Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»
Шрифт:
«Роджер сказал, что творчески ансамбль мертв. Верно — он был мертв. Роджер буквально зверски давил на Дейва, особенно последнее время, когда он сам стремился сделать все больше и больше. Целая команда ходила под страхом увольнения, но, думаю, Дейв едва ли это понимал».
«В шоу-бизнесе, особенно в нашем почтенном возрасте, когда неожиданно приходится с кем-то сражаться, а кто-то неожиданно начинает наскакивать на тебя, нужно быстрее шевелиться. На создание альбома у нас могло уйти пять лет, но Роджер смотрел на нас через прицел, и мы управились за 10 месяцев. То же самое получилось и с турне, без долгих размышлений типа: «Стоит нам ехать или нет?». Вместо этого слышалось: «Едем НЕМЕДЛЕННО. Кто нам нужен?
«Я считаю, что большинство групп работает лучше, когда они слегка голодны, когда они хотят утвердиться. Вот почему молодые команды всегда мощнее. Там присутствует дух группы. Каждый желает добавить что-то свое, сделать все сообща. Это позже начинаются дрязги, когда всех волнует — кто что написал и сделал, кто лидер в группе и могут ли они позволить себе купить еще один дом на юге Франции».
Гилмор и Мейсон согласились отдать Уотерсу все юридические права без исключения на все, что относилось к шоу «The Wall». Однако, в конечном счете, Роджеру пришлось признать, что «единственный случай заинтересованности закона во мне — это когда говорят: «Хорошо, если ты собираешься называть себя ПИНК ФЛОЙД, я требую, чтобы мне заплатили двадцать или двадцать пять процентов от пирога». А я-то не заинтересован в таком пироге! Так что, думаю, многого мне сделать не удастся».
Завершая работу над альбомом, Гилмор и Мейсон вместе со светохудожником Марком Брикманом, исполнительным директором (и долгое время шефом «Britannia Row») Робби Уильямсом (Robbie Williams), художником по декорациям Полом Стейплзом (Paul Staples) и менеджером Моррисом Лайдой (Morris Lyda) потратили пять месяцев на разработку нового сценического шоу ПИНК ФЛОЙД. Затраты на проведение турне превысили три миллиона долларов, которые Нику и Дейву пришлось выложить из собственного кармана. Даже Стив О'Рурк еще не был достаточно уверен в правоте затеянного дела, чтобы вложить что-нибудь из своих средств.
Гилмор говорит, что он и Мейсон «напечатали список названий композиций со всех пластинок. Напротив каждой из них написали, почему их стоит играть или, наоборот, не стоит. Например, пел ли я и был ли я соавтором, или: был ли Рик соавтором, или: были ли у нас подходящие кинокадры к этому отрывку, или: была ли та или иная песня потрясающей». Гилмор отмечает, что он исполняет основную вокальную партию на трех из прошедших финальный отбор песнях: «Shine On You Crazy Diamond», «Another Brick In The Wall (Part 2)» и «Run Like Hell».
Первоначально предполагалось исполнение (правда, лишь на некоторых концертах) полностью «Dark Side Of The Moon», но, как говорит Мейсон, «это было бы нежелательно, ведь, когда ездишь из города в город с шоу, такой подход не дает полного представления о нашем творчестве. Люди будут разочарованы, не услышав песен с «Wish You Were Here» и «The Wall», а было бы неправильно как бы пятиться и оглядываться назад. Но как идея на будущее она мне все еще нравится».
В итоге не отобрали ни одной песни с «The Final Cut» (что неудивительно) или «Animals», хотя «Sheep» чуть было не попали в число одобренных номеров, а знаменитая 40-футовая свинья в конце концов примет участие в концертах. Правда, хрюшке изменили пол. Дейв и Ник сговорились покуситься на копирайт Роджера, заявленный на саму идею присутствия в шоу такой свинки, и снабдили «ее» отличной парой яиц — balls. Творчество до появления «Dark Side» было представлено лишь «One Of These Days» и некоторое время открывавшей концерты «Echoes», а «Арнольд Лейн» исполнялся днем во время настройки.
«Есть много материала, — говорит Мейсон, — который как бы совсем ранний, и это чувствуется, наверное, в текстах». «Даже когда ансамбль исполнял принимавшуюся на ура «Echoes», — замечает он, — Дейв чувствовал себя не очень комфортно, распевая об альбатросе и солнечном
«Я люблю «Astronomy Domine». Проблема в том, что приходится возвращаться к «Книге бытия» и освоению космоса. Думаю, у приближающегося к среднему возрасту Дейва, если он станет выкрикивать эту информацию публике, могут возникнуть трудности. Гораздо легче говорить о том, как трудна жизнь и как достало такое положение вещей».
Конечно же, такая тематика долгое время была любимым коньком Роджера. Гилмор настаивает, что конфликт между ним и Уотерсом никогда не распространялся на его оценку текстов Роджера: «Почему я ни с того ни с сего должен чувствовать себя не в своей тарелке, исполняя песни, которые я совершенно нормально пел целых десять лет? Отличные тексты, я с ними полностью согласен и могу их полностью отнести к самому себе. Я был бы только горд, если бы мне удалось написать что-нибудь подобное».
«Даже те песни, которые Роджер, так скажем, писал сам, — добавляет он, — никогда не создавались только им одним от первой до последней ноты. Трудно было точно сказать что-либо, пока не завершалась работа над всей пластинкой. В заключительной части «Another Brick In The Wall (Part 2)» не он сочинял гитарное соло или придумывал аккорды. Не он «выдавал» партию ударника, партию ритм-гитары. Я не собираюсь забывать то, над чем я трудился в поте лица, или заниматься чем-то другим лишь потому, что говорят: это, мол, написал Роджер. Жизнь слишком коротка».
В качестве музыкантов Гилмор пригласил своего старого друга Тима Ренвика как второго гитариста, Джона Кэрина — на клавишные, Скотта Пейджа (Scott Page) (он играл и на «A Momentary Lapse Of Reason») — на саксофон, а также Гая Пратта (Guy Pratt) — на бас-гитару, Гари Уоллиса (Gary Wallis) — на перкуссию и на подпевки — вокалисток Маргарет Тейлор (Margaret Taylor) и Рейчел Фьюри (Rachel Fury). «У Дейва необыкновенный талант подбирать людей, — говорит Кэрин. — Он выбирает их не из-за техничности, а потому, что они обладают определенным даром, который ему подходит. Мы все знаем, как играть. Но наше огромное преимущество в том, что мы можем реагировать на определенное настроение или атмосферу на сцене. Думаю, в этом — весь ПИНК ФЛОЙД».
«Если бы это был кто-то другой — даже LED ZEPPELIN, — я бы так не смог, потому что был непреклонен в том, что касалось создания моего собственного альбома. Но мне был очень симпатичен Дейв и музыка ФЛОЙД, и я сказал: «Ладно, разок сыграю». Следующее, что я осознал: мне 78 лет, а я все еще играю во ФЛОЙД!».
Подобные откровения имеют малого общего с утверждениями Тимоти Уайта. «Это сродни тому, как если бы Пол Маккартни решил продолжать играть под названием THE BEATLES, взяв себе в помощники Ринго Старра и сменный состав, — настаивает он. — Другими словами, скажем, распались THE BEATLES, и при живом Джоне Ленноне Пол Маккартни решает, что его карьера с группой WINGS неудачна, нанимает Ринго и называет эту компашку БИТЛЗ.
Вот НА ЧТО ПОХОЖ для меня так называемый новый ПИНК ФЛОЙД!».
«Вид музыкальной пехоты, разворачивающейся строем под знаменами ФЛОЙД, вызывает вполне закономерный вопрос: а из кого же состоит настоящая ГРУППА? Тим Ренвик играет на гитаре, Гай Пратт — на бас-гитаре, Джон Кэрин — на синтезаторах, и все еще считается, что это — ПИНК ФЛОЙД?».
«По-моему, все вышесказанное позволяет сделать вывод, что группа пытается заработать себе капитал на прошлой славе и не ставит перед собой каких-либо грандиозных творческих целей, о которых я с достоинством умолчу. Думаю, публике пора озадачить себя поисками ответа на вопрос: а что отличает сложившуюся по всем показателям группу, работающую на концертах и в студии, от всей этой шумихи-балагана со спецэффектами а-ля Дисней Лэнд?».