Благородный разбойник

Кинсейл Лаура

– Его флаги развеваются над затворами шлюзов, – спокойно произнес Аллегрето. – Он хочет скрыть, что покинул город.

Элейн не надо было спрашивать, кого он имел в виду.

– Его нет? – прошептала она. – Ты уверен?

Он кивнул в сторону дальней стены.

– Последний вымпел у западного причала.

Она увидела зелено-серебряные вымпелы, которые лениво поднимались и опадали под слабым дуновением ветра. Последний вроде бы не отличался от других. Но, оглядев ряд флагштоков, отмечающих каждый причал, она поняла, что тот вымпел поднят не до конца. Разница была

столь незначительна, что она никогда бы ее не заметила, если бы Аллегрето не указал, куда смотреть.

– Только один вымпел. Он уехал сегодня, через западные ворота. Я знал, что он не сможет отказаться от убийства.

Джироламо что-то проворчал в ответ, кивнув на огромную цепь.

– Да, как и говорил Морозини. Его насторожили слухи, он полностью готов к нападению. В гавани я насчитал по крайней мере две дюжины мачт. Я хочу знать количество его наемников, кто ими командует и сколько он договорился заплатить. Да пошлет мне наш святой эти сведения.

Лодка раскачивалась, когда они вытягивали пустую сеть. Потом они заплыли в небольшую бухту. Легко спрыгнув на берег, Аллегрето принял узлы и посохи, которые протянул ему Джироламо. Понимая, что им надо спешить, чтобы поскорее скрыться из виду, она прыгнула в заросли под скалой. Когда Элейн оглянулась, Джироламо опять забрасывал сеть, а лодка медленно отплывала от берега.

– Спи.

Аллегрето сидел на корточках, осматривая из-за кустов озеро и тропу, по которой они поднялись. Элейн лежала в углублении под нависающей скалой, где был ровный клочок земли, усеянный мусором.

– Я не могу, – прошептала она.

– Боишься?

–Да!

Казалось, скала просматривается со всех сторон, замок был над ними, она даже слышала перекличку часовых.

– Мы пойдем, когда стемнеет. Я должен получить сигнал, что Джироламо прошел через ворота.

– В город?

– Да. Попытайся заснуть. Я больше не подведу тебя.

Элейн так и не смогла заснуть на твердой, словно камень, земле. Время тянулось невыносимо медленно. Аллегрето стоял на коленях в нескольких шагах от нее, капюшон был откинут, и Элейн впервые осознала, что его волосы отрезаны, свободная прядь свисала ему на лицо. Он вдруг поднял голову, и она тут же услышала приближающиеся шаги. Редкий кустарник не мог служить им надежным прикрытием, и человеку, спускавшемуся по тропе, они были видны. Прижав ее к земле, Аллегрето лег на нее. Прежде чем она поняла, что он делает, юбка была задрана, голые ноги выставлены напоказ, плечо обнажено. Элейн вскрикнула от удивления. Свист, доносившийся с тропы, прекратился.

– Тише! – громким шепотом, чтобы услышал прохожий, сказал Аллегретто и укусил ее за мочку.

Она испуганно хихикнула. Он прикрыл ей голову рукой, так что незваный гость не мог рассмотреть ее лицо, зато видел голые плечо и ноги. Она чувствовала, как Аллегрето нащупывает рукоятку отравленного кинжала.

– Приятного вечера, – услышали они мужской голос. – Все ли у вас в порядке?

Глаза у Аллегрето недобро сверкнули.

– Мои дела лучше не придумаешь, – едко сказал он. – Если ты дашь мне ими заняться. Человек

хохотнул:

– Помощь не требуется?

– Извращенец!

– Умоляю, пощади уши леди, – плутовски ответил незнакомец.

Когда Аллегрето взялся за кинжал, Элейн быстро обхватила его лицо руками и потянула к себе в поцелуе. Она стонала и двигалась под ним. Он тут же отстранился, поворачивая ее голову к стене.

– Она скидок не делает, как я посмотрю, – засмеялся человек. – Тогда играйте дальше. Но после темноты будьте осторожны на этой тропе.

Аллегрето лежал на ней, глядя в сторону, пока не затихли шаги, потом сел и одернул ее юбку.

– Грязный козел, – пробормотал он.

– Мне он показался вполне безвредным, – прошептала Элейн. – Я рада, что ты не убил его.

– А надо бы. Ему известно, что здесь место свиданий. Он должен был просто отвернуться без всяких разговоров.

– Ты его знаешь?

– Нет. Видимо, какой-то слуга из замка шел вниз... – Он умолк. – Прости меня. Негодяй знал. Все это знают.

Возмущение Аллегрето лишь подстегнуло се желание запустить пальцы в его обрезанные волосы и снова опрокинуть его на землю. Лицо у него сразу окаменело, как будто он прочел ее мысли и отвергал саму возможность этого.

– Ты отдохнула?

– Немного.

– Тогда идем, пока он не вернулся и не стал подглядывать, развратник.

– Ты когда-нибудь устраивал тут свидание? – не глядя на него, спросила Элейн.

– Нет. Она взяла посох, который он протянул ей, и улыбнулась: – Хорошо.

Аллегрето положил руки ей на плечи, и она подумала, что он собирается ее поцеловать.

– Не поднимай глаз, попытайся идти, как скромная женщина. Я не хочу, чтобы он предположил, что ты будешь лежать в грязи, хихикая для всякого деревенщины, который проходит мимо.

– Только для тебя, – усмехнулась Элейн и стукнула посохом по его сапогу.

– Только для меня! Если не хочешь оставить за собой трупы.

Элейн совершенно выбилась из сил. Она сидела, опустив голову, едва различая шум падающей воды, потому что в ушах у нее звенело, ей не хватало воздуха.

Пот стекал по шее и спине, рубашка намокла. Если бы она не думала о Маргарет и Зафере, попавших в руки людей Франко Пьетро, ничто бы не заставило ее подняться. Несколько часов сна в хижине под соломенной крышей, и на рассвете молодая пастушка опять повела их вверх, мимо виноградников и яблоневых садов к еловым лесам. Они карабкались по скалам вслед за небольшим стадом из четырех овец и ягненка, рядом бежали два белых пса.

Элейн с трудом заставляла себя передвигать ноги. Аллегрето, хотя и обвязал лоб куском полотна, чтобы пот не тек в глаза, в отличие от нее выглядел бодрее. А их проводница, симпатичная девочка с кроткими глазами и нежным лицом, похоже, устала не больше собак, только слегка порозовела от ходьбы. Держа на коленях ягненка, она глядела на Аллегрето так, будто он – архангел Гавриил, а она – мадонна в запрестольном образе. Элейн ее ненавидела.

Оторвавшись от созерцания долины, Аллегрето повернулся к ней и сказал по-французски: