Блеск и будни
Шрифт:
Доктор Купер посмотрел на него грустными голубыми глазами.
— Пока что ничего. Может быть, ничего не произойдет много лет. Но в вашу кровь попали спиральные бактерии, они ужасны. Когда-нибудь они проникнут в ваш мозг.
— В мой мозг?
— Да.
— Вы хотите сказать, я сойду с ума?
— Да, и потом… — Он пожал плечами.
— О Господи…
По лицу Клейтона потекли слезы. И хотя в коридоре со сквозняком было довольно прохладно, у него на лбу выступили капельки пота.
Дальше по коридору из спальни Шарлотты открылась дверь и оттуда вышла Дулси. Клейтон
— Вы думаете, я получил это от нее? — прошептал он. — Она работала на мадам в доме терпимости в Йорктауне.
— Если это так, то вполне вероятно. Болезнь распространяется через половые сношения.
Доктор вынул из кармана свои золотые часы и посмотрел время.
— Клейтон, мне пора. Миссис Торнтон на сносях. Сожалею, сынок. Очень жаль.
— Да… спасибо. До свиданья, док.
Внимание Клейтона обратилось теперь на прекрасную рабыню, в которую он влюбился. Доктор Купер взял свою черную сумку и направился к лестнице, а Дулси подошла к своему одноногому любовнику.
— Иди в свою комнату, — шепнул он ей.
Дулси послушалась, войдя в спальню, расположенную рядом со спальней Шарлотты. Клейтон подождал, пока доктор Купер спустился с лестницы. Потом он заковылял в комнату к Дулси и притворил дверь одним из своих костылей.
— Что-нибудь случилось? — спросила Дулси.
— Случилось страшное, — прошептал он. — Ты когда-нибудь слышала о болезни, которая называется сифилис?
— Да, конечно.
— Я схватил ее. Не хочу пугать тебя, Дулси, но думаю, что я получил ее от тебя.
Дулси нахмурилась, потом подошла к одному из окон и выглянула на улицу. Опять стояла холодная, снежная ночь. Она увидела, как внизу в свою двуколку садится доктор Купер.
— Ну? — спросил Клейтон — Почему же ты молчишь? Ты знаешь, к чему ведет эта болезнь? Я сойду с ума и умру! И доктор думает, что я заразил ею свою жену, поэтому она тоже умрет! И у нас не будет детей… — Заплакав, он подошел к кровати Дулси и бросился на нее, закрыл лицо руками. Костыли с грохотом свалились на пол.
Мгновение Дулси смотрела на него с состраданием. Потом подошла к кровати и, сев рядом с ним, обняла его.
— О, Клейтон, я поступила ужасно, — прошептала она, слезы навернулись на ее глаза. — Ужасно. Господи, сможешь ли ты простить Дулси?
— О чем это ты говоришь? — просопел он, взглянув на нее.
— Понимаешь, раньше я ненавидела тебя, — продолжала она. — Ненавидела тебя, потому что ты белый и родня генерала Уитни, который лишил меня свободы и отправил обратно на плантацию «Эльвира» медсестрой. Но потом, когда ты влюбился в меня… Хочу сказать, что ты был такой ласковый, добрый и нежный с Дулси… Ну, я подумала, что, может быть, тоже полюбила тебя.
Он уставился на нее красными, заплаканными глазами.
— Правда? — прошептал он. — Странное ты выбрала время, чтобы сказать мне об этом.
— Знаю. И я бы не стала говорить тебе об этом, если бы… О Господи…
— Что еще? О чем ты?
Она прикусила губу, в глазах застыл ужас.
— О, Клейтон, я нарочно заразила тебя сифилисом! Думала, что сифилис вредит только белым. И я надеялась, что ты подцепишь его
— Ты сука, — прошипел он. — Черная сука.
Обеими руками он схватил ее за горло и придавил к кровати.
— Клейтон! — задыхалась она. — Ты меня задушишь…
— Сука! — рычал он, наваливаясь на нее. — Проклятая СУКА!
— Клейтон!
В дверях, которые соединяли между собой две спальни, стояла Шарлотта.
Клейтон взглянул на нее и отпустил Дулси, которая стонала. Тяжело дыша, он наклонился за своими костылями, потом поднялся.
— Ты знаешь, что наделала эта сука? — закричал он. — Знаешь, что? Она нарочно заразила меня сифилисом! Вот почему у нас родился мертвый ребенок, потому что эта черная сука заразила меня сифилисом, а от меня он перешел к тебе.
— А кто наградил им МЕНЯ? — взвизгнула Дулси, слезая с кровати. — Ты по-всякому обзываешь меня, называешь меня черной сукой, но кто заразил сифилисом Дулси? А? С черными мужчинами я не путалась, могу сказать тебе это. Потому что у черного мужчины не было денег, чтобы пойти в заведение мисс Роуз, да она бы и не пустила их, если бы у них деньги и оказались! Мои клиенты все были белые, Клейтон! БЕЛЫЕ! Я получила этот сифилис от белых, поэтому справедливо, что я его вернула вам! Мы все попались на этом, Клейтон, и белые, и черные. Мы все на этом попались!
Ударившись в слезы, она подбежала к двери и выскочила вон в коридор. Шарлотта, прислонившись к дверной раме, побледнела, как ее ночная рубашка, безмолвно смотрела на своего мужа.
— Ты мне омерзителен, — тихо произнесла она.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Много вещей можно отнести к сути огромной, самоуверенной Британской империи. Среди этих вещей вполне можно было бы назвать и лондонские клубы. Там, в прекрасных зданиях правители империи могли удалиться от всего, расположиться в желтовато-коричневых кожаных креслах, потягивать прекрасное очищенное и мягкое виски. Там они погружались в исключительно мужской мир и могли на время забыть про жен, любовниц и детей, съесть кусок прекрасного пирога из дичи, сыграть в трик-трак или вздремнуть в тихой комнате. Лишь немногие клубы носили чисто политический характер. Клуб «Карлтон» на Пэлл Мэлл считался гнездом консерваторов, и когда Дизраэли рекомендовал Адама в его члены, то его тут же приняли. Именно в столовой клуба «Карлтон» Адам угощал обедом своего старого друга по славным дням в Индии Бентли Брента.
— Значит, вы вышли в отставку? — спросил Адам, разрезая фирменный ростбиф.
— Да. Отслужил двадцать лет в Индии, а пролетели они как мгновение.
Бентли вышел в отставку в чине полковника, получив несколько медалей и орден, набрал двадцать фунтов веса с тех пор, как Адам видел его последний раз, а в его черной бороде появилась теперь проседь.
— Что вы собираетесь теперь делать?
— Ах, Адам, я почти об этом не думал. Возможно, я где-нибудь найду себе коттедж и стану выращивать розы, хотя это и не так увлекательно после Каунпура и Нана Саиба.