Благословение проклятых дорог

Штаний Любовь В.

— Мне нужен большой кусок мяса, — старательно улыбаясь поварихе, сообщила я. — Лучше два. Поможете?

— Мяса? — она искоса глянула на меня, словно подсчитывая, сколько этого самого мяса на моих собственных косточках. — Какого именно, лери? Печёного? Копчёного? Отварного?

— Свежего, — я похлопала ресничками, с затаённым злорадством наблюдая, как вытягивается лицо собеседницы. — Желательно парного и с кровью.

Женщина ошарашено сглотнула и как будто даже подалась назад, хотя по факту с места

не сдвинулась.

— З-зачем оно вам, лери Таша? — сипло проговорила она. — Собак мы кормим требухой, а…

Альке требуху? Нет уж! Шаксус Джеру лучшее!

— Как зачем? — демонстративно удивилась я. — Кушать! А собаки у меня нет пока. Так вы поможете, или мне позвать ларана? Правда, он говорил, занят сейчас, но ничего страшного не случится, если отвлечь его от дел. Уверена, он себе никогда не простит, если его личной гостье придётся страдать от голода.

На меня посмотрели, как на особо опасную сумасшедшую, пару раз в попытке сказать что-то открыли рот, но в итоге выдали-таки кусок сырого мяса.

При виде отбивной на голубой фарфоровой тарелке, я скептически вскинула бровь. Ха! Да Але этого и на один зуб не хватит! Разве на клык нацепить, как украшение. Представив себе алые клыки в гирляндах из отбивных, я рассмеялась.

— Этого мало, — констатировала, хихикая и отрицательно качая головой. — Только на один зубок!

Повариха вздрогнула и ушла. Назад она уже не вернулась, зато прислала вместо себя другую. Испугалась что ли?

— Столько достаточно? — демонстрируя внушительную горку вырезки, вопросила вновь прибывшая темноволосая женщина с тёмными усиками, пробивающимися над верхней губой.

— Уже лучше, — вздохнула я, оценивая взглядом большое плоское блюдо с парой килограммов сочного завтрака для моей подруги. — Но нельзя ли переложить это в тазик и добавить ещё два раза по столько?

— Эм…

А какого лешего?! У меня едок на полтонны потянет! Не морить же Шаксус Джера голодом?

В итоге из кухни я уходила под перекрёстным огнём исполненных ужаса, брезгливости и недоверия взглядов. Зато с большой кастрюлей противно пахнущего свежей кровью мяса. На что только ни пойдёшь ради подруги!

Глава 9 О вреде свежего мяса и шпионских наклонностей

Тяжёлая кастрюля оттягивала руки и частично закрывала обзор, поэтому на крыльцо замка я карабкалась, вслепую нашаривая ступеньки ногами, а входную дверь открывала кончиками пальцев и высунув от усердия язык. Вот же, придумала сама себе заботу! Кое-как протиснувшись в холл, я раздражённо сдула прядь волос, упавшую на лоб.

Фу-ух… Пол-дела сделано, теперь вверх по лестнице, потом направо и через два поворота моя комната! Эх, добраться бы…

И честное слово, я бы добралась без приключений, если бы не собственная дурость и неуклюжесть. Когда больше половины широких

ступенек уже осталось позади, я увидела знакомую сухопарую фигуру женщины, которая выполняла здесь роль домомучительницы. В смысле домоуправа. Это мне Ирвин рассказал, когда на «экскурсию» в подземелье к ребятам водил.

Даму звали Валенсия. Она занималась наймом слуг, расчётами с ними, следила за уборкой, ремонтом и вообще всеми делами в доме. Нечто вроде экономки, но с ещё более расширенными обязанностями и правами. Подчинялась она исключительно инкубу.

Теперь было совсем не трудно догадаться, почему в тот день, когда Ирвин попросил её мне помочь с одеждой, сия особа всячески демонстрировала неприязнь, смотрела свысока и разговаривала через губу. Ещё бы! Её, почти всесильную в замке, послали помогать одеваться какой-то непонятной пришлой девчонке! Обидно, наверное, но ведь хозяину не откажешь.

А сейчас Валенсия предстала мне и вовсе в интересном положении. Я замерла на последней ступеньке, прижимая к груди кастрюлю с мясом и ошарашено вытаращилась на костлявый зад домоправительницы.

Эм…

С моей позиции открывался вид на оба коридора, ведущие вправо и влево. В правом, у второй по счёту двери и обнаружилась эта со всех сторон не слишком привлекательная дама. Согнувшись пополам, женщина прильнула глазом к замочной скважине и, затаив дыхание, подсматривала за… кем-то.

Я понятия не имела, чья там комната, но… чтобы попасть к себе, предстояло миновать эту любопытствующую преграду. А как? Проскользнуть незаметно вряд ли получится, а идти в наглую как-то не комильфо. Неудобно.

Вот всегда знала, что способность сначала думать, а говорить потом — не моё. Но тут я даже себя переплюнула, потому что…

— Доброго дня! — нарочито бодрым голосом поздоровалась я и смущённо улыбнулась. — Что показывают?

Ну почему я не додумалась просто кашлянуть? Или потихоньку прокрасться в противоположное крыло до поворота, а уже там погреметь чем-нибудь и потопать? Почему не поднялась на этаж, а осталась стоять, прижимая к животу тяжёлую кастрюлю и балансируя на последней ступеньке? Почему-почему… Потому что дура!

При звуке моего голоса Валенсия резко выпрямилась и, отпрянув от двери, задела плечом большую напольную вазу с белыми цветами. Расписная посудина угрожающе качнулась несколько раз, а потом упала.

— Уф… Слава богу, не разбилась! — обрадовалась я и даже кривовато улыбнулась, глядя на цветочки в огромной луже слегка пованивающей водички, плеснувшей из вазы на мраморный пол. Видно, не так уж и хорошо слуги следят за порядком, если вода протухла…

Когда я подняла взгляд на испуганную, но в то же время откровенно обозлённую женщину, стало стыдно. Как будто это я проштрафилась, а не наоборот.