Блэкродские тайны
Шрифт:
И всё же мне было искренне жаль Нарциссу, и я до ужаса боялся, что наш обман раскроется. Страшно было представить, что будет с нею, узнай она об истинной стороне дела. Признаюсь, меня частенько мучила совесть, и лишь успокоив её бесспорным доводом, что сейчас девушка действительно счастлива, я спокойно засыпал, позволяя своим мыслям утечь в сторону Андромеды.
Тем временем с Люциусом дело не продвинулось ни на шаг. Я наблюдал за ним за завтраком, обедом и ужином, но так и не смог выловить ни одного его взгляда, направленного в сторону младшей Блэк. Успокаивало то, что и с Реджиной его официально пока ничего не связывало. Пару раз
В этот вторник я заглянул после обеда в туалет. Уже закончив своё дело, я услышал звук шагов. Фраза, последующая за ним, заставила мою руку, тянувшуюся к ручке, замереть на полпути.
– Нет, вы видели, какой букет! – возвестил звонкий мужской голос, в котором я узнал Себастиана Рэйна. – Какой придурок до этого додумался! Теперь каждая девушка в школе будет кидать на тебя до боли обиженные взгляды и упрекать в чёрствости и невнимании пока ты презентуешь ей чего-нибудь покруче!
Как вы, возможно, уже догадались, упомянутый букет был послан мной Нарциссе. Наверное, правильно было бы тотчас же выйти, помыть руки и с чистой совести уйти на урок трансфигурации, но я почему-то так и остался стоять, словно прилипнув к каменному полу. Мысленно благодаря основателей за плотные двери кабинок, я затаил дыхание, прислушиваясь к разговору снаружи.
– Что, Амелия тоже хочет цветочков с сердечками, а, Себ? – насмешливо протянул его друг.
– Амелия умная девушка и понимает, что я не могу позволить себе такие щедрости, - огрызнулся Рэйн. – Во всяком случае, пока её устраивали розы с клумбы мадам Стебль.
Его товарищ громко фыркнул.
– Что ты ржёшь, Забини? – вскипел Рэйн. – Может это ты слизеринке цветы послал? Решил, наконец, заняться выполнением дедушкиного поручения?
Алекс Забини, крупный темнокожий парень из Гриффиндора, слыл знатным повесой и хулиганом. На девушек он действовал поистине магнетически, но вряд кто-нибудь из них мог надеяться на продолжительные отношения. У этого парня всегда можно было найти алкоголь, сигареты, а также запрещённые зелья самых разных свойств. Одним словом, Алекс Забини был редкостным засранцем, что вовсе не умоляло его популярности.
– Не смешно, - после последней фразы Рэйна, Забини мгновенно скис. – Понятия не имею, зачем дедушке понадобилось меня женить?
– Видимо, твой старик планирует скоро отбросить копыта, вот и надеется пристроить тебя в хорошие руки, - рассудил Рэйн, затягиваясь. По туалету скользнул неприятный запах дыма. – И чего ты так переживаешь? Женитьба не такое уже гнилое дело. Сам подумай: каждый день завтрак, обед и ужин, поглаженные рубашки…
– Для этого и домовой эльф сгодиться, - буркнул Забини.
– Зато для кое-чего другого эльф явно ни к чему. Если ты, конечно, не полный извращенец, - и Рэйн засмеялся, довольный собственной шуткой.
– Эльф явно не в моём вкусе, - ядовито произнёс Алекс. – Но, видишь ли, дружище, я ценю в этом деле разнообразие. Жениться – это как есть одно и то же блюдо каждый день. Может быть оно и вкусное, но приедается.
– Выбора у тебя всё равно нет, - ответил Себастиан. – Старик не оставит тебе ни сикля, если не женишься и не закончишь гулять… Так что давай, соблазняй слизеринку, может, отобьёшь её у поклонника.
– Эту-то, - протянул Забини. – Она же ещё ребёнок. Нет, ножки
– Согласен, - кивнул Рэйн. – А вот сестричка её самый сок. Не Беллатриса, конечно, - поспешно добавил он. – Андромеда.
– Эта тоже плоская, - скучающе отозвался Забини. – К тому же, хватит с неё и того хаффлпаффца.
Я напряг слух. Разговор принимал неожиданный оборот. Хотя сам факт, что они критикуют фигуру Андромеды вызывал желание немедленно выйти из своего убежище и хорошенько врезать нахалам по роже.
– Да, бедняга парень, - сочувственно отозвался Рэйн. – Понятно же, что ничего ему не светит…
– Дурак он, - фыркнул Забини. – Как и все хаффлпаффцы. Надо думать, прежде чем на таких девчонок заглядываться. Маглам в мире Блэков делать явно нечего.
Они докурили и вскоре ушли, хлопнув напоследок дверью. Я вышел из кабинки, и, ощущая себя редкостным трусом и болваном, с отвращением взглянул на собственное отражение в зеркале.
Вечером я пересказал Андромеде разговор гриффиндорцев, опустив особо нелицеприятные моменты. Как ни странно, это привело её в небывалое возбуждение, кажется, я видел, как шевелились у неё в голове шестерёнки.
– Я всё разузнала, - воодушевлённо сообщила она следующим вечером. – Забини – сирота и воспитывался дедом, уже довольно пожилым джентльменом. Узнав о похождениях внука, он объявил, что тот не получит наследства, если не женится сразу после школы.
– И? – в принципе, это я уже понял и так.
– И значит, что он идеально подходит для Реджины! – засмеялась Андромеда. – Он богатый наследник, которому в ближайшее время срочно требуется невеста! Проще взяться за него, чем тратить время на Малфоя, который после неудачи со мной решаться на предложение будет очень долго!
– Но Реджина ведь не знает о….
– Уже знает, - в глазах Андромеды промелькнул хитрый огонёк. – Теперь дело за нею. И я в её способностях не сомневаюсь.
Я хотел было ей напомнить, что совсем недавно она было не столь высокого мнения о привлекательности Блэр, но вовремя закрыл рот, любуясь за воодушевлённой собственными планами Андромедой. Она была так рада, что задуманное ею осуществляется, что я не хотелось омрачать её радость своим скептицизмом.
К моему удивлению, вскоре я встретил Забини и Блэр, воркующими за одним из столиков в «Трёх мётлах». Мысленно посочувствовав молодому человеку, я ещё раз поразился чарам женской привлекательности, на которые не способна ни одна волшебная палочка. Похоже было, что Реджина всерьёз отказалась от Малфоя. Но и это обстоятельство не сделало Нарциссу и Люциуса ни на шаг ближе друг к другу.
Возможно, Малфой так бы никогда и не посмотрел в сторону Нарциссы, и её романтические грёзы о нём потонули бы суровом болоте реальности, если бы не один случай, моментально ставший предметом разговоров в Хогвартсе на несколько дней. Дело было незадолго до школьных экзаменов, того прекрасного времени, когда все студенты вынуждены проводить долгие дни в недрах библиотеки, в то время как за окном сама весна, казалось, зовёт их души в полёт, прямо к яркому жгучему солнцу. По утрам, наполненным свежестью и прохладой, солнце неторопливо ласкало каждого с потолка Большого зала, так что даже самый печальный и заспанный школьник, словно нехотя улыбался, повинуясь магии его лучей. Но в то утро все молчали, придавленные печальными пугающими новостями из свежих газет.