Блефовать, так с музыкой
Шрифт:
– Можно, – пожала она плечами и посмотрела на вокзальные часы, – скоро электричка будет.
И мы побежали в сторону перрона. «Куда меня несет, – спрашивала я себя, перепрыгивая через лужи, – вдруг не успею вернуться до вечера?»
Познакомились мы в электричке. В тепле моя попутчица разомлела и отошла душой, оказавшись именно такой, какой она мне представлялась заочно: простецкой и добродушной бабенкой. С поправкой на обстоятельства, разумеется. А обстоятельства у Раисы (так она назвалась) были следующие: еще полгода назад
Поскольку Раиса была не слишком избалована мужским вниманием, их роман с красавцем-молдаванином развивался бурно. И месяца не прошло, как Петр уговорил ее продать дом и переехать куда-то на Урал, где, по его словам, можно было очень даже неплохо обосноваться. Любовь притупила Раисину бдительность, и она попалась на удочку кареглазого мошенника. Продала родимую хату и последовала за ненаглядным, который, как вы уже, конечно, догадались, сбежал от нее в Москве, прихватив с собой ее денежки. Просто хрестоматийный случай!
Судя по бесхитростному Раисиному рассказу, ее превращение в полноценную бомжиху произошло довольно быстро. Какое-то время она еще надеялась собрать денег на билет до харьковской деревеньки, ходила по электричкам и рассказывала трогательную историю об украденных деньгах. Но того, что ей перепадало, с трудом хватало на питание, к тому же ее здорово обирали и не раз колотили все за то же «нарушение конвенции». Но с Курского вокзала Раиса не уходила, потому что не оставляла надежд вернуться на родину, где у нее теперь ни кола ни двора.
В ответ на ее откровения я наскоро сочинила сказку о собственных мытарствах. Не так уж это было и сложно, я всего лишь изложила историю Алика, с той разницей, что в моем случае в качестве злодея фигурировал бывший муж. Надеюсь, Борька про это никогда не узнает.
– Все от этих гадов, от мужиков, – сделала резюме Раиса. В общем-то справедливое. Потом потерла обветренные, в цыпках, руки и сказала мечтательно:
– Хорошо бы чего-нибудь найти на этой свалке, что можно продать…
– Да, хорошо бы найти, – согласилась я, только думала не о баксах и серебряных ложках, а об Алике.
Разморенная в тепле Раиса скоро задремала, а я все всматривалась в сменяющиеся за грязным окном электрички московские пригороды и гнала прочь от себя желание выйти на ближайшем же полустанке и пересесть в первый же поезд на Москву. Да, посещали меня такие панические настроения, не стану скрывать. Может, я бы в конце концов поддалась им и сбежала, но тут очнулась Раиса, потянулась и подскочила как ужаленная:
– Приехали!
К этому моменту электричка уже затормозила у платформы, а потому времени на раздумья не было, и я отчаянно ринулась за Раисой, спотыкаясь о чьи-то ноги.
– Вон автобус, – Раиса
– Ладно, я заплачу. – Я нащупала деньги, которые предусмотрительно припрятала за подкладкой пальтишка Шапокляк, и вскочила на подножку, потянув за собой Раису. Та смотрела на меня, открыв рот.
– Давай, давай, – прикрикнула я, – а то автобус уйдет!
Раиса повиновалась, хотя и с некоторым сомнением во взоре. Похоже, полгода неприкаянности избавили ее от излишков доверчивости. Лучше бы это произошло немного раньше, тогда бы она не попалась в ловушку мошенника.
Кондукторша и впрямь оказалась редкой занудой. Сразу пошла на нас, обняв руками висящую на груди сумку с билетами и приговаривая:
– Пока все не обилетятся, автобус не поедет.
И все пассажиры будто по команде уставились на нас с Раисой. Не знаю, что бы они с нами сделали, если бы мы не «обилетились»! Разорвали бы, наверное.
Я достала из-за подкладки смятую десятирублевку, кондукторша сразу же в нее вцепилась и принялась тщательно рассматривать на свету, не фальшивая ли.
– Докуда едете? – недовольно засопела она, всем своим видом показывая, как она относится ко всяким там подозрительным личностям вроде нас.
– До полигона, – пришла мне на выручку Раиса. Я ведь не знала, где находится знаменитая свалка, на которой можно найти полтыщи баксов.
Ни слова не говоря, кондукторша сунула мою десятку в свою безразмерную сумку и зазвенела мелочью, отсчитывая сдачу. Может, я и преувеличиваю, но мне показалось, что она выбрала для нас самые грязные и липкие монеты, а билеты вообще не дала. И потом всю дорогу» пока мы не вышли на своей остановке, сверлила едким, придирчивым взглядом: мол, вижу я вас, вижу. Ненавижу таких!
Выгрузившись из автобуса, мы очутились на продуваемом всеми ветрами пустыре, и я почувствовала себя в хлипком пальтишке Шапокляк особенно неуютно.
– Ну, и где же этот Клондайк?
– Что? – опешила Раиса.
– Ну, поле чудес, на котором баксы растут… Знаменитая свалка.
– Да вон там, за лесочком, – моя напарница указала в туманную даль. Я невольно поежилась:
– Далековато…
– Ничего, если наискосок, то близко, – успокоила меня Раиса и смело пошла вперед.
Я вздохнула и двинулась за ней. В конце концов, никто не заставлял меня заниматься частным сыском, а с другой стороны, как еще я могла раз и навсегда избавиться от рецидива парамонозависимости?
Раиса меня не обманула – свалка была совсем рядом, просто ее скрывали деревья. Несколько серых холмов, похожих на терриконы, а на них копошатся такие же серые люди. Молча и деловито. Эта картина так меня потрясла, что я остановилась.
– Ну вот, уже пришли, – обернулась ко мне Раиса, – я же сказала, если наискосок, то близко.
– Они же как муравьи, – прошептала я, всматриваясь в шевелящиеся мусорные горы, а сама подумала: «Как же я найду здесь Алика?»