Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
— Так вот, — сказал гость, словно продолжая прерванный разговор. — Тебе нужно срочно замаскировать свою границу. Потому что пока тебя можем найти только я, Мираш и Ятика. Остальные родственники даже пытаться не станут, сама понимаешь почему. Но пройдет не так много времени и на твои параметры настроится последний начинающий страж. Оно тебе надо?
Тайрин отчаянно затрясла головой.
Денег много не бывает
Раздолбай обыкновенный, одна штука.
Почему-то именно эти слова вертелись в голове, пока Максим жевал принесенные рыжим Атьяном бутерброды. Этот
Девушка этого типа восторженно слушала. Другого слова не подберешь. А он нес какую-то чушь. Рассказывал студенческие байки, изредка примешивая к ним новости о беременных родственницах и окончательно впавших с маразм стариках.
О присутствии Максима эта парочка, похоже, вообще забыла. Вот и приходилось жевать бутерброды и молча злиться.
Наконец парочка вспомнила обо всех родственниках, у рыжего видимо закончились свежие байки и Тайрин, скорчив глупую рожицу начала расспросы о том, насколько надежно прятаться в этой башне и будет ли Атьян и дальше кормить двух несчастных потерпельцев.
— Эй, — вмешался Максим, когда монолог бывшей блондинки пошел по третьему кругу.
— Что? — недовольно спросила Тайрин.
Рыжий одарил снисходительным взглядом.
Максим глубоко вдохнул, задержал дыхание, пытаясь успокоиться и не выставить себя совсем уж идиотом. Но высказаться хотелось. Очень. Как-то слишком легко все у них получается на словах.
— Ты уверена, что какой-то студент на самом деле знает, что творится в этом учебном заведении?
Называть школой место, где учатся управлять стихиями люди от шестнадцати и до двадцати двух лет, для Максима было малость непривычно. Школа в его понимании несколько иное.
— Я преподаватель, — сказал Атьян.
— Он глава отделения стихии Ветер, — гордо добавила Тайрин.
— Ага, — только и смог сказать Максим.
Для преподавателя рыжий выглядел очень странно. Слишком юно и чересчур расхлябано. Опять же — боксерка со слоном… Да ни один уважающий себя студент подобное существо уважать не станет. Атьяна, в смысле, а не слона.
— Так вот, два ближайших десятидневья вы можете спокойно сидеть в этой башне, бродить по подземельям и возвращаться. У огневиков экзамен, так что в свистопляске энергий и границ даже Владыка ничего найти не сможет. Следить за мной не будут. Бесполезно, даже если бы кому-то это пришло в голову. Я пространственник. Шагну через скол или, минуя плоскость, и следящего по всему городу тонким слоем размажет. А допрашивать меня уже допрашивали, утром. И я честно сказал, что Тайрин не видел четыре десятидневья, почти всю синюю луну. Сомневаюсь, что расспрашивать меня по новой начнут раньше, чем опросят всех членов нашего большого семейства. До которых смогут и рискнут дотянуться.
— Ага, —
Расспрашивать что оно такое, парень не стал. Потом бывшая блондинка расскажет, если оно важно. А если не важно, то и незачем голову забивать. И так понятно, что это какое-то особое умение перемещаться в пространстве. Название намекает.
— Пускай, — широко улыбнулся Атьян. — Давно не играл в кошки-мышки. Заведу куда-нибудь к демону в пасть и устрою ураган в миниатюре. Пускай сидит, ждет, пока стихия успокоится. А если спросят, почему я так с беднягой обошелся, намекну на женщину. Мне не впервой.
— А если он незаметно следить будет?
— Не получится, — убежденно сказал Тайрин. — Наша семья живет в Снежном Доле с самого его основания. Тут нет ни одной плоскости без наших колокольчиков.
Максим опять глубоко вдохнул.
— Что такое колокольчики?
— Что-то вроде невидимой паутины. Когда кто-то на нее настроенный проходит рядом, она звенит, если на него направлено внимание, подкрепленное энергией и чужой границей.
— И обмануть ее никак?
На Максима посмотрели дружно и устало. Как на маленького ребенка, выстреливающего по семьдесят вопросов в минуту.
— Можно. Одну, две, но не все. Нужно просто пройтись мимо хотя бы пяти и любой следящий попадется, — объяснил Атьян. И улыбнулся, так насмешливо, с вызовом.
Похоже, спутник родственницы ему тоже не сильно нравился.
— Ладно, считайте, что вы меня убедили.
Все-таки спасителем блондинок быть приятнее, чем ничерта не знающим парнем, которому приходится объяснять прописные истины.
Молчание золото, да? Будешь молчать, никто не догадается, что ты чего-то не знаешь?
Тупое оправдание. Особенно если учитывать, что расспросы во все времена были самым простым способом узнать необходимое здесь и сейчас. Это всякие умники легких путей не ищут, изобретают изобретенное и лезут в справочник, когда можно спросить у сидящего рядом одногруппника.
И плевать, кто и что там будет думать.
Рука болела так, словно успел схватиться ею за какой-то электроприбор, шарахнувший током. Правый бок ныл, намекая, что скоро там появится красивый такой синяк. А еще чесался нос, именно в тот момент, когда реагировать на это было бы большой глупостью.
Самое странное, что Максим отлично помнил, что это сон. Помнил, как мрачно пил сок прямо из бутыли, потому, что рыжий преподаватель не догадался принести чашки. А Тайрин и Атьян обсуждали какие-то понятные им и непонятные парню с Земли вещи. Спорили о том, стоит ли искать следы. Смеялись над какими-то шутками.
Помнил, как разгребал завалы мусора, освобождая древние продавленные диваны, чтобы было на чем спать. А девушка проклинала пыль и аккуратно стелила на грязную мебель чистые покрывала.
Помнил, как долго ворочался, мысленно ругаясь на слишком яркую луну. Синюю, в полном соответствии с названием отрезка времени, который Максим привычно окрестил месяцем.
И вот на тебе, уснул.
Лучше бы вообще не спал.
— Не правильно! — рявкнул в который раз отцовский голос, хотя самого отца Максим не видел. Только меч выныривал из пустоты и сразу же исчезал. Точнее, даже не меч. Такая деревянная штука на меч похожая. Бокен, кажется. Или бокен обязательно должен быть изогнутым? — Не отвлекайся!