Благородный дом. Роман о Гонконге.
Шрифт:
— Да. Согласен, Роджер. Слава богу, у этого парня крепкая конституция.
— Пожалуй.
— Мне кажется, Армстронг уже близок к тому, чтобы сломаться, бедняга.
— Ещё один сеанс он может провести. Без проблем.
— Надеюсь. Боже мой, как нам повезло. Невероятно!
Последний сеанс сегодня в шесть утра не дал ничего. Но когда они уже собирались его закончить, Армстронгу удалось нащупать золотую жилу: наконец-то выяснилось все о профессоре Джозефе Юе. Калтек [343] , Принстон, Стэнфорд. Специалист по ракетостроению и консультант HАСА.
343
Калтек (Калифорнийский
— Когда он приезжает в Гонконг? — спросил Армстронг, и вся команда Эс-ай в контрольном помещении затаила дыхание.
— Я... я не.. дай подумать, дай подумать... А-а, не вспомнить... А-а, да, это... это будет через не... в конце... этого месяца... Какой сейчас месяц? Я не пом... помню... какой сегодня день. Он должен приехать... а потом отправиться дальше.
— Откуда и куда?
— Ох, я не знаю, о нет... Они не сказали... Только... Только кто-то говорил, что он... он прибывает на корабле на Гуам [344] на каникулы с Гавайских островов и будет здесь через десять дней... Думаю, это через десять дней после... после скачек.
344
Гуам — самый крупный из Марианских островов. Владение США.
А когда Кросс вызвал Роузмонта и рассказал ему об этом — хотя и не упомянул, откуда информация, — американец лишился дара речи и был в панике. Он тут же приказал прочесать весь Гуам, чтобы предотвратить побег.
— Интересно, поймают они его? — пробормотал Кросс.
— Кого?
— Джозефа Юя.
— Я очень надеюсь на это, — вздохнул Синдерс. — Какого дьявола бегут эти ученые? Черт бы их побрал! Хорошего в этом только то, что он выведет китайские ракеты в стратосферу, и у всех русских по спине побегут мурашки от страха. Прекрасно, черт возьми, если хотите знать. Если Советы и «красный» Китай ещё больше рассорятся, нам это только на руку. — Он устроился поудобнее на заднем сиденье: болела спина. — Роджер, я не могу рисковать тем, что Данросс опубликует шифровки или оставит себе копию.
— Да.
— Слишком умничает, черт побери, этот ваш Тайбань, аж из ботинок выскакивает. Если станет известно, что АМГ прислал нам зашифрованное сообщение, и если у Данросса действительно такая память, как утверждает молва, то он «под колпаком». Верно?
— Да.
В ресторан «Скайлайн», который располагался в пентхаусе, они приехали заблаговременно. Кросса немедленно узнали и тут же освободили для него незаметный столик у бара. Пока Синдерс заказывал выпивку и кофе, Кросс позвонил, чтобы прислали двух агентов — англичанина и китайца. Оба прибыли очень быстро.
За несколько минут до часа пополудни вошёл Данросс и проследовал к лучшему столу — перед ним метрдотель, за ним несколько официантов. Шампанское уже охлаждалось в серебряном ведерке.
— У этого типа все по струнке ходят, а?
— А у вас не ходили бы? — отозвался Кросс. Обводя глазами помещение, он вдруг остановился. — Гляньте-ка, Роузмонт! Неужто
— А вы как думаете?
— А-а, вот оно что! Вон там. В дальнем углу. Винченцо Банастасио. А китаец с ним — Ви Си Энг. Вот, вероятно, за кем они следят.
— Вероятно.
— Роузмонт хитер, — сказал Кросс. — Бартлетт и на него выходил. Возможно, они приглядывают за Банастасио. — Армстронг доложил им о беседе с Бартлеттом. Наблюдение за Банастасио было усилено. — Кстати, я слышал, он нанял вертолет до Макао на понедельник.
— Нужно этот полет отменить.
— Уже сделано. Неполадки с двигателем.
— Прекрасно. Я полагаю, то, что Бартлетт сообщил о Банастасио, снимает с него часть подозрений, а?
— Возможно.
— Все же думаю, мне лучше уехать в понедельник. Да. Надо же, у секретарши Данросса было назначено свидание с клиентом. Боже милостивый, вот это красотка! — проговорил Синдерс.
Женщина следовала за метрдотелем. И для Синдерса, и для Кросса стало полной неожиданностью, когда она остановилась у столика Тайбаня, улыбнулась и, поклонившись, села.
— Боже мой! Фрау Грессерхофф — китаянка? — ахнул Синдерс. Кросс сосредоточенно следил за губами Рико и Данросса.
— Китаянки так не кланяются. Она — японка.
— Она-то здесь, черт побери, при чем?
— Возможно, он ждет кого-то ещё. Воз... О боже!
— Что такое?
— Они разговаривают не по-английски. Должно быть, японский.
— Данросс умеет говорить как япошки? Кросс посмотрел на Синдерса.
— Да, он говорит по-японски. А также по-немецки, по-французски, на трех диалектах китайского и довольно прилично по-итальянски.
Синдерс ответил пристальным взглядом.
— Не стоит глядеть на меня с таким осуждением, Роджер. Я потерял сына на «Принце Уэльском» [345] , мой брат умер от голода на Бирманской дороге, так что не надо этого дешевого лицемерия. Тем не менее я считаю, что она красотка.
345
Английский линкор «Принц Уэльский» был потоплен японской авиацией и подводными лодками 10 декабря 1941 г. в Южно-Китайском море у побережья Малайзии.
— Что ж, в известном смысле это проявление терпимости, — пробормотал Кросс, снова перенеся внимание на Данросса и девушку.
— Вы воевали в Европе, а?
— Моя война, Эдвард, не кончится никогда. — Кросс улыбнулся: ему понравилось, как прозвучала эта фраза. — Вторая мировая — уже древняя история. Я сочувствую вашим утратам, но теперь Япония не враг, она — наш союзник, единственный настоящий союзник в Азии.
Они прождали целых полчаса. По губам Кроссу так ничего прочитать и не удалось.
— Должно быть, она и есть Грессерхофф, — сделал вывод Синдерс. Кросс кивнул.
— Тогда пойдем? За рыбой и жареной картошкой? Нет смысла ждать.
Они вышли. Агенты Эс-ай — англичанин и китаец — остались и терпеливо ждали. Подслушать разговор они не могли и просто сидели, завидуя Данроссу, как и многие другие в этом зале. Из-за того, что он — Тайбань, и того, что он с Рико.
— Gehen Sie? (Вы едете?) — спросила она по-немецки.
— В Японию, Рико-сан? О да, — ответил он на том же языке, — через две недели. Мы принимаем новый супербалкер у «Тода шиппинг». Вы говорили вчера с Хиро Тода?