Блуждающий Трактир
Шрифт:
Солдаты начали получать уровни как [Полевые Медики] или [Ассистенты]. Женева спасала больше жизней. Она видела, как ускользали другие. Но она цеплялась за каждую ниточку, пока та не обрывалась. Смерть всё ещё шла рядом с ней, но постепенно Женева начала вырываться вперёд.
***
— Ещё раненые!
Женева услышала эти слова и вскинула голову. Она отдыхала с Окашей и несколькими ранеными солдатами. Тяжёлых пациентов уже давно не было. Но теперь поступало больше раненых, но солдаты, которых она обучила, уже занимались сортировкой. А ей нужен был
— Племя кентавров напало на все лагеря. Они совершают ночные рейды, нападают тайком… иногда они наносят удары, даже если это означает сотни жертв, просто чтобы уничтожить наши запасы зелий.
Дуллахан, которому Женева зашила голову, заворчал. Он осторожно обхватил голову руками, пока говорил:
— Бесчестные ублюдки.
Ящеролюд кивнул. В данный момент нелюди более охотно были готовы разговаривать с Женевой. Отношения Клары, Лима, Фортума и других к ней охладели, а многие люди считали, что она предаёт свой род, работая сначала над другими видами. Ящеролюд сплюнул, подёргивая обрубком хвоста.
— Если мы выберемся из этой передряги, можете не сомневаться, их ждёт адская расплата. Даже если компания Магического Молота сама не участвовала в нападениях, у них будут проблемы из-за того, что они позволили племени кентавров такое проворачивать. Ни один наёмник не станет с ними работать.
— Но мы оттесняем их назад. Они в меньшинстве, и, если их маги падут, они потеряют своё преимущество.
Окаша усмехнулась, говоря это, но Женева могла только представлять себе эту бойню. Селфид смотрела на ряды раненых и ухмылялась. Солдаты в этой группе были не так сильно травмированы; в основном у них были поверхностные ранения, но Женева увидела одну культю, которую, как она знала, ей придётся лечить самой.
Двое солдат бросили на землю тело. Женева увидела кентавра, получеловека-полуконя, который истекал кровью из раны в боку. Кто-то бросил в него копьё, и оно сломалось, попав в тело. Он скоро умрёт, если она не сдвинется с места.
Она встала. Окаша тоже встала, и Женева направилась к кентавру. Сначала его поместили в операционный шатёр. Вырезать копьё и остановить кровотечение было сложно, но им это удалось. Хуже всего было, когда кентавр очнулся и понял, что над ним работают. Он кричал и бился, и потребовалось восемь солдат, чтобы его удержать.
— Полегче. Спокойно. Я [Врач]. Я собираюсь помочь тебе.
Женева очень медленно произнесла эти слова кентавру, глядя ему в глаза. Его грудь вздымалась; он пытался вырваться, но постепенно расслабился.
— Я не причиню тебе вреда, клянусь.
Он кивнул ей, но не расслабился до конца. Он вздрагивал, пока она извлекала наконечник копья, и только шипел, когда она сшивала его кожу. Когда всё было готово, Женеве пришлось помочь его вынести; он был необычайно тяжёлым.
Но, когда они несли его к площадке,
— Вражеский солдат!
Люди вокруг неё вскинули оружие. Женева увидела, как Трисс отбрасывал людей в сторону. Он указал пальцем на кентавра, и Женева почувствовала, как её пациент напрягся позади неё.
— Это не один из наших! Это враг!
В его руках была булава. Кентавр слабо поднял руку, но на пути Трисса встала Женева. Он посмотрел на неё.
— Отойди в сторону.
— Нет. Он умрёт. Я собираюсь его вылечить.
Трисс сжал челюсти.
— Он враг. Мы допросим его и узнаем, что задумали его союзники.
Женева не двигалась. Трисс попытался отпихнуть её в сторону, но она заступила ему дорогу. Она раскинула руки.
— Я дала клятву. Если он тебе нужен, тебе придётся меня вырубить. И, если ты ранишь его, я больше не смогу лечить солдат.
Она повысила голос, чтобы все могли её слышать. Трисс приостановился, когда другие солдаты посмотрели в её сторону. Он стиснул зубы.
— Ты блефуешь.
Женева спокойно встретила его полный ярости взгляд. Она говорила так громко, как только могла, зная, что все глаза устремлены на неё:
— Если моя клятва будет нарушена, я больше не буду [Врачом].
Она чувствовала, что это правда. И у Трисса не хватит смелости проверить её слова, она знала. Каждый солдат знал, что у них закончились зелья. Если они были ранены, Женева была единственной, кто мог их вылечить.
Трисс надвинулся на Женеву.
— Он один из тех, кто разбил наши зелья! Он стрелял в нас на протяжении всей битвы! Он и всё его проклятое племя!
— Тогда отпусти его. Он может идти… едва-едва.
Женева знала, что кентавр может не пережить ночь в лагере, что бы она ни сказала. Она уставилась на Трисса.
— Отпусти его. Я – [Врач]. Это мой пациент.
Трисс указал дрожащим пальцем на Женеву.
— Я могу казнить тебя за помощь врагу.
Я не буду использовать свои медицинские знания для нарушения прав человека и гражданских свобод, даже под угрозой.
Женева стиснула зубы. Она встала перед Триссом и пристально посмотрела на крупного мужчину.
— Если ты должен, то сделай это.
— Ты поклялась подчиняться приказам!
— Я подчиняюсь высшей клятве.
[Врач] и [Сержант] сверлили друг друга взглядами в центре лагеря, полного раненых и выздоравливающих солдат. Он первым отвёл взгляд.
— Чтоб тебя. Уберите его отсюда!
Кентавр медленно поднялся на ноги с помощью Окаши. Он спотыкался, и Женева настояла на том, чтобы перед уходом сделать ему грубый костыль. Он дважды оглянулся на неё. Девушка смотрела, как он уходил. Затем она вернулась и продолжила лечить.
***
На следующий день Женева поставила свой шатёр дальше от штаба 4-го батальона. И она вывесила флаг. На нём был крест, красный, нарисованный единственным веществом, которое Женева могла использовать. Она повесила флаг высоко в воздухе на куске белой ткани. Окаша спросила, что он означает.