Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
— Ага, — сказал Максим. Еще раз окинул взглядом храмы, почесал кончик носа и пристально уставился на девушку. — Люди, значит. А как же твои вопли о том, что ты сати? Или ты какая-то особенная?
— А причем тут это? — искренне удивилась девушка.
— Ну, если я человек, а ты сати…
— Тьфу! — высказалась Тайрин и посмотрела как на умалишенного. — То, что я сати, не мешает мне быть человеком. И то, что ты, возможно, потомок мэгов, тебе тоже не мешает. Есть люди, которые рождаются вообще без резерва или с таким маленьким резервом, что его лучше и не пытаться использовать.
— А наоборот? — заинтересовался Максим.
— Наоборот не бывает. Вообще у сати дети рождаются реже, чем у просто людей.
— И живут они дольше?
— Причем тут срок жизни? Живут дольше те, кто вовремя лечится и омолаживает организм. А фанатики, верящие, что таким образом мы губим посмертие, живут недолго.
— Кажется начинаю понимать… И дорого ваше омоложение стоит?
— Неа. Можно вообще бесплатно омолодиться, если стать посреди этой площади и простоять дней пять, не сходя с места. Правда, площадь попутно не лечит всякие язвы, не сводит шрамы и не выгоняет из тела вредные бактерии. Так что лучше заплатить.
— Ясно. А чем отличаются сати и мэги, если и у тех и у тех есть резерв?
— Ну, у мэгов не получалось работать с пространством, их мир более материален, поэтому сопротивлялся.
— Еще лучше, — сказал Максим. — Значит, если мэги в свое время переселились сюда, они автоматически стали сати?
Тайрин только плечами пожала.
— Идем, лучше следы поищем, — сказала она, — Пока ремонтировать храмы не пришли. Потом заставят всех уйти с площади, чтобы не мешали.
— Идем, — не стал спорить Максим. Было интересно, как девушка собирается искать какие-то следы спустя столько времени на площади, где ходят люди. Да и вообще на камне.
И как эти следы выглядят тоже интересно.
Оказалось, лучше бы сначала расспросил о процедуре и потребовал придумать что-то новое. Потому что тощенькая девчонка, пускай и уже не блондинка, на коленях ползающая по тому месту, которое она вычислила как центр ударившей по храмам волны энергии, не могла не привлечь внимание. А когда она начала водить ладошками по приглянувшемуся красному куску гранита, в ответ на что он засветился, и ковырять шов между камнями захваченной с собой трезубой вилкой, внимание отдельных личностей стало пристальным и нехорошим. Видимо следы, разные энтузиасты пытались искать и раньше, вот только не находили.
— Тайрин, — тихонько позвал Максим, заметив, что два мужика о чем-то поговорив, направились в их сторону.
— Сейчас, почти достала… — пропыхтела девчонка.
К мужикам присоединилась еще пара, а потом еще. Потом они почему-то остановились и стали переглядываться между собой.
— Тайрин, идем отсюда. Только тихо и осторожно. Можешь даже поползать еще немного, не одна ты такая дура…
— Все, достала! — радостно пискнула девушка, умудрившись подпрыгнуть, не вставая с коленей.
Хорошо видимо подпрыгнула — зашипела от
Максим шагнул к ней поближе, еще раз обвел взглядом переглядывавшихся мужиков, зачем-то посмотрел на самый пострадавший храм и замер. Перед зданием стоял еще один мужчина, молодой с виду, а там кто знает с местной системой здравоохранения. Светловолосый, расслабленно опирающийся то ли на лопату, то ли на какое-то оружие. Максим точно не рассмотрел, потому что если светлое дерево выделялось на фоне одежды незнакомца, то металл прекрасно маскировался. Но почему-то казалось, что лопату этот человек держать не будет, не подойдет она ему.
— Тайрин, — позвал Максим тихо-тихо. — Почему-то мне кажется, что нам пора делать ноги.
— Какие ноги? — полюбопытствовала девушка, вытирая что-то похожее на монетку об штаны.
Мужчина выпрямился, повел плечами, оглянулся на кого-то, а потом уставился на Максима. В упор. Словно пытался просветить его взглядомкак рентгеном.
Стало очень неуютно, как перед глазами разозленного отца. Нос опять зачесался, а воздух стал густым и холодным.
— Он нас прощупывает! — недовольно воскликнул на грани слуха голос подростка.
— Что? — спросил Максим.
— Нас прощупывают, словно пытаются узнать, дурень! Мы его заинтересовали, но он не узнает.
— Нас? — удивился парень. — Это хорошо, — он даже не понял, что хорошего, просто чувствовал. А потом перевел взгляд на ошарашено таращившуюся на блондина девушку, и сразу же дошло. — Хорошо, что не Тайрин. Ее он узнает.
Мужчина словно услышал и перевел взгляд на спутницу заинтересовавшего парня.
И Максим понял — все. Теперь либо сбежишь, либо поймают. После чего подхватил пребывавшую в ступоре девушку подмышки и поволок за собой. Вроде бы в ту сторону, с которой они пришли.
— Стойте! — рявкнул кто-то сзади.
Максим в ответ ускорился, а Тайрин наконец очнулась и побежала самостоятельно.
— Левее, — испуганно прошептала она.
Парень послушно повернул, хотя там были кусты, буйно разросшиеся на фоне кирпичной стены.
— Еще левее! Теперь прыгай!
И Максим прыгнул.
Мир, в который раз мигнул, на мгновение расплылся, как пейзаж за мокрым окном и опять стал четким. После этого опора под ногами пропала, и беглецы куда-то свалились. Приземление получилось жестким. Максим обо что-то стукнулся локтем, едва успел выставить руку перед собой, спасая физиономию от встречи с полом. Девушка рядом придушенно пискнула.
— Вставай, надо успеть пройти. Отсечь, — потребовала она неизвестно что, и парень послушно встал.
Сейчас точно не до расспросов. Почему-то тот блондин казался опасным. Гораздо опаснее высоченных шестерых мужиков вместе взятых. И если поймает он, а не они, будет по-настоящему плохо.
Тайрин потянула куда-то в темноту. За спиной что-то зашуршало. Потом еще раз и еще.
— Лабиринт, — сказала девушка. — Перегородки меняются местами, задавая новое направление. Я включила. Стражи так контрабандистов ловят, неудачливых. Удачливые лабиринт знают, и управлять им умеют.