Блудное художество
Шрифт:
– Ваша милость, есть способ, - сказал Тимофей.
– Стародавний. Осечки не дает.
– Муромский, что ль?
– уточнил Федька.
– А коли и муромский?
– Цыц, - приказал Федьке Архаров.
Его сейчас мало беспокоило грабительское прошлое Тимофея. Его куда больше заинтересовал способ отыскания закопанного предмета, пусть даже трупа.
– Когда что закапывают, потом землю сверху утаптывают, - начал Тимофей.
– И на глаз утоптанную от нетронутой не отличишь. А есть зацепка. Утоптанная лишь сверху гладкая, а воды налить - так она
– Так вы прикопанное добро и искали?
– осведомился Архаров.
– И так тоже.
– И воду за собой на коромыслах носили?
– полюбопытствовал Федька.
– Эта вода у каждого при себе, - растолковал Тимофей.
– Распускай портки да и того… трудись во благо…
Архаров хмыкнул.
– Ну, кому не лень - валяйте!
– приказал он.
– Да только подвал велик - запасов ваших не хватит.
– Закапывают в углу или у стенки, ваша милость, глядишь, и хватит, - рассудительно возразил Тимофей.
Он медленно пошел вдоль кирпичной стены - и вдруг резко шлепнул по ней ладонью на высоте собственного носа. На пол рухнула оглушенная ударом крыса. Тимофей наподдал носком сапога - крыса улетела в дальний угол.
– Ну ни хрена себе!
– восхитился Федька.
– А ты не знал, что они по стенке вверх взбегают?
– спросил Тимофей.
– Клашка, ну-ка, сюда посвети…
Клашка поднес фонарь к указанному месту.
– Здесь, что ли, пробовать?
– полюбопытствовал неуемный Федька.
– Погоди…
Архаровцы разбрелись по подвалу, время от времени делая пресмешные замечания о способе Тимофея. Архаров остался с Устином.
Сильно ему не нравился весь этот розыск. Трудно, что ли, было злоумышленникам дотащить труп до прудов? Спускать по узкой лестнице было легче и скорее, что ли? И ладно бы труп в состоянии кровавой каши, как бывает, когда в живот попадет пушечное ядро. К такому не всякий прикоснется…
Или же горемыку порешили тут же, в подвале. Что-то, видать, исполнил этот чумазый мужик, и, чтобы не проболтался, на месте и порешили. Парнишки же его за бочатами не заметили. Закапывал он яму, что ли? Вот ведь лопаты со свежей землей… А второго землекопа куда подевали?
С самого начала эта охота на кавалера де Берни была какой-то подозрительной.
Устин стоял над мертвым телом, опустив голову, и тихонько читал что-то совсем заупокойное.
– Сюда!
– позвал Тимофей.
– Ну, у кого накопилось?
Архаров недовольно хмыкнул. Ему уже не терпелось оказаться в палатах Рязанского подворья, куда привезли арестованного француза. Вопросы к господину де Берни в голове кишмя кишели. А затем следовало докопаться, чье такое тело. На Москве прорва пришлого народа - но может и повезти. Если это тело как-то увязано с французскими шулерами, то может образоваться ниточка, дергая за которую, вытянешь из де Берни кое-что любопытное.
Для чего оставлять труп в подвале - да, если вдуматься, на видном месте? Стоило сдвинуть бочонок - а он и тут?…
Тут было два объяснения. Первое - убийство совершилось
Кабы удавили - так проще. Удавить человека, захлестнув ему горло веревкой сзади, несложно, с этим справится и Никишка. Тем более, коли спускаться с тем человеком по лестнице и идти сразу на ним. Вот ведь и лежит тело в двух шагах от лестницы.
А что делали эти люди в подвале? И для чего бы одному убивать другого?
Вдруг явилось третье объяснение - шулера и господин де Берни, устроившие тут место для свиданий, сами по себе, а убитый мужик - сам по себе, и на тот свет его отправил кто-то вовсе посторонний…
Из дальнего угла послышался хохот - там опробовали Тимофеев способ, и безрезультатно.
– Там я за пивом сбегаю!
– завопил Федька.
– Братцы-товарищи, я знаю, где хорошее наливают!
– И не уйдем из подвала, покуда весь его не зальем!
– поддержал Клашка Иванов.
Архаров невольно рассмеялся.
Не будучи светским кавалером, он любил простые шутки - а эта как раз была проще некуда.
Вдруг странная мысль его посетила…
– Федя, иди сюда. Найдешь там наверху ведро, стяни где-нибудь у колодца…
Колодцев в Москве было множество - даром, что с плохой водой, а для умывания, для стирки, для скотины хорошая, развозная, и не надобна. Непременно где-то поблизости на чьем-то небогатом дворишке осталось ведро на видном месте.
– И за пивом?
– изумленно спросил подбежавший Федька.
– Какое вам пиво среди ночи? Нет, за водой. Ухо режь, руда не канет, а что-то тут прикопано.
Эти принятые у шуров и мазуриков слова лучше всякой божбы подтверждали архаровское мнение, потому Федька быстро поклонился и поскакал через две ступеньки наверх. Поскользнулся, припал на колено, вскочил и исчез…
Явился он, ровно вдвое перевыполнив приказание Архарова - притащил два полных ведра. Пока он бегал по воду, Устин, Тимофей, Ушаков и Клашка перетаскали бочата на середину подвала, высвободив все его стенки. Нашли нишу, в нише - низенькую дверцу, в последний раз открывавшуюся еще, поди, при поляках. Дверь утонула в утоптанной земле, и отворить ее можно было разве что хорошим зарядом пороха.
– Ну, благословясь… - негромко приказал Архаров.
Он оказался прав - как раз там, где громоздились бочата, земля впитала воду. Осталось лишь взяться за лопаты.
На глубине менее аршина обнаружился большой рогожный куль, еще не успевший протухнуть и расползтись. Его вытянули с руганью - он был довольно тяжел, хотя по очертаниям никак не походил на человеческое тело. Сие обнадеживало - золото легким не бывает.
И верно - в этом куле, завернутые в тряпки, лежали разнообразные столовые предметы. Архарову развернули самый большой - и блики засветились на изумительно отполированных боках большой супницы, весом не менее десяти фунтов.