Блуждающий Трактир
Шрифт:
И Торен насадил гоблина на меч. Скелет проигнорировал панические крики и вопли ярости всадника. Он просто улыбался… улыбался как и всегда, пока [Шаман] задыхался от шока и боли.
Гоблинский заклинатель смотрел в пылающие глазницы Торена, пока скелет проворачивал меч. Торен выдернул клинок из тела шамана и увидел, как тот упал на землю, мёртвый.
Хорошо. Торен повернулся, и сияющая алебарда отсекла ему руку. Скелет в удивлении отшатнулся. Гоблинский лидер с рычанием бросился на него, с лёгкостью рассекая бронзовые доспехи Торена.
Торен ударил гоблина оставшейся рукой. Но тот отвёл своего паука
Ну что ж. Торен поднял меч и снова усмехнулся. Он бросился на гоблинов. Он рубил и колол, даже пока гоблинские воины погребали его под собой. Они пробивали его доспехи и ломали кости. Но скелет отказывался падать.
Только когда гоблин с алебардой вернулся, чтобы отсечь голову Торена, тело скелета рухнуло. Гоблины увидели, как его кости упали на землю, и втоптали их в снег. Они уставились на его останки и забормотали между собой, пока их предводитель не отдал новый приказ.
С тела [Шамана] сняли всё ценное и бросили его в кучу трупов. Двое младших [Шаманов] выступили вперёд, неуверенно озираясь, когда предводитель гоблинов приказал им взять на себя командование нежитью. После смерти [Шамана] мертвецы разбушевались, и оставшимся заклинателям пришлось потрудиться, чтобы удержать их в узде.
Но, в конце концов, гоблинский авангард снова выступил в путь. Они двинулись к Эстхельму… но остановились в нескольких милях от города, вместо того чтобы войти в него. По шутке судьбы они потеряли своего ведущего [Шамана], и им пришлось отправить гонцов к основным силам, которые продолжили движение на север. Пока они не получат подкрепление для контроля над мертвецами, входить в город нет смысла. В конце концов, что хорошего в городе полном мертвецов и тех, кто скоро умрёт, если ты не можешь управлять ими с помощью магии?
Тем не менее, к городу были направлены несколько групп гоблинов, чтобы разведать, сколько людей выжило. Что-то убило первую армию, посланную сюда, и пусть город явно лежал в руинах, осторожность никогда не помешает. Если там ещё оставались люди, гоблины их вырежут. Есть шаман или нет шамана – они всё равно могут подготовить для него путь.
Гоблины ждали. И Торен тоже. Он подождал, пока все они уйдут, чтобы собраться воедино. Скелет встал на снег, смахнул пыль со своих костей и в ужасе уставился на свои разрушенные доспехи.
Какая потеря. И как странно! Торен был уверен, что это не те гоблины, которых вела гоблинша Рагс. Так откуда они взялись?
Ему было всё равно. На самом деле, Торен был втайне рад. Теперь у него есть и гоблины, и нежить, которых можно убить! И люди тоже!
Он направился в город, оставив позади свои потрёпанные доспехи. Всё, что ему было нужно, – это меч. Только и всего. Меч и что-то, во что его можно вонзить.
В городе он собирался сильно повысить уровень. Но… с осторожностью. Торен знал, что даже он не может неограниченно собирать себя воедино. Ему придётся устраивать засады на гоблинов, сражаться в тени.
Это было прекрасно. Торен мог видеть в темноте.
***
Так скелет вошел в город, держась в тени; наслаждаясь возможностями, которые он здесь нашёл. Группа из тринадцати гоблинов бежала быстро и как можно дальше, скрываясь в зданиях, пытаясь найти место, где можно спрятаться, пережить преследователей,
Кошмар тем временем бродил по улицам. Она пряталась от людей, которых встречала, и плакала, когда ела и рылась среди мертвецов. А мёртвые восставали и пытались убить и её. От неё мало что осталось, но за то, что осталось она цеплялась изо всех сил. Она жила и ела. Она выжила. Это было всё, что она знала. Она была… потеряна.
Это история о скелете по имени Торен. Это история о группе потерявшихся гоблинов. Это история о чудовище. И о том, как все они встретились в городе, где мёртвые оживали, а живые боролись за жизнь.
История о Эстхельме.
3.18 Т
Это история о скелете. Его звали Торен, и этот факт – единственное, в чём он никогда не сомневался. Это имя ему дала Эрин, и как минимум за это он был ей благодарен.
Но в том месте, где он сейчас ходил, никто не знал его имени. Более того, никто даже не спросит, есть ли оно у него. Жители Эстхельма, скорее всего, просто убегут, едва взглянув на Торена, или попытаются его убить.
А если и существует какой-то умственно отсталый человек, который попробует подружиться с нежитью, Торен всё равно его убьёт. Таков был его план, и он считал его хорошим.
Скелет вошёл в город через открытые ворота с наступлением сумерек. Он не беспокоился о том, что кто-то его остановит: на разрушенных сторожевых башнях или на том, что осталось от стен, не было стражников. И всё же он знал, что в городе люди есть.
Даже много, на самом деле. Пройдя глубже в город, Торен увидел, что осталось после нападения гоблинов.
Разрушенные здания. Пепел. Груды обломков и разбитой земли. Торен не был экспертом, но он был уверен, что так города выглядеть не должны.
С другой стороны, может быть, люди так и строят свои города? Кто знает? Среди разбитых руин Торен заметил несколько… зданий. Скелет заинтригованно уставился на непрочные, ветхие строения, которые кто-то соорудил из дерева и металла.
И это должны быть дома? Они выглядели такими хлипкими, что Торен чувствовал, что он сможет их опрокинуть, если постарается. И, как оказалось, стараться ему особо не пришлось. Скелету удалось сбить опорную балку одного из строений, от чего крыша и стены обрушились внутрь. Он замер, услышав крики изнутри строения, а затем понял, что шум привлёк разумных.
Разумных или, если быть более точным, единственный вид, который, судя по всему, и жил в этом городе.
Людей.
Они бросились к зданию, и Торен быстро побежал прочь. Он увидел мужчин и женщин в грязной и рваной одежде, спешащих к обвалившемуся строению. Присев за разрушенной стеной, Торен увидел, как некоторые из них стали пытаться отодвинуть обломки, рухнувшие на находившихся внутри разумных.
Обитатели здания выбрались наружу потрясённые, окровавленные, шокированные. Торен с интересом увидел, что среди них были дети… человеческие дети. Он никогда раньше не видел человеческих детей. После нескольких секунд наблюдения Торен пришёл к выводу, что в них нет ничего особенного. Казалось, что, кроме плача, они ни на что не способны.