Ближний круг госпожи Тань
Шрифт:
– У женщины учащенный пульс…
– Признак Жара…
– Она также испытывает одышку. У нее красный цвет лица и отекает тело. Она не хочет есть, а ее язык бледный и влажный, но опухший. Несмотря на то что на ней надета ватная куртка, она не перестает дрожать. Ничего из этого не говорит о Жаре.
– В данном случае учащенный пульс, который обычно говорит о расстройстве от Жара, является проявлением крайней слабости. Пациентка страдает от дисгармонии Холода и Инь.
– Хорошо, – говорит бабушка. Далее она говорит про три разных вида кашля. – О чем говорит звук яростного кашля, возникающего без предупреждения?
– Это признак Избыточности.
–
– Жар. Может быть, Сухость.
– А слабый кашель с влажными хрипами?
– Недостаток!
И так далее. Я напрягаю память в поисках ответов, понимая, что в китайской медицине есть множество способов постановки диагноза и лечения. Спустя два часа внутри черепа словно скопилась густая рисовая каша.
– С каждым годом твои знания все богаче, ты все лучше и лучше разбираешься.
Бабушка хвалит меня, давая понять, что урок окончен.
– Но приобрету ли я когда-нибудь достаточно знаний? Смогу ли когда-нибудь стать таким искусным врачевателем, как ты?
– Никогда и ни за что! – Она хохочет. – Я все еще учусь! Подозреваю, что буду учиться и на смертном одре.
Я даже думать о таком не хочу.
– Когда ты в последний раз читала Лао-цзы [42] ? – спрашивает она.
– Не помню.
– Перечитай перед тем, как приехать в следующем месяце. Готовься рассказать о его идеях касательно дисгармонии и гармонии. – Она начинает декламировать: – Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и легкое создают друг друга…
42
Полулегендарный китайский мыслитель, на основе трудов которого впоследствии возник даосизм.
– Длинное и короткое взаимно оформляются, высокое и низкое друг к другу склоняются… – продолжаю я.
– В жизни и в медицине мы всегда возвращаемся к гармонии и дисгармонии. – Бабушкины глаза сияют, когда она добавляет: – Инь и ян всегда находятся в движении, дополняя и изменяя друг друга!
Уже поздний вечер, а мне предстоит заехать еще в одно место. Бабушка пытается уговорить меня задержаться.
– Пойдем со мной во внутренние покои. Все будут рады тебя видеть, особенно госпожа Чжао.
Я улыбаюсь.
– Я бы тоже хотела с ней повидаться, но меня ждет Мэйлин. Пожалуйста, передай госпоже Чжао мои наилучшие пожелания и скажи, что мы увидимся в следующий раз.
Тушь, поджидавшая за дверью, провожает меня до главных ворот. Носильщики должны были бы отнести меня по тихим переулкам обратно в Благоуханную усладу, но они топают по улицам, где плотным потоком движутся телеги, повозки, лошади, мулы и верблюды, к центру Уси.
Когда мы пересекаем главную площадь, я осторожно приподнимаю занавеску и вижу четырех осужденных преступников с закованными в колодки лодыжками и запястьями. Я мельком замечаю еще одного человека, проходящего через площадь с колодкой на шее. Изготовленная из дерева конструкция такая широкая, что осужденный не может поесть, и она настолько тяжела, что он с трудом удерживается в вертикальном положении. Я задергиваю занавеску.
Паланкин с силой ударяется о землю. Я плачу носильщикам за их труд и за молчание, и они хранят в тайне мои визиты к Мэйлин. Я прикрываю лицо рукавом, чтобы скрыть его и не чувствовать запахов, и торопливо семеню к чайной лавке Кайлу, которая выглядит даже лучше, чем в прошлый мой визит. На витрине слева выложены пирожные.
– Мэйлин!
Она поворачивается ко мне, вытирая лоб тыльной стороной руки.
– Я не знала, в котором часу ты придешь. Уже почти отчаялась.
– Бабушка сегодня много чего захотела со мной обсудить.
– Садись. – Мэйлин кивает, как делала это с детства. – Ты поела? Хочешь чаю?
Не обращая внимания на мои вежливые отказы – я не хочу ни есть, ни пить, – она приносит тарелку с закусками и ставит греться воду. На ней кофта до середины бедра, с плетеными застежками у шеи, на груди и под мышкой. Ее штаны спускаются чуть ниже колен, обнажая икры, загорелые и крепкие. Волосы закрывает шарф, завязанный сзади на шее. Все это сшито из обычного хлопка, окрашенного в темно-синий цвет. Одежда чистая, нигде даже ниточки не торчит. Она одета, как и положено женщине, которая зарабатывает себе на жизнь, но при этом умудряется выглядеть элегантно. Печальное выражение лица делает ее красоту еще более прозрачной и чистой. Подозреваю, что с тех пор, как я видела Мэйлин в последний раз, к ней снова приходили лунные воды. А значит, минул очередной месяц, когда они не смогли зачать ребенка.
Мы сидим вместе и наслаждаемся едой и чаем, которые приготовила моя подруга. Через открытое окно слышен шум улицы.
– Чай очень вкусный, – говорю я, пригубив ароматную жидкость.
– Все любят жасминовый чай, – отвечает она, – но в большинстве случаев его делают из обычных чайных листьев, опрыскивая их жасминовым маслом. Мой муж раздобыл настоящий жасминовый чай. – Она делает глоток, задерживает жидкость во рту, наслаждаясь вкусом, а затем глотает так деликатно, что я практически вижу, как чай стекает по ее горлу. – Крестьянин раскладывает чайные листья, а сверху – тысячи и тысячи нераскрывшихся цветков жасмина, – продолжает она, нахваливая товар в лавке мужа. – К утру цветки раскрываются, передавая свой аромат – свою эссенцию – листьям. Затем крестьянин и вся его семья проводят следующие два дня, убирая цветки с чая – все до единого.
– Ого, похоже, это нелегко. Во всяком случае, отнимает много времени.
– Ха! Это только начало! Процесс повторяют еще девять раз! Чай впитывает аромат цветущего жасмина в течение тридцати дней!
– Неудивительно, что у него такой вкус.
Мэйлин подается вперед.
– Полагаю, хочешь отвезти немного свекрови.
Естественно, чай стоит дорого, но я с удовольствием выкладываю нужную сумму. Мэйлин благодарит меня и добавляет:
– То, что ты угощаешь нашими чаями своих домочадцев, подтверждает качество товара. Мы с Кайлу бесконечно тебе благодарны.
– Это я вам благодарна. Если бы не эти чаи, свекровь давно выставила бы меня на улицу.
Мы смеемся над шуткой, но это правда: чаи «Железная Гуаньинь», «Дикий белый пион», «Драконов колодец» и «Пуэр в сушеном мандарине» радуют свекровь на протяжении долгих лет. Кайлу извлек выгоду из моей благосклонности и благосклонности других обитателей Благоуханной услады. Это укрепило репутацию чайной лавки, в нее зачастили богатые покупатели, торговля набрала обороты. Кайлу стал зажиточным торговцем, что, помимо прочего, позволило ему нанять служанку для жены.