Бодуненц forever
Шрифт:
– Превосходно! – воскликнула старший методист.
– Пиши, авось что-нибудь получится. А мы с нетерпением ждем вашу
Мэтр сантехники, явно ожидавший своего часа, достал изнутри кепки пожелтевший замызганный листок и с чувством произнес несколько фраз, больше похожих на свадебный тост.
Проктер, у которого прорезался поэтический дар, прослезился и зачитал следом еще один стишок-нетленку:
– Да здравствует лицей, обитель доброты! Долой папараццей! Иль не согласен ты? – с этими словами он злобно сверкнул очами в сторону Сереги Кометова и больно ткнул того кулаком в бок.
Серега-физик, мирно спавший после винца и пламенной речи старого препа Кофейни, пискнул:
– Одобрям-с!
Все аплоднули и принялись за следующий бокал.
У Их Величества повторно зазвонил мобильник. Кольцов машинально нажал на кнопку.
– Алекс, бэдбойсик, ты почему меня вчера бросил? – заверещал в трубке голос девицы.
– Ты ктоу?
– Я Лэра. Лэра-беби.
– Какая Лэра?
– Лэра с машзавода? Ты что, забыл??
– А-а-а, – произнес Кольцов, – а-а-а!.. А с какого машзавода?
– Сантехизделий.
– А-а-а?.. А-а-а… А-а-а!..
– Вчера ехали вместе, когда тебя еще один чувачок классно отмутузил у чипка на Среднеямской [2] .
– А-а-а?.. Нет, не помню! – сказал Кольцов, позеленев от злости. И лихорадочно сбросил вызов.
2
«Деды в индиго», стр. 346.
– Ошиблись, – пояснил он присутствующим, – опять женскую консультацию спрашивают.
«Вот фурия! Только боль в седалищном нерве улеглась, опять напомнила!» – выругался про себя директор.
Кольцов зачитал электронное письмо, поступившее от Гембла:
– Вам, господин Прохоров, адресована: «Держись, Прока! Скоро выпишусь из психодиспансера и реабилитируюсь в глазах коллектива за случайно нелепый сход с дистанции!»
Проктер перекосился лицом и опять углубился в свои вирши.
– Александр Леонхардович, можно, я пойду? – спросила, осторожно сползая с сиденья, секретарша. – Мне надо на УЗИ.
«На заре ты ее не юзи…» – остервенело засопел от восторга Проктер над следующим поэмным шедевром.
«Кому участвовать в эстафете? Люси уходит в декретный, Бодуненц – на спецзадании, Гембл в больничке, Скамейкин вообще пропал?!» – панически размышлял директор.
– Так кем, кем мы заменим на первом самом сложном этапе нашего преподавателя математики, господа?
Все одновременно посмотрели на Важника.
Кольцов расплылся в улыбке: прочитали,
– Почему я? Сначала же предложили во втором бежать, он хотя бы не в гору. Вон лучше Кофейню задействуйте.
Старпреп как лягушка подскочил на Аристотеле:
– Как ты меня обозвал? «Задеем»?!
Кольцов примирительно пошелестел в воздухе пальцами:
– Уважаемый мэтр сантехники обязательно побежит. Но будет участвовать в команде старожилов-долгожителей, где главное не результат, а «нереанимация». Поприветствуем же нашего прославленного мэтра!
Все дружно опустошили по следующему бокалу.
– Вы что рассчитываете на выигрыш в эстафете? – задал острый вопрос Кометов, обращаясь к старпрепу.
– Пробаблеман! – по обыкновению по-французски (вероятно, прим. автора) хрюкнул и загадочно улыбнулся мэтр сантехники.
– Кто о чем, а Кофейня, как всегда, о бабах! – сморщился Кольцов.
Серега Кометов удивленно взметнул брови.
Аделаида Викторовна наклонилась к физику:
– Не обращайте внимания! Это привычная для него тяга к нарциссизму, обычная демонстрация.
– Какой я тебе «демон с рацией»?! – повторно подпрыгнул на бюсте мэтр сантехники.
– Кстати, вы, господин Кометов, будете вести уроки геометрии, – пришла внезапная мысль директору.
– На-на-черта-л-л-л-ки? – подавился аперитивом и стал заикаться Серега.
– А я сказал: будешь! – взвился Кольцов. – И на эстафете побежишь! Как миленький! Последний этап.
– Живи, пока живой, мальчуга-ловелас, а от меня, усвой, получишь, паря, в глаз! – откомментировал мастер Проктер демарш директора и больно ущипнул пробирающуюся к выходу Люси за ягоду.
– Ты, Важник, – продолжил директор займешь место Глеба и… моей секретарши.
Сеня мотнул в недоумении головой: «Совсем сбрендил «Властелин "Кольцо"» – как я одновременно сяду с двух сторон стола?»
– А я сказал: займешь! – упреждая мысль Важника, рубанул с плеча директор лицея.
Пришлось Важнику пролезать под столом и выставить затылок с того места, где сидела Люси, а ногу задрать со стула, который обычно занимал Гембл. Получилось, однако, не в жилу, потому что затылок оказался «лицом» к остальным заседавшим, а с другой стороны аналогично портила перспективу подошва с прилипшей кожурой банана. Фу! Тогда Важник повернулся на 180. Его физиономия чуть-чуть выставилась из-за стола: лоб, глаза и кончик носа. С другой стороны торчали носки ботинок.
– Не паясничай! – вскипел Кольцов. – Я имел в виду: будешь выполнять работу секретарши и попутно помогать мастеру Прохорову точить детали, а не ползать под столом. Ползёр! Сядь обратно!
Важник нехотя повиновался. Проктер посмотрел на Сеню отрешенным взглядом: «Дал, Бог, напарничка!» и, осененный строчкой: «напарничка – ударного труда ударничка», заскрипел шариком ручки.
Альберт Силыч, между тем, с треском упал со стула – перебрал малость.
– Вы что, сегодня все свекольной ботвы объелись?! – впал в ярость директор.