Благословенный 3

Коллингвуд Виктор

Потери англичан в результате сражения и последующего отступления составили 2400 убитыми и около 3,5 тысяч ранеными. Французы потеряли 600 человек, ирландцы — 3800 убитых и тяжелораненых. Потери Корнуоллиса, несомненно, были бы много выше, если бы не превосходство в кавалерии: не все французские конные полки успели получить в Ирландии лошадей, и более 3000 их пеших драгун не участвовали в сражении, оставаясь в резерве.

В этом бою проявились недюжинные полководческие дарования молодого Бартоломео Жубера, сумевшего сбить с сильной позиции кадровые английские полки, располагая не самыми лучшими французскими частями, и малообученными формированиями ирландских повстанцев.

Тем временем французское правительство направило на поддержку

корпус генерала Харди численностью 4500 человек, размещённый на борту 16 разоружённых военных судов. Экспедиция отправилась из Бреста 16 августа 1797 года, и уже 2 сентября французы высадились в бухте Голуэй. Вместе с французами высадился и Теобальд Вольф Тон, поднявший восстание в Южной Ирландии. На отходе французские корабли были атакованы английской эскадрой адмирала Уоррена и, потеряв линейный корабль «Тулуза», французская эскадра была рассеяна и вынуждена была вернуться в Брест. Гораздо успешнее действовали голландцы. Начиная с середины 1797 года правительство Батавской Республики регулярно направляло в Ирландию для поддержки восставших гружёные боеприпасами клиперы и «балтиморские шхуны» русской и американской постройки. Пользуясь прекрасными ходовыми качествами этих кораблей, они почти беспрепятственно достигали берегов Республики Коннахт. Вся Батавская республика была в ожидании новых успехов: голландцы, на подъеме от блестящего рейда Де Винтера, собирались уже высаживаться в Шотландии.

Лорд Корнуоллис, столкнувшись с превосходящими силами и всеобщим восстанием, вынужден был отступить в Дублин и подготовиться к осаде. Отсюда престарелый командующий слал в Лондон просьбы о подкреплении; однако правительство, напуганное высадкой голландцев в Чатеме, не решалось перебросить в Ирландию дополнительные силы из метрополии. Зато вспомнили о дивизии генерала Аберкромби, действовавшей в Вест-Индии, и войска, оставленный адмиралом Эльфинстоном для оккупации Капстада и Цейлона, приказав срочно направить их на защиту метрополии.

Между тем, 18 сентября Жубер подошёл к Дублину. Началась долгая осада города. К тому времени уже вся Ирландия была под контролем мятежников; у англичан оставалось под контролем лишь несколько опорных пунктов — Лондондерри, Корк и Ватерфорд. Спасая положение, в Ирландию Лондон спешно перебрасывал в Ирландию дивизию генерала Аберкромби, используя линейные корабли Эльфинстона «ан-флейт»*.

Вечер перестал быть томным. Вопрос лишь, удастся ли нам извлечь из этого ожидаемые выгоды…

* — ан-флейт — термин, обозначающий применение боевых кораблей в качестве транспортов. При этом обычно снимается большая часть основного вооружения.

Глава 22

Контр-адмирал Пустошкин привычным взглядом окинул берег бухты Меллиха — бежевые скалы с буро-зелёными пятнами растительности, редкие невысокие пальмы, пятнистую гладь акватории — лазурную на мелководье, темно-синюю на глубине и там, где дно покрывали водоросли. Как тут красиво… но как же все уже устали от этой красоты!

Ещё год назад, как только Павел Васильевич получил назначение строителя Мальтийского порта, он взял за обыкновение два раза в день осматривать ход работ. Полторы тысячи человек — матросов, солдат, наёмных рабочих — каждый день возводила на берегу арендованной у Мальтийского ордена бухты запланированные многочисленные укрепления будущей базы Российского флота. Увы, несмотря на неусыпную бдительность контр-адмирала, дело шло крайне медленно. В Петербурге никто не знал, что Мальта — это скала в море, лишь на 8 дюймов покрытая почвой, и устроить тут земляную крепость нет никакой возможности. Пришлось резко сократить планы, вместо земляных укреплений устраивать туры, набитые камнем, и вместо полноценной крепости устраивать лишь несколько и батарей. Возведение пристани и мола тоже шло крайне медленно, и Пустошкин страстно ожидал давно обещанных

ему новоизобретённых взрывчатых веществ и паровой установки для бурения шурфов. Лишь они давали надежду, что можно будет добыть достаточно горных пород, дабы выстроить и крепость, и пакгаузы, и мол. А иначе — до смешного доходит: иной раз приходилось покупать камень у тунисцев, своими гребными судами привозивших его на продажу. Покупать камень, привезенный за сотни миль, да ещё и у будущего врага! Неслыханная глупость!

— Ваше превосходительство!

Взволнованный голос мичмана Козицкого вывел контр-адмирала из задумчивости.

— Павел Васильевич, четырнадцать вымпелов на норд-норд ост! Кажется, это подходит наша эскадра!

Пустошкин выглянул наружу. И вправду, в бухту Меллиха входили корабли под российским Андреевским флагом. Сердце Павла Васильевича ёкнуло… Как давно он уже этого ждал!

— Похоже, пришли суда новой постройки, — заметил подошедший лейтенант Иван Петрович фон Крейн.

Действительно, конструкция входивших в гавань судов была крайне непривычна глазу русских «мальтийцев»: прямая верхняя палуба, отсутствие каких-либо надстроек на носу и корме, стремительно-острый форштевень, непривычно высокие мачты, наклонённые, как у клиперов, назад. Корпус, удивительно длинный и довольно высокий, имеет, однако же, лишь две деки; орудийные порты верхней палубы расположены заметно реже, чем на нижней.

Линейных кораблей всего два. За ними — четыре фрегата, два вооружённых клипера, называемых ныне «корветы», а далее — мелкие и «ластовые» суда, сиречь транспорты. Среди них были заметны три старых линейных корабля с закрытыми портами — судя по всему, их разоружили и использовали как транспорты, послав в один конец.

Несмотря на долгий путь, проделанный эскадрой, мачты и такелаж новых кораблей казались в полном порядке. Контр-адмирал пригляделся внимательнее, — судя по цвету парусов, они делались теперь не из пеньки, а изо льна, лёгкого, но и заметно более дорогого материала.

— Как же они красивы! — восхищался рядом Козицкий. — Просто прелесть, не правда ли?

Действительно, новые суда на фоне привычных кораблей прежних проектов казались благородными оленями среди вепрей. Стремительные очертания корпусов и рангоута вселяли в контр-адмирала уверенность в проекте русской Мальты, уверенности, которая последние месяцы серьёзно поколебалась и у него, и у подчинённых офицеров.

От флагмана отделилась шлюпка.

— Ну что же, господа, идёмте встречать гостей! — воскликнул Павел Васильевич, и, застегнув мундир, в сопровождении Козицкого и Крейна отправился к берегу. Шлюпку аккуратно вытащили на каменистый берег, и вскоре офицеры с «Большой земли» предстали перед контр-адмиралом.

— Лейтенант Владимир Броневский! — представился молодой человек с белом флотском мундире. — Прибыл доложить контр-адмиралу Пустошкину, что прибыл капитан-командор Дмитрий Николаевич Сенявин, а с ним — Юлий Помпеевич Литта. Командующий эскадрой просит дать указания, каким образом им разместиться на рейде!

— Существующего мола недостаточно для размещения всех ваших судов — окинув взглядом акваторию, отвечал контр-адмирал. — Поставьте боевые корабли на якоре в бухте, так, чтобы можно было отразить внезапную атаку, а ластовые суда поместите к молу.

— Приготовиться к обороне? — удивился лейтенант. — У вас неспокойно?

— Увы, это так, — ответил ему Крейн. — Весною английская эскадра некоторое время крейсировала в виду Мальты, блокируя наш гарнизон. Они досматривали все суда, следующие к нам, и неоднократно конфисковали их грузы, признавая их военной контрабандой. Действительно, перевозки наши часто содержали военную продукцию, но везли-то их не испанцам и не французам, а к нам, на Мальту, для строительства крепости и порта! Поэтому теперь две батареи пусты — орудия к ним должны были поступить ещё в прошлом году, но судно «Таганрог» было остановлено англичанами и по сию пору находится в Гибралтаре.