Благую весть принёс я вам
Шрифт:
Пепел, как всегда, преданно лупал глазами, внимая вождю. Ни единой мысли не виднелось на его лице, и только зловеще белели в полумраке растрескавшиеся человеческие кости, которые он по щегольству нацепил на одежду: голени к голеням, кисти - к кистям. Жар-Косторез привычно глядел в землю, гладил куцую бородёнку. Сполох почёсывал мочку уха, не сводя с Головни внимательного взгляда. Все помощники были в сборе, не хватало только Лучины, который со дня на день должен был вернуться из зимника.
– На холме, среди этих
– Значит, надо копать в другом месте. Согласны? Чего молчите?
– Мы будем копать, где скажешь, великий вождь, - выдохнул Пепел.
Сполох задумчиво кивнул, а Жар-Косторез, нерешительно взглянув на товарищей, опять потупился.
– А может, нашли металл-то?
– предположил Головня.
– Может, скрывают, сволочи?
– Мы перетряхнём всё стойбище, о великий вождь!
– взвизгнул Пепел.
Головня не обратил на него внимания - он ждал ответа от Сполоха. Тот вздохнул, поднимая с бронзового блюда сушёного леща.
– Кабы нашли, вся община знала бы, земля мне в глаза. Разве ж такое скроешь? Да и зачем?
– А по злобе своей. По упрямству. По козням Огненным.
Сполох пожал плечами. Жар-Косторез бегал глазами с одного на другого, тщился угадать мысли сидящих, чтобы не дай Наука не попасть впросак. Пепел тоже молчал, ожидая приказов - самостоятельно думать был не приучен. Кабы не сестра, прозябал бы среди прочих Рычаговых, дубина стоеросовая, с досадой подумал Головня. Вот кого надо в совет взять - Зарянику! Но рановато ещё - слишком юна. Да и заслуг маловато. Пепел - тот хоть зверя бил да в мёртвом месте копался, а у девчонки всего достижений, что вождю прислуживала.
Заряника была тут же, в жилище - хлопотала у очага, разливала из мешка кислое молоко по глиняным кружкам. Головня покосился на неё, скользнул взглядом по гибкому стану. И тут же царапнуло по сердцу - девку на совет пустил, а жену выгнал. Сказал ей: "Погуляй пока. Нам погуторить надо", и выпроводил прочь. А она, зараза такая, даже не возмутилась - просто кинула на него презрительный взор и вышла, набросив кожух. Гордячка. Побыстрей бы ей разродиться, а там уж и порвать опостылевшие узы. Пускай живёт у отца.
Головня повернулся к Пеплу.
– Слышал, многие твои родичи негодуют на меня, упорствуют в суевериях. Уйти хотят. Таким доверия нет. Обманут, предадут, ударят в спину. Кабы наткнулись они на железо, пожалуй, смолчали бы, а? Как думаешь?
– Да кто так говорит, вождь!
– воскликнул тот.
– Ошмётки, огрызки, грязь. Золовик с дружками, да Уголька семья. Ну, ещё пара старух. А прочие все за тебя. Жизнь отдадим. Разве от наших что скроешь? А тем паче - железо. Уж мы бы знали, клянусь Наукой.
– Славно, славно. Но ты всё же держи негодников под присмотром. Пускай помнят: они живы, пока мне угодно. По справедливости давно пора вырвать куст
Пепел поёжился. Промолвил тихо:
– Сделаю как прикажешь, вождь.
– И понурился - испугался за своих. Сидело всё-таки в нём тяготение к роду, не хотело уходить. Значит, тоже нестоек. Подозрителен.
– Копать будем с южной стороны холма, - объявил Головня.
– Там много железных реликвий. Чай, не случайно.
Сполох заёрзал, догрызая леща, осторожно полюбопытствовал:
– А лошадей где пасти станем?
– Что ж, разве мало вокруг лугов?
– удивился Головня.
– Да лугов-то хватает, земля мне в уши... А с южной стороны склон поглаже. Ног не переломают.
Головня осклабился.
– Значит, перенесём загоны с холма в низину.
Сполох вздохнул, сжимая и разжимая костяную рукоять ножа.
– Что ещё?
– спросил Головня.
– Да тут такое дело... Косить пора, а мы, Лёд меня побери, в земле роемся. Чем скотину зимой кормить будем? Люди тревожатся.
Головня смерил его тяжёлым взглядом.
– А ты что ж, уполномоченный от них?
Сполох замялся.
– Так ведь все так говорят. Ты выйди да послушай.
– Он тряхнул вихрами.
– Лёд меня побери, сам ведь знаешь - без сена нам не жить. Передохнет скотина, а нам куда? Только в прорубь кидаться.
Вождь помолчал, постукивая пальцами по блюду. Гулкий звук растёкся по бронзовой поверхности, поплыл по жилищу, похожий на далёкий вой ветра. Вот оно, начинается - то, чего он ждал и чего боялся. Думал найти железо прежде, чем поднимутся травы. Не вышло. Ах, как обидно бросать начатое!
– Что ж, - медленно начал Головня, - Лучина вернётся - отправлю с ним в летник лучших косцов. Работников-то у нас теперь - ого-го!
– Так у нас теперь и скотины прибавилось, - тихо вставил Сполох.
Головня обозлился, перевёл взгляд на других советников.
– Вы-то как думаете? Оставаться нам здесь или двигать всей толпой в летник? Скажите свои мысли. Не для того я вас возвысил, одарил и отличил, чтоб вы на совете молчали. Помощники вы или кто?
Жар и Пепел задвигались, засопели, избегая взгляда вождя. Сполох, покачивая опущенной головой, потирал ладонью костяшки на левом кулаке.
– Ну что, мыслей нет?
– подытожил Головня.
– Только славословить умеете? Что ж мне с вами делать? Может, выгнать ко Льду, а в помощники вон девку взять? Заряника, пойдёшь ко мне в помощницы?
Служанка улыбнулась, потёрла нос тыльной стороной ладони.
– Ты - вождь. Как скажешь, так и будет.
– А сама-то что думаешь? Слуг тебе дам, мужикам будешь приказывать.
Девка осклабилась, бросила лукавый взгляд на брата.
– Мужики девке подчиняться не захотят, придётся уламывать, пороть их. А у нас сейчас и так хлопот полон рот.