Бледный король
Шрифт:
§ 3
– Кстати, о чем ты думаешь, когда дрочишь?
– …
– …
Первые полчаса никто не говорил ни слова. Они снова тряслись в бездумной одноцветной поездке в региональный штаб Джолиета. На одном из «гремлинов» из автопарка, конфискованных пять кварталов назад у салона АМС после оценки риска задолженности.
– Слушай, думаю, можно пропустить вопрос, дрочишь ты или нет. Где-то 98 процентов мужчин дрочат. Научный факт. Большая часть оставшихся 2 процентов – какие-нибудь инвалиды. Опустим отпирательства. Я дрочу, ты дрочишь. Такова жизнь. Мы все это делаем и все знаем, что это делаем, но никто это не обсуждает. Ехать ужасно скучно, делать нечего, мы маринуемся в этой унизительной тачке – так давай раздвинем рамки. Обсудим.
– Какие еще рамки?
– Просто – о чем ты думаешь? Задумайся. Это очень личное время. Это единственный момент настоящей самодостаточности в жизни. Не требуется ничего вне тебя. Ты приносишь себе удовольствие посредством одних только собственных мыслей. Эти мысли многое о тебе говорят: о чем ты мечтаешь, когда можешь сам выбирать и контролировать свои мечты.
– …
– …
– Сиськи.
– Сиськи?
– Сам спросил. Я отвечаю.
– И все? Сиськи?
– А ты чего ожидал?
– Просто сиськи? В отдельности от всего? Просто абстрактные сиськи?
– Все. Отвали.
– Имеешь в виду, просто парящие? Две сиськи в вакууме?
– Это мне урок. Ты задаешь такой вопрос, я думаю – хрен с ним, отвечу, а ты тут начинаешь со мной DIF-3 [11] .
– Сиськи.
– …
– …
– Ну а ты тогда о чем думаешь, раздвигатель рамок?
§ 4
11
DIF (Discriminant Function System) – система дискриминантной функции, здесь и далее – налоговая шкала для оценки изменений на основе прошлогодних деклараций (прим. пер.).
Руководство регионального комплекса Налоговой службы в районе Лейк-Джеймса ведет расследование, почему один из их работников просидел мертвым за своим столом четыре дня, прежде чем его спросили, как он себя чувствует.
Фредерик Блумквист, 53 года, инспектор налоговых деклараций с более чем тридцатилетним стажем, скончался от сердечного приступа в офисе открытой планировки с двадцатью пятью коллегами, расположенном в Региональном инспекционном центре на Селф-Сторадж-паркуэй. Он мирно умер в прошлый вторник за рабочим столом, но заметили это только поздним вечером субботы, когда уборщик спросил, как инспектор может работать в офисе с выключенным светом.
Руководитель мистера Блумквиста Скотт Томас заявил: «Фредерик каждое утро приходил первым и вечером уходил последним. Он был очень сосредоточенным и прилежным работником, поэтому никто не увидел ничего необычного в том, что он все время сидит в одной позе и ничего не говорит. Он всегда был погружен в работу и держался особняком».
Вскрытие, проведенное вчера коронером округа Тейзуэлл, показало, что после инфаркта Блумквист просидел мертвым четыре дня. Что иронично, перед смертью покойный, по словам Томаса, состоял в экспертной группе, инспектировавшей налоговую ситуацию местных медицинских партнерств.
§ 5
Это тот мальчик, который надевает ярко-оранжевую ленту и переводит младшеклассников через дорогу перед школой. Все происходит уже после доставки завтрака в благотворительный дом престарелых в центре, где директриса бросается наутек и запирается в своем кабинете, только заслышав в коридоре колесики его тележки. Он на свои деньги купил стальной свисток и белые перчатки, в которых поднимает руки навстречу машинам, пока за его спиной дети, не носящие форму, переходят дорогу – а кое-кто пытается бежать, несмотря на «ИДТИ, НЕ БЕЖАТЬ!», бутербродный щит со смайликом, который он тоже сделал сам. Автомобилям со знакомыми водителями он машет, лучится особенно большой улыбкой и бросает добродушное напутствие, когда школьники проходят и машины проносятся мимо, кое-кто – объезжая его всего на волосок, пока он посмеивается, отскакивает в сторону и разыгрывает ужас для боковых панелей и задних бамперов. (Тот раз, когда один универсал его все-таки не объехал, правда был случайностью, и он послал водительнице несколько записок, чтобы она точно знала, что он это понимает, и просил кучу людей, с кем еще не выпадало возможности познакомиться, подписать его гипс, и очень старательно оклеил костыли цветными ленточками, мишурой и блестками, и даже до исхода минимальных шести недель, строго-настрого рекомендованных врачом, пожертвовал эти костыли педиатрическому отделению больницы Кельвин Мемориал, чтобы скрасить выздоровление какого-нибудь менее везучего и счастливого ребенка, и к концу происшествия вдохновился написать очень длинное сочинение на ежегодный Конкурс сочинений по социологии о том, как даже тяжелая и болезненная травма может подарить новые возможности в поиске друзей и помощи другим, и, хотя сочинение не выиграло и даже не удостоилось специального упоминания жюри, искренне не переживал, потому что считал, что написать сочинение – уже само по себе награда и что он многое извлек из процесса девяти переписываний, и честно порадовался за детей-победителей, и говорил им, как больше чем на сто процентов уверен, что они заслужили призы, а если им вдруг хочется сохранить сочинения и, может, даже красиво оформить для своих родителей, он с удовольствием их перепечатает, заламинирует и даже вычитает по ходу дела опечатки, какие найдет, пусть только попросят, и дома отец кладет малышу Леонарду руку на плечо и говорит, как гордится его умением проигрывать, и предлагает в награду отвезти его в «Дейри Квин», а Леонард отвечает, что он благодарен и это много для него значит, но его правда больше обрадует, если деньги, которые отец потратил бы на мороженое, взамен пойдут либо на «Пасхальные печати» [12] , либо – еще лучше – в ЮНИСЕФ, на нужды голодающих детей Биафры, кто, знает он точно, наверняка в жизни не слышали о мороженом, и говорит, от этого у них обоих, вне всякого сомнения, будет на душе лучше, чем от «ДК», и, когда отец бросает монеты в щель специального ярко-оранжевого картонного волонтерского ящика ЮНИСЕФ в виде тыквы, Леонард улучает момент снова выразить беспокойство из-за лицевого тика родителя и беззлобно подшучивает над его нежеланием показаться семейному врачу, в который раз отмечая, что, согласно графику на двери его спальни, отец уже три месяца тянет с ежегодной диспансеризацией и что прошло уже почти восемь месяцев с даты рекомендуемой антистолбнячной прививки.)
12
«Пасхальные печати» (Easter Seals, ныне Easterseals; 1919) – американская некоммерческая организация, поддерживающая ветеранов и их семьи (прим. пер.).
В школе он следит за коридорами на первом и втором уроке (все равно опережает свою программу на полкласса), но чаще раздает не выговоры, а официальные предупреждения – он считает, что служит людям, а не наказывает их. Обычно к предупреждениям он присовокупляет улыбку и говорит, что молодость бывает ровно один раз, так что наслаждайтесь, сходите куда-нибудь, что ли, не теряйте день зря. Он помогает ЮНИСЕФ, «Пасхальным печатям» и три класса подряд инициирует программу переработки мусора. Он здоров, умыт и всегда достаточно ухожен, чтобы излучать элементарные почтение и уважение к сообществу, чьей частью является, и в классе вежливо поднимает руку на каждый
С мамой мальчика во время чистки духовки происходит ужасный несчастный случай, ее увозят в больницу, и, хоть он вне себя от волнения и постоянно молится за ее выздоровление, все же вызывается остаться дома, чтобы сидеть на телефоне и сообщить новости алфавитному списку родственников и встревоженных друзей семьи, а также забирать почту и газеты и по вечерам включать и выключать свет в случайном порядке, как разумно рекомендует офицер Чак из школьной социальной программы полиции штата Мичиган «Предотвращение преступлений» на случай, когда взрослые вынуждены внезапно уехать из дома, и еще позвонить по горячей линии газовой компании (чей номер он запомнил наизусть), чтобы они проверили потенциально дефектный клапан или схему духовки раньше, чем кто-нибудь еще в семье столкнется с риском для здоровья, а также (втайне) работать над огромной экспозицией из вымпелов, флажков и табличек С ВОЗВРАЩЕНИЕМ ДОМОЙ и ЛУЧШАЯ НА СВЕТЕ МАМА, которые планирует с помощью раздвижной лестницы из гаража (при поддержке и под присмотром ответственного взрослого соседа) очень старательно развесить на фасаде на водорастворимом клее, чтобы встретить маму, когда ее выпишут из интенсивной терапии совершенно здоровой, о полной уверенности в чем Леонард то и дело напоминает отцу, названивая на таксофон в интенсивной терапии, – совершенно здоровой, – звонит ежечасно как по часам, пока в таксофоне не происходит какая-то поломка и он не слышит в ответ сплошной гудок, о чем исправно сообщает по специальной линии телефонной компании 1-616-ПОЛОМКА, не забыв и особый восьмизначный Код Изделия этого таксофона (который сразу на всякий случай записал), как рекомендуется для своевременного и эффективного обслуживания в инструкции по звонкам на линию 1-616-ПОЛОМКА, напечатанной мелким шрифтом в самом конце телефонной книги.
Он знает несколько каллиграфических почерков, ездил в лагерь оригами (два раза), умеет рисовать от руки поразительные эскизы местной формы и умеет насвистывать все шесть Nouveaux Quatuors [13] Телемана, а также подражать практически всем птицам, какие только мог бы вспомнить Одюбон [14] . Иногда он пишет издателям о возможных ошибках в категоризации и/или синтаксисе их учебников. Даже не будем о детских конкурсах на произношение. Он умеет складывать из обычной газеты больше двадцати видов адмиральских, ковбойских, церковных и этнических головных уборов и добровольно вызывается учить этому маленьких детей в классах К-2, на что директор начальной школы Карла П. Робинсона отвечает, что очень ценит предложение и тщательно его взвесил перед тем, как отклонить. Директор ненавидит сам вид мальчика, хоть и не понимает почему. Он видит его во сне, на рваных краях кошмаров, – отутюженная клетчатая рубашка и ровный проборчик, веснушки и легкая великодушная улыбка: все, как он умеет. Директор фантазирует о том, как втыкает в воодушевленную мордашку Леонарда Стецика мясницкий крюк и тащит мальчишку ничком за своим «Фольксвагеном-жуком» по новым ухабистым улицам пригородного Гранд-Рапидса. Фантазии налетают откуда ни возьмись и приводят директора, набожного менонита, в ужас.
13
«Новые квартеты» (фр).
14
Джон Джеймс Одюбон (1785–1851) – американский натуралист, среди прочего составивший известный труд «Птицы Америки» с иллюстрациями его авторства (прим. пер.).
Все ненавидят мальчика. Это многослойная ненависть, из-за которой ненавистники часто чувствуют себя злыми и виноватыми и сами себе отвратительны за такие чувства к успешному и доброжелательному мальчику, отчего поневоле ненавидят его еще больше за эту ненависть к себе. Все это ужасно непонятно и огорчительно. В его присутствии люди часто пьют аспирин. Единственные настоящие друзья мальчика – инвалиды, отсталые, толстые, последний выбор в команды на физре, персоны нон-грата, – он сам их ищет. Все 316 приглашений на УЛЕТНУЮ ВЕЧЕРИНКУ по случаю его одиннадцатого дня рождения – всего 322, если считать аудиозаписи для слепых, – выполнены офсетной печатью на качественной веленевой бумаге, в гармоничных конвертах с высоким содержанием тряпичной массы, надписанных вычурной каллиграфией Филиппа II, и заняли у него три выходных, и в каждом приглашении приведен пронумерованный римскими цифрами план на полдня в «Сикс Флагс», частная экскурсия доктора наук по Природному центру Бланфорд и зарезервированный банкет с играми в пиццерии и зале игровых автоматов «Шейкис» на Ремембранс-драйв (бесплатно и оплачено на прибыль со сбора макулатуры и алюминия, ради организации и возглавления которых мальчик все лето вставал в четыре утра, собирая средства для Красного Креста и родителей третьеклассника из Кентвуда с расщеплением позвоночника в тяжелой стадии, больше всего мечтающем увидеть вживую матч с «Ночным Поездом» Лейном из команды «Лайонс» со своего моторизованного кресла-каталки), и в приглашениях мероприятие называется именно так – УЛЕТНАЯ ВЕЧЕРИНКА – шрифтом в виде воздушных шариков, в подписи под иллюстрированным взрывом добродушия-желательности и всяческого необузданного крышесносного ВЕСЕЛЬЯ, с условием ПОЖАЛУЙСТА – ПОДАРКИ НЕОБЯЗАТЕЛЬНЫ жирным шрифтом во всех четырех углах каждой открытки; и 316 приглашений, разосланных почтовым отправлением первого класса каждому ученику, преподавателю, преподавателю на замену, завучу, администратору и уборщику в начальной школе К. П. Робинсона выливаются всего в девять празднующих (не считая родителей или опекунов инвалидов), и все же они неустрашимо хорошо провели время, о чем и говорится на Карточках честных жалоб и предложений (тоже на веленевой бумаге), розданных в конце праздника, а внушительные остатки шоколадных тортов, неаполитанского мороженого, пиццы, жареной картошки, карамельной кукурузы, безе «Хершис Киссес», брошюр Красного Креста и офицера Чака о донорстве органов/тканей и точного порядка действий в случае, если к тебе подойдет незнакомец, кошерной пиццы для ортодоксальных евреев, дизайнерских салфеток и диетических газировок в сувенирных одноразовых стаканчиках с надписью «Я выжил на Улетной Вечеринке по случаю 11-го дня рождения Леонарда Стецика» и со встроенными лемнискатными «Крейзи-соломинками», предназначенными на память гостям, были переданы детскому дому округа Кент через каналы и транспорт, организованные именинником уже во время большой кучи-малы с «Твистером» из соображений о тающем мороженом, черствости, потере вкуса и утрате возможности помочь не столь благополучным; и его отец за рулем универсала с деревянными панелями по бокам, придерживая голову рукой, снова торжественно заявляет, что у мальчика рядом с ним большое доброе сердце, и что он гордится, и что если мать мальчика придет в сознание, на что они оба очень надеются, то и она, знает отец, будет ужасно гордиться.