Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

Шэффнер Николас

Для Барретта (и это могут подтвердить многие его земляки) образ Арнольда не был каким-либо преувеличением. Такая типично английская страсть к переодеванию в одежду противоположного пола была вызвана, с одной стороны, подавлением сексуальности в искусстве, а с другой — любовью к эксцентричным поступкам и была заявлена в творчестве, по меньшей мере, двух ведущих британских групп. THE ROLLING STONES без обиняков пустились во все тяжкие на обложке диска «Have You Seen Your Mother, Baby, Standing In The Shadow?», а три года спустя после появления барреттовской композиции THE KINKS обратились к сходной тематике в одной из своих самых хитовых песен — «Lola».

По словам Уотерса, образ героя песни и его «странное увлечение»

были навеяны воспоминаниями о реально имевшем место случае кембриджского периода жизни Роджера и Сида: их овдовевшие матери стали сдавать комнаты девушкам из расположенного поблизости женского колледжа, и в доме стали то и дело вспыхивать скандалы из-за пропаж сушившегося на веревках женского нижнего белья. В эпизоде, получившем тщательную драматическую реконструкцию в песне, была и небольшая доля вымысла, которую могло бы одобрить даже «Общество по пресечению порока» («Society For The Suppression Of Vice»): «Нарушитель спокойствия («отвратительный человек») оказался за решеткой, а песня заканчивается спетыми хором словами: «Арнольд Лейн, не поступай больше так!».

В меру яростные споры вокруг песни, конечно же, не могли отрицательно сказаться на количестве проданных экземпляров, но (что более важно) в этой композиции удалось избежать старых добрых музыкальных штампов, так называемых «старомодных поп-хуков», или «поп-крючков». Десятилетие спустя Ник Мейсон высказал свое мнение о том, что «Арнольд Лейн» был явно предназначен для того, чтобы утвердить ФЛОЙД в статусе группы, ориентированной на хит-парады… Нам было интересно попробовать себя в рок-н-ролльном бизнесе, почувствовать себя поп-группой — успех, Деньги, машины и все такое. Хорошее житье-бытье. Я хочу сказать, большинство людей именно потому начинает заниматься рок-музыкой, что они хотят добиться подобного успеха. А те, кто этого не хочет, занимаются чем-то другим».

Выполняя свое обещание обеспечить ПИНК ФЛОЙД «100-процентный промоушн», Бичер Стивене и его помощники Рон Уайт (Ron White) и Рой Фезерстоун (Roy Featherstone) на приеме в честь Дня Дураков 1 апреля в особняке EMI на Манчестер-сквер представили группу журналистам. В пресс-релизе компания называла ансамбль «музыкальными глашатаями нового экспериментального движения, охватывающего все виды искусств», и внесла некоторую ясность в концепцию, обезопасив себя от возможных обвинений: ПИНК ФЛОЙД не знают, что понимается под термином «психоделический поп», и не пытаются создать для публики «эффекты, сходные с галлюцинациями» (на что Джон Хопкинс заметил в «IT»: «По правде говоря, лично я предпочитаю, чтобы галлюцинации у меня вызывались именно ФЛОЙД»).

«Арнольд Лейн» сокрушил британский Тор 20 — такое «попадание» стало лучшим достижением за всю карьеру, не считая двух других синглов. Но в сердцах и умах представителей лондонского андеграунда эта песня получила более высокую оценку, т.к. благодаря постоянному исполнению и бесконечному проигрыванию в эфире она стала настоящим гимном клубов, таких, как UFO.

«Арнольд Лейн» был, наверное, «самым первым хитом, когда-либо созданным в поп-музыке, — заявляет Пит Браун, — в котором на хорошем английском языке говорилось о навязчивых идеях, царящих в британской культуре, и тех фетишах, которым поклоняются англичане. Ничего подобного раньше никогда не случалось, все подражали американцам. До этого я с головой ушел в блюз. Тогда я как раз начал писать для CREAM — неплохое было для меня время. Без Сида никогда бы не было «White Room»…». .

Так уж случилось, что на ФЛОЙД произвели сильное впечатление коллеги Пита Брауна — Эрик Клэптон, Джек Брюс и Джин-джер Бейкер. «Совершенно точно, — говорит Ник Мейсон, — CREAM были той группой, которая заставила меня действительно подумать: «Вот то, что я хочу». Идея заключалась в том, чтобы создать группу, основой которой являлась бы музыка, причем музыка мощная. В данном случае

создание группы не объяснялось соображениями вроде: «они выглядят симпатично», или — «у них отличные пиджаки а-ля БИТЛЗ». Хотя даже THE STONES были по-своему эффектны и обаятельны, CREAM являли собой совершенно новый подход к решению вопроса «что делать?». Это для меня и послужило поворотным пунктом».

Роджер Уотерс также назвал CREAM (равно как и THE WHO, BUFFALO SPRINGFIELD, THE BAND и, конечно, THE ROLLING STONES) в числе пяти групп, в которых он мечталпоиграть, если бы он не входил в состав ФЛОЙД, «потому что они стали для меня подлинным откровением, этаким «подключением», когда я увидел их глазами ребенка: занавес раздвинулся, там были горы маршалловского аппарата, меня пронизало всеохватывающее, громкое, мощное чувство блюза».

Теперь ПИНК ФЛОЙД твердо стали на ноги: они не только выпустили пластинку, но их музыка зазвучала и в кино. В шикарный документальный фильм Питера Уайтхеда (Peter Whitehead) «Сегодня вечером давайте все займемся в Лондоне любовью» («Tonight Let's All Make Love In London») вошли сокращенные версии «Interstellar Overdrive»: одна из них была в кадре исполнена ФЛОЙД, на фоне другой — Аллен Гинзберг читает свою поэму, название которой режиссер и позаимствовал для своего фильма.

После того как примерно в течение года гостиная Питера Дженнера служила складом для инструментов и оборудования группы, на аванс, выданный EMI, «Блэкхилл» сняла офис, находившийся в магазине прямо под квартирой Эндрю Кинга на Александер Стрит. К тому времени Питер окончательно решил подать заявление об уходе из Лондонской школы экономики, где его потакание радикально настроенным студентам не находило понимания у его старших коллег.

По мнению близких в то время к ФЛОЙД людей, если бы не титанические усилия и непоколебимая преданность делу со стороны Дженнера и Кинга, «пинкам» никогда не удалось бы сделать то, что они сделали. Но Роджер Уотерс не скрывал своего неудовольствия этой парой, особенно более нервным и впечатлительным Кингом. Весной в Копенгагене, во время первого европейского турне ФЛОЙД, эта неприязнь еще больше усилилась. Произошла стычка, когда Эндрю, шаря по карманам в поисках ключей, исхитрился вывалить их содержимое в водосток, а Роджер, взъевшись, бросил Кингу: «Мы не можем себе позволить иметь менеджера, который выбрасывает наши деньги на ветер, не правда ли?».

Благодаря успеху «Арнольда Лейна», «Blackhill» и ФЛОЙД смогли обзавестись своим первым «роллс-ройсом». Неважно, что лимузин приобрели подержанным, да и «ройсом» он был только наполовину. Это был, как говорит Джун Болан, «конгломерат — наполовину «роллс-ройс», наполовину «бентли». Все равно невозможно было понять, где и что к чему присоединялось, но для того времени машина была очень красивой и невероятно огромной».

Из-за необходимых закупок музыкального и светового оборудования от пятитысячного аванса в скором времени остались лишьприятные воспоминания. Но и в таком случае неисправимый оптимист Питер Дженнер, утвердивший девизом своей компании «Прямым ходом на небеса в 1967!», был уверен, что не за горами — кучи золота.

Первый диск ПИНК ФЛОЙД появился в тот момент, когда альтернативный Лондон переживал пик подъема. Повсюду царило чувство общности и ожидания. Расширяющаяся британская музыкальная сцена прочувствовала весь жар первых альбомов CREAM и THE JIMI HENDRIX EXPERIENCE, а БИТЛЗ только-только приручили психоделическую волну, выпустив удивительный сингл с двумя песнями — «Penny Lane»/«Strawberry Fields Forever». Эти песни стали своеобразным краеугольным камнем в мостовой, ведущей к альбому «Сержант Пеппер». При этом молодежная субкультура (несмотря на «Tonight Let's All Make Love In London») еще не стала насквозь коммерциализованной, а власть предержащие только-только начали перекрывать кислород.