Благословенный 3
Шрифт:
Из общения со шведами выявилось два презабавных обстоятельства. Во-первых, почти все они успели побывать в русском плену, случившимся после несчастного для их королевства Выборгского сражения. При этом, однако, к России они не питали каких-то сильно враждебных чувств, возлагая всю вину за войну на своего покойного короля.
Во-вторых, политические предпочтения шведов оказались очень своеобычны. Множество их морских офицеров традиционно стажировалось на французском флоте и сочувствовало французам; при этом все они довольно враждебно относились к существующему во Франции республиканскому режиму, но при этом… люто ненавидели англичан!
— Нам стоит привлечь к своим
— Это англичане — цивилизованная нация? — со смехом переспросил Карл Густав Торнквист, подполковник, заместитель Блессинга. — Вы мало их знаете! Я во время американской войны имел честь служить адъютантом адмирала де Грасса. Однажды мы высадились в Каролине, дабы сменить воду и пополнить припасы. Места эти только что были оставлены англичанами. Взойдя в господский дом посреди прекрасной усадьбы, мы обнаружили там беременную женщину, заколотую штыками в своей постели; лютые варвары вырезали обе ее груди и на балдахине над ее ложем начертали: «Так не родишь же ты бунтовщика!» В другой комнате нашим глазам предстало зрелище не менее ужасное: пять отрубленных голов были расставлены на буфете взамен гипсовых статуэток, кои, вдребезги разбитые, лежали тут же на полу. Бессловесная скотина тоже не избежала жестокой участи: во многих местах на пастбище лежали убиенные лошади, быки и коровы… Нет, сударь: когда дело заходит достаточно далеко, англичане — точно такие же варвары, как и берберы!
— Ну что же, — рассудительно заявил Павел Васильевич, — вернёмся к нашим баранам, то есть берберам. Скажите, господа, каковы ваши военные планы?
— Сначала, — отвечал швед, — мы осуществим блокаду их портов: прежде всего, это Триполи и Дерна. Если мы не достигнем положительного для нас результата, придётся прибегнуть к бомбардировке!
— Хорошо, что наши планы совпадают. Добавим к этому освобождение христианских рабов и компенсацию наших потерь. У нас захвачено пока одно судно, а у вас…
— За последний год — пять!
— Ну что же, мы, пожалуй, не будем ждать столь печальных цифр. Наша эскадра будет готова через несколько дней. Правда, первой нашей целью будет не Триполи, а Алжир, захвативший наше торговое судно. Пока вы осуществляете блокаду Триполитании, мы произведём бомбардировку Орана. Если вы не достигните блокадою поставленных целей, мы окажем вам необходимую поддержку.
— В таком случае мы, с вашего позволения, отбываем, как только пополним запасы воды.
— Хорошо. Удачи вам, господа!
* * *
Русская эскадра — два фрегата, четыре бомбических кэча и полторы дюжины других судов — медленно подступала к порту Алжира. В предрассветной дымке медленно прорисовывались очертания варварийского берега, а за ним — далёкие и бесконечно прекрасные Атласские горы.
— Просто удивления достойно, как столь благодатные места могут быть в руках столь диких племён! — заметил Чичагов, внимательно осматривая порт в подзорную трубу. — Вижу в порту два десятка военных судов, — галеры, шебеки, и прочее в том же духе, и около сотни «купцов»!
— Невеликие силы! — заметил контр-адмирал Пустошкин. С алжирскими пиратами Павел Васильевич уже не раз имел дело, и особого уважения к ним не питал.
Однако, более подробный осмотр заставил усомниться в столь оптимистичном заявлении: низкий песчаный
— Господа, — обратился к ним Пустошкин, — ваш славный флот неоднократно посещал эти воды. Что вы можете сообщить мне по поводу местных условий?
— Как мы уже обсуждали ранее, — отвечал дю Рансюйе, — всё африканское побережье на протяжении пяти кабельтовых от берега весьма мелководно. Сейчас, с запада мы видим мыс Матифу в окружении скал: от него надо держаться подальше. Вон там — вход в Алжирскую бухту; в качестве ориентиров мы будем использовать гору Бу-Зегзаг и горы в районе мыса Каксян. Эти возвышенности отделены равниной Матиджа от высоких Атласских гор, поднимающихся в глубине юго-восточнее Алжирской бухты, и сейчас, с расстояния около 15 миль кажутся лежащими отдельно от материка островами. Вон там, южнее равнины Митиджа, примерно в 30 милях к югу от мыса Пескад поднимается приметная гора Джебель — Мекауд, а в 8,5 милях к западу от нее — тоже очень приметная гора Джебель — Музая, с очень крутым восточным склоном…
По мере приближения к берегу становятся видны форты на вершинах гор, а потом и город Алжир, открывающийся в виде огромного белого треугольника, отчетливо вырисовывающегося на фоне гор. Утопающий в зелени город, сбегавший к берегу со склона горы, издали казался прекрасным. Тонкие изящные минареты, казалось, устремлялись прямо в небо, пытаясь утащить за собой приземистые мечети.
Береговые батареи, несомненно, присутствовали — их характерные очертания, заставлявшие подозревать руку и глаз европейских инженеров, виднелись по обе стороны порта. Особенно выделялась двухэтажная крытая батарея на моле, прикрывавшая стоявшие в гавани корабли. Но насколько эти укрепления окажутся действенны в руках берберов?
С главной батареи вдруг вырос клуб порохового дыма, затем ещё и ещё; через несколько секунд донеслись и звуки канонады. Ядра шлёпались о лазурную рябь сильными недолётами, стройными кипарисами поднимая фонтаны белых, пенистых брызг.
Лот показывал двадцать шесть футов. Дальше идти нельзя.
— Убрать все паруса! Встаём на шпринг. Действуем с левого борта! — приказал контр-адмирал.
Расстояние было слишком велико для сколь-нибудь прицельной стрельбы по берегу, но это не стало неожиданностью.
— Бомбардирские суда — вперёд! Ставьте сигнал! — скомандовал Пустошкин.
Приземистые кэчи выдвинулись из-за красавцев-фрегатов, вставших на якоря на расстоянии четыре-пять кабельтовых от берега. Их было шесть: два нашлись на Мальте, ещё четыре купили у Генуэзской республики. Пользуясь малой осадкой и почти полным отсутствием киля, они могли подойти бы и ближе, но опасались огня береговых батарей. Ими и следовало заняться в первую очередь.
Мощные клубы дыма один за другим вырывались из жёрл чудовищных пятипудовых мортир. Огромные бомбы, чадя запальными трубками, по высокой дуге падали на укрепления, над которыми вздымались гигантские клубы дыма, пыли и камней.