Благословение проклятых дорог
Шрифт:
Собравшись силами, я попросила искателей дождаться меня возле ворот, но почти сразу обнаружила идущего следом тарухана. Вот заноза! Если не избавлюсь от него, Ирвина в клочья порву. У самой желание навалять блондинистому похитителю Ташек изо всех щелей прёт, а если ещё и эмоции Хартада добавятся — просто не сдержусь. А ведь они добавятся, когда тот подойдёт ближе к…
— Я не трону его, — сквозь зубы прошипел избранник Хранительницы и уточнил угрожающе: — Пока не трону.
Угу. А я? «Трону» — это мягко сказано.
Смерив мужчину тяжёлым
— Дело не в этом, — призналась, прикидывая, как бы убедить одного влюблённого идиота не лезть к другому. Такому же влюблённому, кстати. — Просто тебе туда нельзя.
— Почему? — не унимался тарухан.
Вот баран упёртый! И правда, рыбак рыбака… Нашли же с Ташкой друг друга!
— По кочану! — почти взвыла. — Иди к остальным, немедленно! Мне и так тяжко, а ещё ты докапываешься. Я и сама не пошла бы, но иначе замок рухнет. Ташка не простит, если я хотя бы не попытаюсь помочь. Она этого себе в первую очередь не простит! Не ради меня, ради Ташки, прошу — уйди. Просто подожди несколько минут, и всё.
Хартад сжал кулаки, но отступил на шаг, хотя взгляда не отвёл, всем видом выражая, что больше с места не двинется.
Тьфу ты! Нет, ну как это называется?! Плюнув на упрямство тарухана, я развернулась и направилась к Ирвину, который…
Внутри всё сжималось от иррационального ужаса. И вот точно знаю — Ташка уже далеко. Может, если сильно повезло, уже громит привычный уклад кого-то из шайдарцев, но… всё внутри дрожало от страха.
Подойдя почти вплотную к инкубу, всё ещё малодушно смотрела на стену. Опустить взгляд не хватало смелости. Да и уверенность в своей адекватности приказала долго жить, свалив за предел вместе с нервами. Хорошо им, небось, платочками-то махать, а мне тут разруливай всё в одиночку. Эх…
Сглотнув, заставила себя посмотреть на склонённую голову инкуба. Тот, будто окаменев, стоял на коленях над… Нет, не над трупом — просто над бывшим, временным телом Хранительницы. Не буду смотреть. Это не она! Таша ведь жива.
Ветер трепал светлые волосы неподвижного мужчины. Нормально? Он тут страдает, значит, а подчинённые мечутся по крепости, которая того и гляди по камушку рассыплется!
— Слышь, красавчик безответственный, ты бы прекращал истерить, — деланно насмешливо протянула я, садясь рядом с ним, так, чтобы… тело оказалось за спиной. — Подсчитывать ошибки и винить себя после будешь. У тебя сейчас и без того дел по горло.
Молчит. Даже бровью не повёл. И лицо такое… ну такое… бледное до синевы, безразличное, пустое. Эхе-хенюшки… Ну почему нужно непременно сначала напортачить по полной, и лишь потом думать?
— В общем так, Ташка просила, как умрёт, привет тебе передать, — склонив голову, громогласно шепнула я прямо ему в ухо.
Инкуб вздрогнул, зажмурился и стиснул челюсти так, что желваки на скулах ходуном заходили. На его длинных ресницах, выступающих даже из-под крепко сомкнутых век, заблестели слёзы.
— Ага, услышал. Умничка, — издевательски хмыкнула я. — Слух включился, осталось активировать мозги.
Не жалеть же его, в самом-то деле? Хотя уже жалею… А ещё на Ташкину мягкость грешила. Впрочем, чего удивляться? Какая рожа, такое и отражение. Нече на зеркало пенять. В моём случае, на рожу.
— Замок рухнет, если ты сейчас же не займёшься поддержанием целостности жилища, — проговорила спокойно. — Заметь, не только твоего, но и ещё нескольких десятков людей и нелюдей, за которых отвечаешь. Думаешь, Таша одобрит такую безответственность, дурак ты влюблённый?
— Она… — начал было Ирвин, но сглотнул, словно собственным голосом подавился, и замолк.
— Она, кстати, ещё просила передать, что желает тебе всего самого наилучшего и надеется, что больше не будешь воровать, кого попало.
— Она не кто попало! — даже не сказал, а буквально проскрипел блондин, проигнорировав суть изречения. Да, у кого о чём болит…
— Кто бы спорил, — согласилась я и менторским тоном добавила: — Она — хранительница Несущего Надежду, и единственный шанс Шайдара быть. К тому же бесконечно влюблённая не в тебя. Был же в Маргале, видел, чего с ней творится, стоит к Хартаду приблизиться.
— Видел, — с горечью прошептал, — но не думал, что всё так… серьёзно.
— Серьёзней некуда, — хмыкнула. — Но я сейчас не о том. Некогда резину тянуть. Нам по твоей милости ещё по всему Шайдару саврасками круги наматывать, Ташку искать, пока она опять не вляпалась куда-нибудь. Что за жизнь? Не успеем обрадоваться встрече, как опять ищи её свищи. То ортану подкинут, то по башке шандарахнут, то до обледенения доведут… Про похищение и доведение до самоубийства вообще молчу в тряпочку. Одно слово — Ташка! Вечно ей неймётся.
— Что ты сказала? Искать Ташу?
— Допёрло, наконец-то, — поднимаясь, констатировала. — Хранительница — это тебе не фунт изюма. Её так просто не угробишь. Всё, восстанавливай замок и делай выводы.
Раздражённо махнув хвостом, я встала и, не слушая инкуба, двинулась к искателям. Слава Богу, справилась! Даже не разревелась над изломанным телом, распластанным на камнях. Как найдём, Ташке похвастаюсь, а про то, как поджилки от напряжения до сих пор трясутся, можно и не рассказывать.
Но… не говори гоп, пока не перепрыгнешь! Ведь так говорят? Вот и я рановато обрадовалась.
— Вот это попадос, — подумала я, едва подняла взгляд на Хартада. — Кирдык подкрался незаметно…
Тарухан, хоть с места и не сдвинулся, уже явно просёк, над чем Ирвин заседал у стены. Вернее, над кем… Ой, мамочки…
Волна чужих эмоций ударила под дых, и я сжалась, спешно восстанавливая блоки, в очередной раз разрушенные чужими чувствами. Даже подумать страшно, что у Хартада внутри творится, если меня лишь отголоском скрутило до чёрных точек перед глазами!