Благословение небес (История любви леди Элизабет)
Шрифт:
— Я еще мог бы поверить в то, что вы случайно наткнулись на него в каком — то лесном домике, спасаясь от дождя, как меня уверяет в этом кузен лорд Ховард. Но почему вы послали ему записку с просьбой встретиться с вами в оранжерее?
— Я не делала этого! — закричала Элизабет, и только упрямая гордость удержала ее от того, чтобы упасть с рыданиями к его ногам.
— Вы лжете, — он с сожалением уронил руки. — Валери видела эту записку, когда он выбросил ее, отправляясь на встречу с вами.
— Она ошибается! — Элизабет собралась объяснить ему все, но он уже вышел из комнаты.
В тот момент ей казалось, что большего унижения уже не может быть, однако вскоре она поняла, что ошибалась. Расторжение помолвки было расценено как доказательство ее
В глазах света Элизабет была бесстыдной, распутной женщиной, слишком опытной и испорченной, чтобы допустить к ней юных девушек с незамаранной репутацией и доверчивых юношей, — такой женщине не место в благовоспитанном обществе. Она нарушила действующий моральный кодекс, связавшись с человеком, который вообще не имел репутации и положения в обществе. Она не только нарушила устои, она швырнула их им в лицо.
Через неделю после дуэли исчез Роберт — не предупредив и даже не оставив записки. Элизабет опасалась за его жизнь, отказываясь поверить, что он бросил ее из-за того, что она натворила. Однако на тот момент это было единственным возможным объяснением, и мысль, что она явилась причиной несчастья брата, доводила ее до отчаяния. Но вскоре открылась истинная причина исчезновения Роберта. Пока Элизабет сидела дома, молясь о возвращении брата, весть о его исчезновении распространилась по городу. И вскоре у их дверей начали собираться кредиторы с требованием уплаты долгов — и не только по счетам, накопившимся за время ее дебюта, но и карточных долгов Роберта, и даже долгов их отца. Страх, что Роберт стал жертвой какой-то грязной игры, уступил теперь место гораздо более вероятному предположению, что он бежал от долгов.
Через три недели после уик-энда у Черайз Дюмонт, ярким солнечным днем Элизабет и Люсинда закрыли дверь своего городского дома в последний раз и сели в экипаж. Их путь лежал через парк, и те же люди, которые прежде восхищались ею и искали ее общества, теперь холодно поворачивались к ней спиной. Сквозь пелену жгучих слез Элизабет увидела во встречном экипаже красивого молодого человека с хорошенькой спутницей. Элизабет узнала в этой паре виконта Мондвэйла и Валери, и взгляд, брошенный ею на Элизабет, по-видимому, должен был выражать жалость. Но Элизабет прочитала в нем плохо скрытый триумф.
Элизабет вернулась в Хэвенхёрст и распродала все, что было ценного, чтобы расплатиться с карточными долгами отца и Роберта и оплатить счета, по которым они задолжали во время ее дебюта в Лондоне. После чего занялась устройством собственной жизни. Со всей решительностью и мужеством она посвятила всю себя сохранению Хэвенхёрста и жизнеобеспечению своих восемнадцати слуг, оставшихся с нею, единственно за крышу над головой, скромное пропитание и новую ливрею раз в год.
Постепенно к ней вернулась способность улыбаться, и воспоминания о пережитом унижении были уже не такими острыми. Она научилась не оглядываться назад, перебирая свои ошибки, так как вспоминать о них и особенно о последствиях, которые они повлекли за собой, было слишком мучительно. В конце концов ей только семнадцать лет, и она сама себе хозяйка. И у нее был дом, в котором она выросла и в котором заключался смысл ее жизни. В доме возобновился старый уклад жизни — Элизабет снова играла в шахматы с Бентнером, занималась с Эроном и изливала нерастраченную любовь на свою довольно странную семью и Хэвенхёрст, не боясь, что ей не ответят взаимностью. Почти все ее время было занято делами, и девушка была рада, что ей некогда подумать о Яне Торнтоне и событиях, которые привели ее к добровольной ссылке. Теперь же стараниями дяди ей придется не только вспомнить о нем, но и встретиться с ним. Без финансовой поддержки
Элизабет со вздохом открыла глаза, оглядела пустую комнату и встала на ноги. «Я сталкивалась и не с такими трудностями, — сказала она себе. — Любую проблему можно решить — нужно только как следует подумать. К тому же Алекс теперь на моей стороне. Вместе мы сумеем придумать, как обойти дядю Джулиуса».
Будем считать это вызовом с его стороны, воинственно подумала она, отправляясь на поиски Алекс. В девятнадцать лет она еще не утратила вкуса к жизни, а жизнь в Хэвенхёрсте была довольно рутинной. В конце концов две-три волнующие поездки внесут некоторое разнообразие в ее жизнь. К тому времени, как Элизабет разыскала Алекс в саду, она уже почти радовалась предстоящим событиям.
Глава 8
Александру ни на секунду не обмануло безмятежное выражение лица Элизабет и искусственная улыбка — с первого взгляда она поняла, что хороших новостей ждать не приходится. Бентнер, развлекавший Алекс показом достижений Элизабет в области цветоводства, пришел к тому же выводу. Они обменялись с Алекс тревожными взглядами.
— Что случилось? — Алекс в волнении поднялась со скамейки.
— Даже не знаю, как тебе сказать, — удрученно вздохнула Элизабет, усаживая Алекс обратно и садясь рядом с ней. Бентнер старался держаться поблизости, притворяясь, что обрывает засохшие розы с кустов, готовый в любую минуту дать совет или прийти на помощь. Чем больше Элизабет думала над тем, как преподнести новость Алекс, тем более эксцентричным — и даже комичным — казалось ей предложение дяди.
— Видишь ли, — объяснила она, — мой дядя расстарался и нашел мне женихов.
— Что ты говоришь? — спросила Алекс, пытаясь разгадать, отчего у подруги такое растерянное и удивленное выражение лица.
— Да. Надо сказать, его желание сбыть меня с рук настолько велико, что он решился на меры, которые иначе как экстравагантными я назвать не могу.
— Что ты имеешь в виду?
Элизабет с трудом сдержала неожиданный приступ истерического смеха.
— Он разослал письма моим бывшим поклонникам, спрашивая, интересует ли их по-прежнему моя особа…
— О Боже, — выдохнула Алекс.
— И если да, то он готов отправить меня к ним на несколько денечков под опекой Люсинды, с тем чтобы они могли решить, подхожу ли я им.
— О Боже, — уже громче повторила Алекс.
— Он разослал пятнадцать писем. Двенадцать человек ответили отказом, — продолжила Элизабет, и Алекс сочувственно покачала головой, — но трое выразили согласие с его планом, и теперь я должна отправиться к ним с визитами. А поскольку Люсинда сейчас в Девоне, то к первым двум кандидатам я поеду с Aертой, которую буду выдавать за свою тетю. Правда, в Шотландию, к третьему искателю моей руки, — Элизабет фыркнула, употребив это слово по отношению к Яну Торнтону, — я поеду все-таки с Люсиндой. Надеюсь, что к этому времени она вернется.
— Да, но к первым двум — с Бертой! Да она же боится собственной тени!
Испуганная новым приступом накатившего на нее веселья, Элизабет постаралась взять себя в руки.
— Да Бог с ней, с Бертой. Это самая незначительная из моих проблем. Но я не против того, чтобы ты продолжала взывать к Господу, Алекс, потому что спасти нас может только чудо.
— И кто же эти кандидаты? — спросила Алекс. Увидев, какой странной улыбкой озарилось лицо Элизабет, она еще больше встревожилась.
— Двух я вообще не помню. Забавно, не правда ли? — продолжила Элизабет с веселым удивлением. — Двое взрослых мужчин познакомились с девушкой, которая произвела на них настолько сильное впечатление, что они поспешили к ее брату просить ее руки, а она, эта девушка, совершенно не помнит их, за исключением одного имени, да и то смутно.