Близнецы по разуму
Шрифт:
— Только у пятерых эти родственники и имелись, — пробормотал Вадим.
— Ага… — Кир кивнул. — Ясно. Хотя какой на фиг… С руководителями детдомов что?
Вадим махнул рукой.
— Ясно… — повторил Кир.
— Дети конфликта, — как само собой разумеющееся сообщил Вадим. — Тогда много отказников было. Детей, опять же, фанги не трогали никогда, даже во время зачисток. В отличие от родителей.
— ЧиСД… — Кир помрачнел еще больше. — Дети конфликта сейчас вполне самостоятельны, а эти… этих воспитывали в мирных условиях всеобщей дружбы и розовых единорогов,
— Наверное, — Вадим пожал плечами. — В башках у многих дурацкие сериалы о любовях клыкастиков и человеческих нимфеток. Или чего вроде. Вся вот эта муть начала века, обсосанная, растиражированная и подогнанная под фангов. Наши, ять их, режиссеры полагают, будто именно через подобную дрянь можно заставить обе цивилизации жить дружно, а правительственные фонды им потакают.
Кир уже хотел сообщить, куда следовало бы засунуть всех этих романтизаторов, но сквернословием проблему, увы, было не победить, потому заткнулся, вдохнул-выдохнул…
Да с какого рожна он должен переживать?! Можно подумать, люди друг друга никогда не резали. Еще как! И то, что на первой чеченской убили брата отца, нисколько не мешало Киру дружить в школе с Ахмедом и Маратом. И с фангами все честно: поубивали друг друга, потом разобрались и помирились. Они, как и люди, считали, будто пришли захватывать их планету. И, чтобы окончательно расставить все точки: придурки были, есть и будут. У всех. Вне зависимости от вида, расы, пола.
— А деткам не объяснили, что обращение невозможно? Мы ж только внешне схожи.
— А вознестись на небо воплоти? Религии по-прежнему популярны, Кирилл, и многие верят в якобы невозможное. Особенно, когда невозможное ходит по тем же улицам! — огрызнулся Вадим. — А самоубийства сектантов, жаждущих войти в рай? А проклятые ритуалы, якобы призывающие удачу и здоровье на тех, кто отведает плоти человека, а лучше фанга? Только на той неделе группу каннибалов взяли. Через одного — бизнесмены, пара моделек, актриса Большого театра, тренер личностного роста и этот… хиппер? читер?..
— Хипстер, может?
— А… — Вадим махнул рукой, — одно слово ублюдок.
— Все люди? — уточнил Кир.
— Разумеется! Фанги твердую пищу не могут.
— Ну мало ли… идейный вдохновитель, — пробормотал Кир.
Вадим помотал головой.
— Люди. И знаешь, как от этого погано?
Кир знал. Стоило пойти в полицию, чтобы понять: фанги не столь плохи в сравнении с мерзавцами среди соплеменников. По крайней мере, слов на ветер не бросают и не прячут под личиной обыкновенности, благостности, вежливости, благополучия и участливости звериный оскал или похотливость натуры. Если у фанга сносит крышу, он превращается в машину для убийства. С ним все просто — уничтожать. А вот с людьми все гораздо сложнее. Хорошо хоть стайров разрешили отстреливать. Еще бы маньяков, педофилов и сектантов к ним приравняли…
— Когда невозможность мешала упертым идти вопреки и по головам? — вопросил Вадим.
— Никогда. Тем более, слияние доказало, что многое, считавшееся невозможным, происходит вопреки всем наукам и законам.
— Вот-вот, —
— То есть, библию свою мне подсовывать перестанешь? — Кир его драмы разделять не собирался. Он считал все религии (и старые, и новые) способом одурманивания и манипуляции людьми. Если человеческая душа бессмертна и обладает свободой воли, то не благодаря какому-то богу, а вопреки нему. — Уже хорошо. А зачем вообще относить себя к какой-то религии? Ну… мне действительно интересно.
— Как же иначе? — Вадим задумался. — Десять заповедей, посты…
— От того, что твои десять заповедей есть, лично мне ни тепло, ни холодно. Я так-и-так не собираюсь резать младенцев, красть или брюхатить чужих жен. Хотя… насчет последних еще надо подумать, — Кир усмехнулся. — И верить в бессмертие души ничего не мешает. Видишь ли, Вадим, бог не должен быть мелочен, потому то, что я ем и с кем сплю, вряд ли его должно волновать. Иначе он и не бог вовсе, а так… мелкий пакостливый бесенок, которому поклоняются сановники, алчные до золота, богатств и возвышения над другими.
— Богохульствуешь, — заметил Вадим.
— Против кого? — поинтересовался Кир.
Вадим пожал плечами.
— Вот именно. Их слишком много. Атрибутика и ритуалы — дрянь, суть и без них видна. Заметь, я вовсе не отвергаю существования чего-то выше нас с тобой. В конце концов, слияние доказало слишком многое.
— Возможно… — Вадим задумался о чем-то своем, вот только Кир не обладал неограниченным лимитом времени. Разговор слишком далеко ушел в дебри философии, переплетенной с демагогией.
— С восстановлением виртуальной сети новым пышным цветом расцвела вся эта порнография с электронными дневниками и форумами, — поторопился он вернуть разговор в деловое русло. — У деток точно шло бурное общение по теме обращений в фангов. Только не говори, будто готы возродились.
После конфликта подобное казалось немыслимым, однако, услышав смешок Вадима, Кир начал в том сомневаться.
— Что? Малюют рожи, ходят в черном, называют себя детьми ночи? — предположил он. — Да их засмеют сами же фанги.
— Скажешь, мало людей сотрудничало с кровопийцами во время конфликта?
— Не спрашивай…
— Ты войди в поисковик и набери фразу «Хочу обратиться», — предложил Вадим, — узнаешь, чем нынче дышит молодое поколение.
— Неприятно.
— Вот-вот. Не были бы морализаторы откровенной дрянью, я первый перестал бы их ловить и пополнил бы их ряды.
— Все-то тебя тянет примкнуть к кому-нибудь, — посетовал Кир, потянулся к ноутбуку, но набрал в поисковой строке другое:
«Дмитрий Михайлович «Искупление в наказании».