Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
Тайрин громко вздохнула.
— Один из семи высших советников, — сказала она. — В общем, если хотя бы пятеро из них между собой договорятся, то с их решением будет вынужден согласиться даже каман-шай. Вот он правитель, самый главный. Правитель этого города. Но и он должен будет подчиниться решению Владыки, если конечно не договорится поспорить с ним с каман-шаями других двадцати семи больших городов. Как раз получится нужные шестьдесят процентов перевеса. Такое, правда, случалось только однажды, но тогда
— Ага, — повторился Максим, удивляясь больше тому факту, что ни разу не задумался о наличии других городов и даже стран в этом мире, чем системе местной власти. — А еще наверняка есть низший совет.
— Есть, — согласилась девушка. — И не один. Есть военный совет, есть совет маленьких селений связанных с городом, есть торговый, ремесленный. Их вообще много и если они не могут самостоятельно перестать о чем-то спорить, то идут просить принять решение у кого-то из семи высшего совета. Это бывает примерно раз в полгода, обычно они высших в свои дела не впутывают.
— С ума спятить, — сказал парень. Он с трудом представлял, как что-то подобное вообще может работать.
— Да. А еще высшие вмешиваются, если споры идут не внутри допустим ремесленного совета, а спорят тот же ремесленный с военным, или с торговым. И тогда спорщики либо поспешно принимают решение, либо вынуждены смириться с тем, что решит высший. А они, как ты понимаешь, предпочитают не дожидаться пока он что-то там решит.
— Я бы тоже не дожидался, — одобрил спорщиков Максим. Свои проблемы лучше решать без чужого вмешательства. Хотя система власти тут очень странная.
А еще у него появилось ощущение, что он упускает из виду что-то важное.
Парень еще раз посмотрел на дворец говорящей формы, перевел взгляд на Тайрин и мрачно улыбнулся.
— Ага, — сказал как можно многозначительнее. — Не сходится. Ты говорила, что тебя заподозрили потому, что ты единственная ходила в мой мир. Но, как можно быть в этом уверенной, если городов здесь много. Или попасть отсюда в мой мир можно только из Снежного Дола?
— Не только, — кивнула девушка. — Но если бы артефакт взял кто-то, не проживший в этом городе хотя бы два года, это было бы очень заметно.
— А если кто-то живущий здесь отправился в какой-то другой город, оттуда в мой мир, а уже из него вернулся сюда?
— Тоже не получится. Никто в здравом уме не позволит чужаку ходить через свой разрыв в чужие миры. Настройки сбиваются. Потом проще заново ходить туда-сюда через тонкую грань, пока не получишь стабильный разрыв, чем пытаться настроить тот, что уже был. Если бы что-то такое произошло, на следующий день наш каман-шай получил бы приказ Владыки явиться пред его очи и объяснить, кто и почему полез в чужой разрыв.
— Ладно, —
— Вряд ли, — грустно вздохнула Тайрин. — Там ведь не одного человека нужно уговорить, там весь ученый совет и всех каман-динье, а потом еще понадеяться, что никто из стражей не заинтересуется фактом создания нового разрыва. А они обязательно заинтересуются, это создание идет дня три-четыре, незаметно ничего не сделаешь.
— Понятно, — сказал Максим. — Теперь еще одно. Я ведь через ваш разрыв прошел, правильно? Значит, настройки тоже сбились и о моем присутствии, как минимум, подозревают.
— Неа, — девушка даже улыбнулась, светло и снисходительно, словно он сморозил какую-то забавную глупость. — У тебя изначально не было привязки к нашей границе, а теперь ты минимально привязан к ближайшему городу. А это Снежный Дол. Поэтому тебя даже за чужака никто не примет.
— Как все сложно, — вздохнул парень.
А для нее ведь все это само собой разумеющееся. И для любого жителя этого мира, наверняка, тоже. Наверное, придется вспомнить, что молчание золото, чтобы не прослыть идиотом. И в худшем случае не вызвать у собеседника подозрений.
— Собеседники! — подскочил парень.
— Что еще?
— Тайрин, собеседники!
— Что собеседники?
— Как же я буду с кем-то разговаривать? Они же наверняка не знают ни русского языка, ни английского…
— Со мной ведь ты разговариваешь как-то, — равнодушно произнесла девушка. — И тоже не на русском и не на английском.
— А на каком? — опешил Максим.
— На верхнем диалекте Четырехзвенья. Уверена, тебе его хватит, на нижнем сейчас только на окраинах говорят, но и они верхний знают.
— Ага, — только и смог сказать парень, не уточняя, что такое окраины. Это же надо — столько времени говорить на каком-то странном языке и не заметить.
А с другой стороны, чему удивляться? Если его смогли незаметно научить доставать откуда-то джедайские мечи и превращать их в обычные, то заодно, почему бы не научить верхнему диалекту? Знать бы еще для чего. Родители все-таки.
Не могли же они знать, что однажды их сын вляпается в непойми что и отправится в параллельную вселенную, или что оно такое, вместе с малознакомой блондинкой? Или могли? Или мама вообще какая-то пророчица?
А папа тогда Мерлин.
Лучше об этом пока не думать. Вот появятся какие-то факты, тогда и начинать, а то на пустом месте до такого можно додуматься, жить не захочется.
— Тайрин, — позвал парень девушку, высматривавшую что-то за окном. — А тебя не удивило, что какой-то парень из чужого мира изъясняется на твоем родном языке?