, хотя если мы следим за Тайбанем, готов спорить, что это делают и другие.

— Да.

П. Б. Уайт ещё раз нажал звонок. Дверь открылась, и его приветствовал заспанный ночной сторож-сикх.

— Добрый вечер, господа, дамы. — Он подошел к лифту, нажал кнопку и пошёл закрывать входную дверь.

— Лифт здесь ходит довольно медленно, — сказал П. Б. Уайт. — Извините, но он уже старичок, как и я.

— Вы давно здесь живете? — спросила Кейси. «Ничего себе старичок, с такой танцующей походкой и блеском в глазах!»

— Около пяти лет, моя дорогая. — Он взял её под руку. — Мне очень повезло.

«Надо думать, — размышляла она. — И вы, должно быть, очень важны для банка и обладаете большой властью, должны обладать, если в ваше распоряжение отдали одну из трех квартир, имеющихся во всем этом громадном здании». Пи Би рассказал им, что одну из двух оставшихся квартир занимает главный управляющий, который сейчас в отпуске по болезни. Ещё одна меблирована, но остается свободной.

— На случай визита членов королевской семьи, управляющего Банком Англии, премьер-министров и тому подобных знаменитостей, — с важным видом рассказывал он за легкими и острыми сычуаньскими блюдами. — Я там скорее бесплатный сторож, вахтер. Мне разрешили жить в этом месте с тем, чтобы я за ним присматривал.

— Да уж конечно!

— О, так и есть! К счастью, эта часть здания

и сам банк никак не сообщаются, а то я бы точно запустил руку в кассу!

Кейси была очень довольна: хорошая еда, доброе вино, остроумная беседа и усиленное внимание четырех мужчин, особенно Данросса. И ей очень польстило, что она ни в чем не уступает Рико. Все в жизни, казалось, встало на свои места, Линк будто бы снова стал её Линком, хотя сейчас пропадает где-то с соперницей. «Как быть с Орландой?» — Кейси задавала себе этот вопрос уже миллион раз.

Двери лифта открылись. Компания зашла внутрь, сгрудившись в тесном пространстве. П. Б. Уайт нажал на нижнюю из трех кнопок.

— На самом верхнем этаже обитает бог, — хихикнул он. — Когда он в городе.

— Когда он должен выйти? — поинтересовался Данросс.

— Через три недели, Иэн, однако он все равно не в курсе, что происходит в Гонконге, — и улетит следующим же самолётом. Наш главный управляющий — чудесный человек, Кейси. К несчастью, почти год он сильно болел и теперь через три месяца уходит в отставку. Я убедил его взять небольшой отпуск и съездить в Кашмир, в одно местечко, которое я хорошо знаю, на берегу реки Джелум, к северу от Шринагара [333] . Представьте: долина, лежащая на высоте шести тысяч метров, среди величайших гор мира, настоящий рай. У них там есть дома-лодки на реках и озерах, плывешь — и ни тебе телефонов, ни почты, только ты и беспредельность. Прекрасные люди, удивительный воздух, чудесная пища, потрясающие горы. — Глаза у него загорелись. — Туда надо ехать или очень больным, или безумно влюбленным — с тем, кого любишь.

333

До 1947 г. Джамму и Кашмир было княжеством, населенным в основном мусульманами, в составе Британской Индии. Главный город — Шринагар — расположен в Кашмирской долине на берегах реки Джелум. Территория Джамму и Кашмира до сих пор оспаривается Индией и Пакистаном, в том числе с применением военной силы (1947-1949,1965,1999), и разделена на индийскую и пакистанскую части.

Они рассмеялись.

— Это вы, конечно, о себе, Пи Би? — спросил Гэваллан.

— Конечно, дорогой друг. Впервые я оказался там в пятнадцатом году. Мне было двадцать семь лет, я служил тогда в Третьем полку бенгальских улан и проводил там отпуск. — Он вздохнул, изображая умирающего от любви юношу. — Она была грузинка, княгиня. Они рассмеялись вместе с ним.

— С какой целью вы были в Кашмире на самом деле? — спросил Данросс.

— Меня послали в командировку на два года от индийского генерального штаба. На этом участке — Гиндукуш, Афганистан и то, что теперь называется Пакистаном, на границе с Россией и Китаем, — всегда было непросто и всегда будет. Потом меня отправили в Москву, в конце семнадцатого года. — Лицо его чуть напряглось. — Я был там во время путча, когда Ленин, Троцкий и их большевики сбросили законное правительство Керенского... — Лифт остановился, и они вышли. Дверь квартиры была распахнута, около неё ждал Бой Номер Один Шу.

— Проходите, будьте как дома, — радушно пригласил Уайт. — Комната для дам налево, для джентльменов — направо, шампанское — в передней... Через минуту я вам все покажу. О, Иэн, вы вроде бы хотели позвонить?

— Да.

— Пойдемте, можете воспользоваться моим кабинетом. — Он провел его по коридору, увешанному прекрасными картинами и коллекцией редких икон.

Квартира была просторная: четыре спальни, три передних, гостиная, в которой могли свободно расположиться два десятка человек. Кабинет находился в дальнем конце коридора. Три стены заставлены книгами. Старая кожа, запах хороших сигар, камин. Бренди, виски и водка в хрустальных графинах. И портвейн. Когда за ними закрылась дверь, Пи Би принял более озабоченный вид.