Ближе к истине
Шрифт:
— Ты не представляешь себе, папа (хотя теперь уже должен представлять), что такое языковый барьер! Это
вроде как на другой планете очутился. Так свекровь наклеивала бумажки на предметы обихода с их названием по — английски! Курсы (дважды!) ничего не дали. Пустая трата денег. А вот живое общение…
Сначала их речь казалась мне вообще одним сплошным словом. Потом стала различать отдельные слова, фразы. Запоминать поневоле. Потому что куда ни повернись — всюду английский: дома, на улице, по радио, телевидению, в магазине… Обволакивает, давит. Вот уже понимаю, о чем речь,
Свекор у нее — вообще золотой человек: и маленьких нянчил, и собаку прогуливал, когда Марка дома не было; и к доктору их возил, когда дети болели. И вообще каждый день приходил чем-нибудь помочь.
Она оптимистка. И все видит, если не в розовом цвете, то в розоватом. И все у нее хорошие. Редко кто у нее бывает «Жучка». Любимое ее ругательство.
Марк — тот непроницаемый. Хотя в душе, чувствуется, добрый. Любит детей. Возится с ними.
Мы с ним сразу поладили. Я люблю во всем определенность. И он, видно, тоже. Еще по дороге из Хитроу он спросил у Нади, как мне называть отца. Надя перевела мне его вопрос. Я сказал, как ему удобней. И он попросил разрешения называть меня гранпа. Что в переводе означает дедушка. А точнее — большой папа.
Гранпа так гранпа. Английские дедушка и бабушка соответственно инглиш гранпа энд гранма.
Сваты приехали к нам на чай из Чаттериса через пару дней после моего приезда. Действительно — премилые люди. Ему семьдесят шесть, она на год младше. Он худенький, как вьюноша. Как наш Юрий Николаевич Абдашев. И ничего еще. Держится. Она немного сдала: побаливает.
Он коренной высокородный англичанин. Его дедушка (Марку прадедушка) Чарльз Каннигам Уотстон служил советником короля Георгия V в Индии. (Тогда она была колонией Великобритании). В 1928 году получил из его рук медаль «За службу в Индии». И звание Сэр, что рав
няется титулу баронета. На пенсию вышел, будучи в должности Государственного Политсекретаря Индии. Умер в 1934 году, о чем сообщила в некрологе центральная газета Великобритании «Таймс»,
От него как бы в наследство Марку перешел письменный стол, за которым Сэр Чарльз Каннигам работал дома. За этим столом я теперь пишу сии заметки. При случае я опишу этот необыкновенный стол. А пока скажу только одно: вместо сукна на нем крокодилова кожа. По этой причине я не раз фантазировал себе, как этот крокодил полторы сотни лет тому назад плавал в Ниле, пугал людей.
Полное имя свата Дэвид Чарльз Каннигам Уотсон. Здесь унаследованы имена отца и деда.
Он окончил школу Итон в Уинзоре — самая престижная в Англии. Потом Кембридж, колледж Тринити (факультет классических языков — древнегреческого и латыни). Прожил в Индии 22 года. Служил в департаменте губернатора Мадраса. Занимался миссионерской деятельностью — преподавал английский и Библию. В совершенстве изучил обычаи и язык народности Тамэл, что издревле живуг вокруг Мадраса.
Они считают Чарльза Дарвина с его учением «О происхождении видов» шарлатаном. В свое время он подвергался за это гонениям властей и прессы. Но упорно стоит на своем по сей день. Написал книгу, в которой критикует Ч. Дарвина. О книге хорошо отозвался всемирно известный американский профессор Джон Уиткомб.
Мы часами с помощью Нади (как переводчицы) спорили о происхождении мира. Не то чтобы спорили, обменивались мнениями. У него, в его кних’е, есть интересные мысли. Да и сама полемика с Ч. Дарвиным кажется мне любопытной.
В самом деле — теорию Ч. Дарвина можно, а может, даже нужно критиковать. Но и библейская версия о происхождении мира, по — моему, не выдерживает критики. По Библии мир создан Богом одномоментно. «И стало так» — написано в ней. Слишком просто. Малоубедительно.
Кроме теоретизирования о происхождении мира, мой уважаемый сват корпит еще над переводом Библии на язык слепых народностей Тамэл. Кропотливейшая, как я потом убедился, работа! С использованием компьютера. И без
возмездно. На общественных началах, как у нас принято говорить.
Но и это не все. Он состоит еще в благотворительном обществе «Обед на дом». Раз в неделю (они там чередуются) он развозит на своей машине обеды на дом немощным.
И еще в каком-то, где владельцы машин возят больных, не имеющих машин, к врачу. При этом «клиент» оплачивает только стоимость бензина.
Болезненная сваха, и та много лет работает корректором над переводом Библии для слепых другой народности Индии Марати. Тридцать восемь пухлых томов! И тоже безвозмездно.
Мы имели честь быть приглашенными на обед к ним в Чаттерис. Это километрах в тридцати от Литтлпорта. Там жили раньше мои молодые.
У сватов половина дома. (Дом на два хозяина, как у нас говорят.) Свой огромный они продали: старость — сужается жизнь, сужается площадь. Да и ближе к детям захотелось.
Крохотный внешний дворик, посыпанный гравием. Машина.
На наш звонок открывают не сразу. Так принято. Внук это знает, а потому не терзает кнопку: гранпа и гранма слышат и сейчас откроют. Вот только выдержат положенную приличием паузу.
Появляются. Улыбчивые, радостные. Не притворно, а натурально. И это сразу создает настроение. Входим. Теснота. Из большого дома в Америке вместиться в этот, конечно, не так просто.
Прихожая, переходящая в гостиную. Из прихожей — гостиной дверь в кухню, из кухни — во дворик. Манюсенький. Но с высоким забором. Мой дом — моя крепость.
Наверху две спальни и туалетная комната. В конце коридорчика — крошечный кабинет, где работает сват над переводом Библии на язык слепых далекой народности Тамэл. Он рассказывает и показывает. Надя переводит. Это нас довольно долго занимает.
Но вот зовут к столу.
Сваха, оказывается, американка по происхождению. А американки готовят вкуснее англичанок. Я в этом убедился.