Близкий враг

Катя Каллен2001

empty-line/>

В класс впорхнула Маша Максимова. Несмотря на высокий рост, она казалась мне очень хрупкой. Не стоило, однако, считать Машу беззащитной — как сказал Ромка, острый язык давно был всем известен. Маша была как-будто счастлива общаться, умела поддержать и разрядить обстановку остроумной шуткой, но это не мешало ей высмеивать отстающих.

Нарядилась Маша в белую блузку с кружевными рукавами и черную юбку-карандаш. Сочетание строгости и нежности, классики и безбашенности и составляло её суть. С одной стороны, аккуратная отличница, готовая проводить за работой даже ночь, только бы выполнить как можно лучше. Она могла бы объяснить любое решение,

но никогда не дать списать. Но, с другой стороны, было ясно, что в душе это и «разбойница», готовая лазать по крышам и деревьям. Такой во всяком случае она мне казалась.

Новым учителем истории оказался невысокий толстенький человек в очках по имени Александр Андреевич. Он был одет в жилет и улыбался. Жене показалось, что его улыбка была очень самодовольной. По слухам он работал в университете и писал кандидатскую диссертацию. Подвигнув классу, он стал ходить туда-сюда мимо доски.

— Как вы уже знаете, меня зовут Александр Андреевич. Для начале я расскажу вам, что такое история, — начал он.

Женя слегка вздохнула. Пока что преподаватель не производил особого впечатления из-за откровенного хвастовства. Интересно, знает ли он историю настолько хорошо, насколько говорит об этом? Но окончательно решать было ещё, разумеется, рано.

— Итак, возьмём расхожую ситуацию. Как вас зовёт? — обратился он к Роме.

— Роман, — ответил он спокойно.

— А вас, — обратился он к другому белокурому щуплому мальчику, которого Женя ещё только видели.

— Эээжж…. Юра… — пискнул он.

— Прекрасно, — кивнул учитель. — Допустим, сегодня утром на первом уроке Рома разбил часы у Юры при всех. Взял пенал и разбил. Что мы имеем?

— Что разбил часы? — фыркнула Маша.

— Это называется факт. Первый уровень истории, — невозмутимо кивнул Александр Андреевич. С этими словами он нарисовал на доске кружочек и поставил рядом с ним букву Ф.

— За часы платить придётся, — неспешно проговорил блондин с зеленоватыми, «мутными», глазами, лучший друг Маши. — А это взаимосвязь с родителями.

— Теперь идём дальше, — продолжал учитель. — Как вас зовёт?

— Маша, — с лёгким вызовом ответила она.

— Отлично. Маша рассказывает нам, например, что Рома подошёл и хамски разбил часы Юры. Посто так.

Даша и Таня довольно захихикали.

— А вы? — обратился он к одиноко сидящей девочке у окна.

— Марина, — немного неуверен сказала она.

— Прекрасно. А Марина говорит, например, нам, что все было не так. Это вчера Юра доводил Рому, тот, бедняга, не выдержал и психанул. А Юра главный виновник.

—

Так, а Александр, — кивнул он Машиному другу, — говорит, что все было иначе. Юра и Рома враждовали давно, и это был просто акт ссоры. И Юра потребовал с него деньги. Как это называется?

— Версия? — спокойно отозвалась Марина.

— Больше. Интерпретация факта, или второй уровень истории, — спокойно сказал толстенький человек.Он обвёл точку с Ф кругом и написал а нем мелом И. Мы имеем факт и его разные интерпретации.

Женя прищурилась. Урок определено начался необычно. Ничего похожего на привычное нудное объяснение материала не было.

— Теперь ищем дальше, — улыбнулся круглолицый учитель. — Прошло лет двести триста. Часть документов погибла. Часть была утрачена. И осталась нам только одна версия…. Например. Марины, — кивнул он. — И мы верим ей, мы пишем из книги в книгу, что он Юра, гад, спровоцировал Рому и тот психанул. Мы вышли на третий уровень — представления о факте.

Учитель нарисовал третий круг и нарисовал в нем букву И.

— А представления можно принять и за действительность, — подняла руку Женя. — Мы можем не задуматься, соответствуют ли рассказы реальному происшествию.

— Именно так, — сказал учитель. — Как вас зовут?

— Женя, — спокойно отозвалась Морозова.

— Женя говорит нам верную мысль. Теперь для нас интерпретация стала фактом. И мы учим ее как реальную историю. Это называется четвёртый уровень, — нарисовал Александр Андреевич новый кружок, — статус факта. — Теперь посмотрим на эту схему практически. Перед вами лежит учебник истории. Он начинается с раздела о Киевской Руси. А откуда мы знаем о событиях Киевской Руси?

— Из рассказов, — протянул Ромка. — Но где гарантия…что это правда?

— Вернее, — кивнул Александр Андреевич, — из всего одного рассказа. «Повести временах лет».

— Мы считаем, что это правда. А ведь попробуй проверь, — послышался нежный голос Василька.

— И так ли много мы знаем о Руси, если ориентируемся на один единственный рассказ? — подключился Ромка.– Убрать «Повесть» — и что останется?

— Был такой учёный Приселков, — продолжал Александр Андреевич, — он вскрыл, что было три центра, где писались летописи: Киев, Чернигов и Полоцк. Черниговские и полоцкие летописи до нас не дошли: их никто не видел а глаза. Ваш учебник — это Киевское летописание.

— И у нас нет ни одной альтернативы, что интересно, — раздумчиво проговорила Женя.

— Это ещё не все. Был такой человек — Алёксей Шахматов. Он жил в начале двадцатого века. И он установил, что «Повесть временных лет» написали три разных человека, жившие в разное время. То есть, вся концепция Киевской Руси — это политическая позиция Киевских князей.