Блунквилль
Шрифт:
Виктория нерешительно кивнула.
— Ты поможешь нам? — Мэтт снова обратился к Лоле. — Ты скажешь нам, что надо делать?
Лола заворожено смотрела Мэтту в глаза.
— Да… Далеко-далеко, в одном из сокровенных уголков Блунквилля есть дверь, которая ведёт в мир, откуда все пришли и куда все когда-нибудь уйдут.
— Ты хочешь сказать в мир, куда попадают люди после смерти, и в мир, где они существуют до своего рождения, так? — вскричала потрясённая Виктория. — Такое место действительно есть? И в него можно попасть? Отсюда!?
— Да! — снова кивнула Лола. — Туда постоянно входят и постоянно выходят. Их не видно, но…чувствуешь…
— Что-то меня не тянет пока в иной мир… — поёжился Мэтт. — Да и кроме того, как это поможет Торе?
— Очень даже поможет! —
Мэтт долго думал над её словами и хмурился.
— Ладно… — наконец, махнул он рукой. — Ты же упрямая до жути, тебя не переубедишь! — он перевёл взгляд на Лолу и снова протянул ей руку. — Будешь нашим гидом?
Лицо девочки озарилось улыбкой. Она вложила в руку Мэтта свою маленькую ладонь и потянула его из комнаты. Виктория скинула с плеч куртку Мэтта и отправилась за ними.
За время своего пребывания в таинственном замке Виктория уже успела заметить, что Блунквилль никогда не позволяет никому выбирать дорогу, он сам ведёт людей по тому пути, который кажется ему более правильным. Он может разными способами приводить к одной и той же цели, либо же задавать одно направление, а итог путешествия делать разным. Так что выходило, что в начале пути никто, кроме самого Блунквилля, не мог предугадать, куда именно ты попадёшь.
Впрочем, Лола вела их весьма уверенно. Крепко держа Мэтта за руку, иногда поднимая на него глаза и застенчиво улыбаясь, она направилась по правому от спальни Виктории коридору и, пройдя несколько комнат, вывела своих спутников на лестницу и стала спускаться вниз. Виктория уже много раз спускалась по этим широким, покрытым мягким синим с серебряным ковром ступеням, но до самого низа она не доходила никогда. Впрочем, она полагала, что нижнего этажа тут не было и в помине, и лестница была бесконечной или попросту выворачивалась спиралью и вновь приводила на верхний этаж. Как выяснилось, она ошиблась. Лестница всё спускалась и спускалась, и даже когда казалось, что они достигли уже самого низа, она делала крутую петлю, сворачивала, а за поворотом вновь открывались ступени, сбегающие во мрак.
— Это бесконечная лестница? — поинтересовалась Виктория.
Почти всю дорогу она молчала, в отличие от непрестанно болтающих Мэтта и Лолы.
— Нет! — ответила ей девочка. — Рано или поздно мы придём, куда надо. Ещё немного подожди, Виктория!
Виктория кивнула. Вначале она не обратила внимания, но в наступившей тишине, всё ещё хранившей отзвук голоса Лолы, она вдруг осознала, как изменилась его интонация. Голос девочки звучал чётко и осмысленно, но очень утомлённо, а ещё — он казался почти взрослым. Виктория уставилась на Лолу, идущую на несколько шагов впереди. Словно почувствовав её взгляд, Лола обернулась, а Виктория раскрыла рот от изумления: это был практически другой человек. Больше не ребёнок, не диковатая и отрешённая девочка, это была почти уже взрослая девушка, задумчивая и печальная. Она стала выше, черты её утратили свою детскую прелесть и нежность, и в её облике начала проступать некая своенравность, свойственная взрослеющим девушкам. Можно было догадаться, что последующие несколько лет превратят Лолу в упрямую и холодную, но очень утончённую изящную леди. Все эти изменения во внешности девочки, однако, происходили так плавно, что казались естественными и потому незаметными.
— Лола, что с тобой? — снова задала вопрос Виктория.
Вынужденная опять прервать свой разговор с Мэттом, Лола ещё раз обернулась на Викторию, теперь уже немного нахмуренная.
— Ты о чём? — её вопрос звучал совершенно искренне: похоже, Лола не замечала происходящих с ней изменений.
— О тебе! — ответила Виктория. — Ты… Ты другая!
Лола поджала губы и, недоверчиво приподняв одну бровь, уставилась на Викторию. Несколько
— Чего ты к ней пристаёшь? — шепнул Мэтт сестре, когда они немного удалились от Лолы. — Она такая нормальная стала, а ты… Что, снова хочешь сделать её психопаткой?
— Ничего я такого не хочу! — возмущённо ответила Виктория. — Но ведь она изменилась, неужели сам не видишь?!
Мэтт оглядел фигуру Лолы с головы до ног.
— Ничего я такого не вижу! — он пожал плечами и ускорил шаг, чтобы догнать девочку.
Виктории ничего другого не оставалось, как поспешить вслед за ними. Впрочем, совсем скоро лестница, наконец, кончилась, и все трое, остановились, спустившись с последней ступеньки. Теперь они стояли в мрачном помещении с низким потолком; серый безжизненный свет рассеянно лился откуда-то из углов, хотя источника его не было видно. В нескольких шагах впереди была дверь — обычная деревянная дверь с ручкой в виде головы неведомого зверя. Когда Лола шагнула вперёд и положила на неё ладонь, Виктория вдруг испугалась, что животное оживёт и цапнет девочку за палец. На этого, конечно же, не произошло. Лола просто растворила дверь, махнула рукой, поманив брата и сестру, и шагнула в проём первая.
Виктория судорожно схватила Мэтта за руку. Ей было не страшно — она давно уже привыкла к тому, что в Блунквилле нечего бояться — но таинственная и запретная прежде неизвестность внушала ей волнение, с которым она не могла справиться самостоятельно. Мэтт машинально сжал ладонь сестры, и вместе они последовали за Лолой.
Комната, в которой они оказались, была не очень большой, но настолько необычной, что Виктория мгновенно забыла о Мэтте, отпустила его руку и принялась озираться по сторонам. А посмотреть действительно стоило: всё пространство помещения, куда ни глянь, занимали лесенки. Тяжёлые каменные, с мраморными ступенями и лепными периллами, скрипучие деревянные, частью прогнившие, частью растрескавшиеся, изящные металлические, винтовые, подвесные — они шли сверху, снизу, справа, слева, горизонтально, вертикально, по диагонали, перекрещивались, соединялись в одну большую или разбивались на множество маленьких. Ступени были везде, где только могли быть, паутиной оплетая всю комнату. Где-то в самом верху, почти невидимые, зияли сотни проходов, от которых лесенки брали своё начало.
— Ну ничего себе! — присвистнул Мэтт, озираясь по сторонам. — Вот так думаешь, что чудней, чем есть, здесь уже не встретишь — и каждый раз ошибаешься!
— Если честно, я немного другим представляла себе…ну…то место… — призналась Виктория, тоже вертя головой.
— А я это не то место, — делая акцент на слове "то", спокойно отозвалась Лола. — Мы ещё не пришли!
— Но ты же сказала, что нам надо открыть дверь и… — оторвавшись от созерцания лестниц, Виктория взглянула на Лолу.
— За этой дверью ничего нет! — сказала девочка. — Нам надо идти дальше!
И не говоря больше не слова, она отправилась вглубь комнаты, так мастерски обходя то и дело встававшие на пути ступеньки, словно проделывала это каждый день. Виктория развернулась и тут же споткнулась, едва не врезавшись носом в перилла. Мэтт поддержал её за локоть.
— Пошли… — проговорил он. — Тут темно, держись за меня, ладно?
Виктория уцепилась за Мэтта, и они вместе направились вслед за Лолой. Путь к противоположному концу комнаты оказался не таким уж длинным, но он занял изрядное количество времени из-за того, что часто приходилось сворачивать и обходить лестницы, пролезать под ними, а иной раз даже делать гигантский крюк, огибая встающие на пути огромные ступени. Когда Мэтт и Виктория оказались возле двери в стене напротив той, откуда они пришли, Лола уже ждала их. Девочка сидела на корточках, напряжённо вглядываясь вперёд. Она казалась погружённой в себя, но мучительное выражение на её лице свидетельствовало о том, что мысли, преследовавшие её, одолевают её помимо её собственного желания. При появлении Виктории и Мэтта, Лола встряхнула головой и с трудом поднялась на ноги.