Блуждающий Трактир

pirateaba

В общем, когда к в трактир заглянул Олесм, это было почти облегчением. Дрейк был всё ещё раздражён, но на ужин он пришёл один. Он заметно повеселел, когда Лионетта подала ему макароны и сказала, что платить за них не придётся. Однако выражение лица дрейка сразу же изменилось, когда он откусил от на этот раз пересоленной порции. Дрейк съел четыре кусочка, а затем отодвинул тарелку и больше к ней не притрагивался.

Задержался он ненадолго. Олесм остался лишь затем, чтобы рассказать Лионетте о разграблении Эстхельма гоблинской армией, о том, что Эрин жива и находится

в Целуме и что в ближайшее время она не вернётся. Девушка засыпала его вопросами, но у дрейка не было ответов.

— Я не знаю, когда она сможет вернуться, ясно? — огрызнулся он, отпив немного горячей воды, которую вскипятила Лион, и скривившись от её вкуса.

Это была та же вода, в которой она варила макароны, и после очередного глотка Олесм поставил её обратно на стол.

— Но… когда она будет возвращаться… Она сможет вернуться?

Лионетта заламывала руки. Олесм только пожал плечами, выглядя несчастным.

— На дорогах опасно, и, честно говоря, там, где она сейчас, ей безопаснее. После того как у всех в городе сработало [Чувство Опасности], Зевара поставила у входа в подземелье постоянный караул из всех свободных [Стражников], которых смогла собрать.

— Подземелье?

У Лионетты не было [Чувства Опасности]. Она даже не знала, что вход в подземелье был открыт. Олесм кивнул, воскликнув:

— Никто из авантюристов не хочет туда идти. Охота Грифона ещё даже не прошла через вход, а все остальные группы остаются на месте. Никто не знает, что оттуда вылезет… и вылезет ли вообще. Кто-то должен войти, но, пока одна из групп не наберётся смелости, это дополнительная угроза для города наряду с гоблинами.

Он вздохнул и встал. Лионетта с тревогой наблюдала за ним. Олесм посмотрел на еду и воду, коротко покачал головой и стал копаться в кармане.

— Вот.

Он положил на стол несколько медных монет и кивнул на них.

— За еду. Похоже, я не так уж и голоден.

— Ты уходишь? Уже?

Лионетта удивилась тону собственного голоса. Обычно она была бы только рада тишине, но Олесм был первым разумным, вошедшим в трактир после ухода Эрин. Дрейк кивнул, выглядя усталым.

— Мне нужно кое-что спланировать с Зеварой и… в общем, я занят. Но я загляну завтра.

— Но почему бы не остаться здесь? Ещё ненадолго, я имею в виду?

Олесм выдержал паузу, выглядя неловко.

— Мне действительно пора идти. Мне ещё нужно пое… то есть у меня много…

Он остановился и уставился на что-то в углу комнаты. Лионетта перевела взгляд на призрачную шахматную доску на одном из столов. Ни одна из фигур не двигалась, с тех пор как Эрин ушла, но взгляд дрейка задержался на них на несколько секунд. Он снова посмотрел на Лионетту.

— Ты случайно не играешь в шахматы?

Лион неохотно покачала головой. Она помнила, что это была последняя тенденция у придворных, но сама она никогда игрой не интересовалась. Олесм выглядел разочарованным.

— Ох.

Вскоре он ушёл, несмотря на попытки Лионетты уговорить его остаться. После этого Лион уставилась на испорченные макароны и швырнула их в огонь вместе с тарелкой.

Это создало ужасный беспорядок и вонь, когда макароны сожрало пламя. Затем Лион просто встала в центре зала, пока запах подгоревшей еды заполнял трактир.

Она была потеряна. Лионетта несколько минут отчаянно пыталась подавить слёзы, но потом они вырвались наружу, и она просто стояла в пустом трактире, позволяя им катиться по щекам и капать на пол.

Всё было кончено. Она не могла этого сделать. Она не умела готовить, и она никому не нравилась. Лионетта это знала… раньше она даже радовалась этому знанию. Но теперь она знала, что это будет её смертью. Её еду покупать никто не будет. Она умрёт от голода, и Эрин найдёт только её кости в трактире, когда вернётся.

Она – ошибка. Это всё, кем она была и кем будет. Жалкая третья дочь маленького королевства, умирающая в одиночестве в трактире, который ей не принадлежит. Она – никто.

Девушка свернулась калачиком на полу, глядя, как угли камина то разгорались, то затухали. Она перестала плакать, потому что даже это было бесполезно, и просто лежала, ожидая смерти. Девушка затихла, свернувшись в клубок страдания. Но затем открылась дверь, и внутрь вошёл антиниум.

***

Паун не знал, зачем он пошёл в Блуждающий Трактир. Просто его ноги сами его туда принесли. Антиниум понятия не имел, что делать и куда идти; он просто знал, что сможет найти ответы на свои вопросы, если немного послушает одну девушку.

Прошло много времени, с тех пор как он сюда приходил. Собственно, сегодня утром он и не собирался ничего подобного делать. Паун проснулся, сидя на своём маленьком спальном месте, и решил, что сегодняшний день будет таким же, как и все остальные. Пустым и полным неопределённости.

Антиниумы не ложились для того, чтобы поспать. Не то чтобы они не могли, но их спины не изгибались, как у млекопитающих. Спина самого Пауна во многом напоминала спину жука, и ему не нравилось раскачиваться, когда он пытался лечь. Таким образом, и Рабочие, и Солдаты спали сидя. Это было наиболее экономичным использованием пространства, и в огромном спальном помещении, похожем на барак, где размещалось пятьсот Рабочих, Паун отдохнул свои положенные шесть часов.

Так начался день Пауна. Он вытащил себя четырьмя руками из своей маленькой грязной каморки и встал в ряд с другими Рабочими, которые синхронно выходили из помещения, чтобы получить утреннюю порцию еды.

Сегодня Пауну было легче себя вытащить, чем несколько недель назад. На его руках отросли все пальцы, кроме нескольких, а отрубленные конечности почти полностью восстановились благодаря уникальным целебным веществам, которые использовали антиниумы. Стоя позади Рабочего, Паун разминал пальцы и удивлялся тому, что от одного этого простого действия ему становилось намного легче.

Рабочие впереди и позади Пауна не смотрели на свои руки и даже не двигались, помимо того, чтобы шагать вперёд. Они не были похожи на него. Они смотрели прямо и не разговаривали. И они давали Пауну больше места, чем это было минимально необходимо.