Блуждающие огоньки

Михайлова Аполлинария

Женщина не договорила, лишь вздохнула на последнем слоге. Трава под ее ногами была попросту сожжена, а Анаис, сильно нахмурившись, с горечью в голосе сообщила:

— Да не нужна мне никакая помощь! Это другим помощь нужна, а не мне. Сгорю и сгорю! Так мне и надо, значит!

***

Плетясь по уже еле уловимым небольшим следам ног, принадлежавшим какой-то девочке, исхудалый юноша с гривой каштановых запутанных волос, промокший с головы до ног в желто-зеленой слизи и державшийся за глубоко расцарапанный бок, с трудом переставлял одну ногу за другой. Он, наконец, выбрался из болотистой местности в лесистую; быть может, кажется, что герой попал в более безопасное место, которое не

кишело уродливыми и опасными монстрами, однако же леса представляли не меньшую, а, возможно, даже большую угрозу для жизни уставшего, изголодавшегося, потерявшего много крови человека. Широколиственные леса княжеств Промежное и Муровое стали приютом для леших, всевозможных русалок, завлекающих охочих до романтики мужчин и стариков, злостных одичалых кикимор, по своему признанию ненавидящих весь мужской род, ырок и волколаков; кроме того нельзя было забывать, что в лесах всегда были и будут голодные, сильные, быстрые, готовые выгрызть или вспороть глотку любому ради собственной шкуры кабаны, волки и лисицы. А под ногами невнимательного путника всегда могут проползти ужи и гадюки, положившие бы конец любому незадачливому везунчику. В общем, лес был едва ли не самым рискованным во всех планах местом передвижения. Но самой главной опасностью здесь все равно будет Царь леса: бурый, оттого и угрожающе незаметный средь множества деревьев, ростом с двух невысоких людей, тяжелый и по-настоящему наводящий ужас. Стоит ли надеяться на хороший исход?

Юноша с прерывистым хриплым дыханием понимал это, оттого был безмолвен и шел крайне осторожно. На зарослях малинника увидел он нечто странное: часть кустарника была будто аккуратно обрезана и просвечивала насквозь. Юноша, в глазах которого стала теплиться надежда, необычайно быстро для себя подошел к малиннику, протянул руку в сторону чудо-дыры и нащупал нечто материальное, вещественное, что он не видел, но мог спокойно взять. В ту же секунду услышал он тяжелый, раскатистый, громкий рев, от которого у юноши внутри все похолодело…

Глава VIII

Досыта наевшись у скатерти самобранки, девчонки улеглись и уселись на землю, тяжело вздыхая и хватаясь за животы. Замученные перееданием они наблюдали следующую картину: к избушке на курьих ножках с трудом шла женщина уже давным-давно на сносях, сгорбившись и держась за низ огромного, как мешок, живота, и истошно кричала. Из дома поспешно выбежала Яга и помогла беременной подняться внутрь.

— Я слышала, она засовывает в печь, а потом ест младенцев, — неожиданно произнесла Олеся.

— Да ты что?!

— Правда?!

— Не слушайте ее, это всего лишь детские страшилки, — быстро залепетала Аня и отхлебнула молока.

— Тебе-то знать откуда? Помогала ей в печь детей кидать? — съязвила Олеся.

— Мама меня родила у бабушки Яги, — гордо ответила Аня и посмотрела на других.

— А ты как узнала? У тебя же мама умерла давно, — недоумевала Анаис.

— Молва такая ходила. Мне рассказала кухарка.

— Может, это она тебе наплела, а на самом деле…

— Ну моего брата она точно рожала при мне. И умерла при родах, — зарделась Аня.

— Получается, ты вернулась туда, откуда ты появилась на свет! — воскликнула Дара. — Ты должна начать все заново. Всех нас тянет к тому месту, где мы родились.

— Это с чего ты взяла? — скептично спросила Олеся.

— Маменька так мне говорила. Сказала мне, что, если по прошествии многих лет вернуться в место, где ты родился, то ты наберешься силы. Будто бы заново родишься.

— Не знаю, как-то не хочется возвращаться в родную обитель, — буркнула Ванда.

— И я не особо горю желанием, — заявила Олеся.

Анаис же угрюмо отвернулась и задумалась

о чем-то своем.

— Вычитала недавно одну занятную историю, — низкорослая Ванда, практически спрятавшаяся в густых зарослях травы, успевшей изрядно выгореть на солнце, сидела, тесно прижав коленки к груди; на ее золотистых и поблескивающих в лучах по-летнему припекающего солнца волосах копошился рой самых разнообразных бабочек: голубянок, червонцев, белянок. — Ходил однажды в здешние леса Фуронс, демон света и путешествий. Наблюдал он за звездами и держал свою дорогу в соответствии с ними. Однако не учел он того, что пришел с другого конца света, где звезды выстроены совершенно по-другому. Шел-шел он по лесу, да заплутал совсем. Встретились ему феи лесные, молва о которых гудела по всему миру. И просил тогда крылатых демониц Фуронс о помощи, чтобы те, наконец, помогли отыскать дорогу обратно. Феи согласились, однако вместо обещанного пути домой, отвели демона прямиком к болотам. Рассвирепел тогда Фуронс и превратил озорниц в маленькие огоньки света, которые бы никогда не смогли покинуть эти бескрайние мрачные просторы.

— Блуждающие огоньки! — сладко растянувшись во весь свой рост на земле, самодовольно произнесла Машка, одетая в неприлично просвечивающий и раскрывающий все ее внешние “богатства” белый кружевной сарафан.

— Что же за молва там об этих феях шла? — стиснув тонкие губы, осторожно спросила Аня.

— Да я не особо-то поняла, — совсем позабыв о стайке бабочек, венчающих ее голову, Ванда почесала затылок, отчего крылатые разноцветные красавицы мигом поднялись в воздух и улетели восвояси. — Я не очень-то и читать сильно умею… Я и не знаю, кто такие эти феи…

— Поэтому ты упустила довольно важную мысль, — самодовольно улыбнувшись, “пропела” Аня; Олеся прищурила глаза и недобро посмотрела в ее сторону, прижавшись ближе к Ванде. — Фуронс не гулял по лесу просто так. Он искал фей. А феи эти — маленькие девочки, умершие при жизни до наступления зрелости, настолько невесомые и легкие, что буквально порхали над землей. А когда они танцевали, то подолы их полупрозрачных платьев источали ослепляющий свет.

— И зачем Фуронсу… ну… маленькие девочки со светом? — спросила Анаис, которая, сидя на земле в недвусмысленной позе, плела венок из полевых ромашек. — Чтобы ночью спать не было так страшно?

— Анька, ну что ты в самом деле!.. — с легкой чопорностью произнесла подруга и улыбнулась.

– “Ну что ты в самом деле!” — буркнула Олеська про себя, передразнив собеседницу.

— Что-то сказала? — грозно взглянув на обидчицу, воскликнула Анаис, на что Олеся закатила глаза и цокнула.

— Так вот, — неловко продолжила Аня, украдкой поглядывая на Олеську, которая недовольно на нее уставилась, — Фуронс хотел поймать фей и поместить их в серебряную клетку. Все же знают, что демоны не любят серебро? — Аня неуверенно обвела всех взглядом. — Он хотел, чтобы они танцевали в этой клетке перед ним, пока окончательно не погаснут. И тогда Фуронс превратил бы их в звездную пыль.

— Ох! — воскликнул Даренка, схватившись за грудь.

— Но феи не хотели себе такой участи, — обрадовавшись реакции Дары, Аня более уверенно продолжала рассказ. — Потому и завели его на болото. А дальше Фуронс окончательно рассвирепел и превратил их в блуждающие огоньки, заковав их тела в своеобразную клетку из света, который они источали.

— История теперь совсем по-другому звучит, — одобрительно закивала Дара, отчего Аня зарделась, как малина, и невинно улыбнулась.

— Согласна, — подтвердила Анаис, закончив плести венок из ромашек, и водрузила его на голову подруге, которая неловко поправила “корону” и захихикала. — Посвящаю тебя в царицы интересных историй!