Боец Арнаутов

Берг Александр Анатольевич

Выходя от командования, я задумчиво чесал репу, как непосредственно командовавший разведкой, я прекрасно знал, что творится вокруг нас. Решение Рудакова выходить к своим я одобрил, житья тут нам немцы не дадут, мелкие группы конечно смогут ещё дать противнику перца, они вполне смогут перемещаться по лесам, даже с использованием транспорта, но максимум, что они смогут сделать, это устройство диверсий на дорогах и складах. Мы, за это время и так хорошо потрепали противника, а главное, сроки продвижения вермахта окончательно сорваны, наши получили больше времени для создания обороны, да и потери немцев оказались гораздо больше. Пришлось мне брать свою группу и лесами двигать к крупным населённым пунктам, только там можно было взять подходящего языка и от него узнать то, что нам нужно. В этот раз двинулись в своей форме, всё равно за немцев уже не сойдём, но и немецкую форму прихватили с собой, благо, что не на своём горбу её волочь. По лесам лучше в нашей форме двигаться, а то были неоднократные случаи дружественного огня от окруженцев. Так, двигаясь лесами мы и добрались до Житомира, тут, оставив в лесу под охраной наш транспорт, я взял с собой двух бойцов хорошо говоривших по-немецки, после чего мы переоделись в немецкую форму и ночью незаметно проникли в город. Жаль, что на транспорте было не попасть, тут только через блокпост, а документов у нас не было, так что спалились бы на раз, попробуй проехать на машине через него. Незаметно просочившись в город, подобрали себе временное укрытие, в полуразбомбленном доме. Там мы просидели до половины дня, после чего двинулись к комендатуре. Узнать, где она находится удалось легко, спросив у проходившего мимо немецкого солдата. Я был в форме немецкого оберлейтенанта, так что солдат без проблем объяснил, куда нам идти. Трогать его мы разумеется не стали, зачем будоражить немцев, а спокойно двинулись к комендатуре. Она разумеется располагалась в центре города, в бывшем горкоме партии, а рядом с ней был ресторанчик, вот туда мы и зашли совместить приятное с полезным. Есть хотелось зверски, вот мы и заказали себе по шикарному обеду, ни в чём себе не отказывая, правда ресторанчик

был разделён на две части, для офицеров и солдат, но денег у нас с собой было достаточно. Я решил снова провернуть старый фокус, так что не спеша пообедав, стал неторопливо тянуть пиво, поглядывая по сторонам и мне снова повезло. В ресторан зашёл гауптман и заказал себе обед, а кроме того бутылку шнапса. Дождавшись, пока гауптманн основательно не наклюкается, подсел к нему и завёл непринуждённую беседу. Мы просидели ещё час, пока гауптман не дошёл до кондиции и тут нам повезло, оказалось, что рядом стоит машина гауптмана, правда без водителя. Шниперсон, который уже довольно уверенно ездил, сел за руль, второй боец рядом с ним, а я с гауптманом сзади. Шниперсон завел мотор и мы поехали к присмотренному заранее полуразвалившемуся дому, куда и доехали за полчаса без проблем. Затащив немца в подвал, вылил на него ведро воды, которым мы озаботились заранее. Короче после дополнительных манипуляций гауптман пришёл в себя, и я стал его потрошить. Упорный немец попался, пришлось с ним основательно попотеть, но всё же сломал его и гауптман отметил на моей карте все склады и штабы, которые знал. Добив его ударом ножа в сердце, задумался, немец указал в небольшом городке Коростышев штаб Первой танковой группы генерал-полковника Клейста. А смущало меня следующее, почему штаб такой крупной группировки расположился не в Житомере, а в Коростышеве. Их даже сравнивать смешно, к тому же расстояние между городами всего три десятка километров, в чём подвох, или немец всё же мне соврал. Решив перепроверить данные, снова поехали к центру города, правда не к тому ресторану, где встретились с гауптманом, а к другому. Решил не рисковать, второй раз там подсаживаться к немецким офицерам, да и ресторанов хватало. Нашли ещё один, причём не слишком далеко, и там я заприметил майора интенданта, который уже успел принять на грудь. Спросил разрешения присесть к нему за столик, благо по случаю вечера уже все столы были заняты. Через полчаса изрядно опьяневший майор выразил желание поехать к девочкам, когда узнал, что я на машине и готов платить и за него. Выведя майора из ресторана, усадил его в машину и мы тронулись, а майор почти сразу захрапел, благоухая мощным алкогольным выхлопом. Приехали к тому же дому, а чего искать другой, и этот сгодится. Этот немец раскололся сразу и тоже указал Коростышев, как место нахождения штаба Первой танковой группы. Убедившись, что немцы не врали, добил и майора, после чего просидев тут ещё с час, пока окончательно не стемнело, осторожно двинулись из Житомира. Через пару часов нас уже окрикнули бойцы, оставшиеся с транспортом, приказав им выдвигаться к Коростышеву, сам с обоими бойцами забрались в бронетранспортёр и сев на сиденья задремали. Ехали мы чуть больше часа и встали на привал в лесу, километров за десять до городка. Утром, после завтрака, оставив двух бойцов с техникой, взял остальных с собой и мы двинулись к городку. Через пару часов оказались на краю леса, а от него до городских окраин с километр. Выбрав немного в глубине высокое дерево, полез на него, а достигнув крон других деревьев, уселся поудобней на ветке, укрывшись плащ-палаткой. Эта плащ-палатка была необычной, за счёт моего усовершенствования. Обшив её мелкоячеистой рыболовной сетью, найденной по пути, я украсил её лоскутами камуфляжной ткани и травой, так что получился примерный аналог накидки Леший. Достав свой бинокль, убедился, что его линзы не будут бликовать, выдавая меня этим, и принялся наблюдать. Вокруг города были отрыты укрепления, и я был более чем уверен, что это сделали наши, когда тут оборонялись, а немцы просто использовали это сейчас. Возможно поэтому этот городок и выбрали под штаб, хотя с другой стороны и Житомир вполне неплох, слишком он большой, его мы пожалуй захватить не сможем. Как бы то там ни было, но захватить Коростышев было нам намного легче, хотя тут в охране стоял полнокровный пехотный батальон, танковая рота, противотанковый и миномётные дивизионы, а также другие тыловые части, пожалуй не меньше тысячи немцев. Я весь день пронаблюдал за штабом и вечером мы двинулись назад. К вечеру следующего дня я уже докладывал о результатах разведки Рудакову, Долинину и Ильичёву. Начальство даже раздумывать не стало, слишком жирной оказалась цель, так что утром следующего дня бригада тронулась в путь. Двигались мы лесами, стараясь по минимуму пересекать дороги и ведя тщательную разведку. Пришлось нам пару раз менять маршрут, но к цели мы всё же вышли незаметно для противника. Бригада встала на привал также километрах в десяти от городка, после чего вперёд пошла разведка. Задачей разведки было выявить посты и постоянно занятые укрепления перед городком. Пришлось потратить на это день, зато выявили большинство укреплений, после чего как только стало темнеть, бригада выступила. Шли пешком, время у нас было, зато тихо, подойдя к городку, окружили его, и разведка пошла снимать часовых. Опять в первую очередь заблокировали бронетехнику, после чего в неё полезли уже наши экипажи, а пехота рассредоточившись по городку, по сигналу начала резать спящий немцев. Опять сработать только холодным оружием не получилось, но не беда, вскочивших немцев добили уже так. Я со своими бойцами сразу двинул к штабу, и как только началось, захватил его мгновенно, после чего организовал его оборону. За час почти всех немцев добили и стали искать начальство, тут нам сильно помогли мальчишки, которые не смотря ни на что, всё знали. Генерал-полковника Клейста вместе с его штабными взяли живым, как и кучу карт и документов. Трофеи нам достались неплохие, Рудаков тут поменял свои трофейные двойки, на свежезахваченные тройки, взял бы всё, но экипажей для танков не хватало, вот и поменял на лучшие. Задерживаться тут не стали, и облив оставляемую технику бензином, подожгли её, после чего двинулись в путь. Через час, на перекрёстке, встретили немецкий гаубичный полк, причём состоящий из наших орудий А-19. Хотя гаубичников у нас было мало, но полк прихватили с собой, благо, что орудия тянули немецкие полугусеничные артиллерийские тягачи, а ещё с десяток таких тащил боекомплект. Нам с этим откровенно повезло, так как именно тут мы сворачивали с дороги в лес и дальше должны были двигаться именно по нему.

Глава 14

Глава 14

Судя по всему, немцы сформировали этот гаубичный полк из наших гаубиц и просто отправили его на передовую, а чего, негоже добру пропадать. Это я к чему веду, мы с немцами столкнулись совершенно случайно, зато чуть позже повстречали спешивший на помощь штабу батальон пехоты при поддержке танковой роты и артиллерийского дивизиона. Мы противника засекли первыми, разведка двигалась впереди нас на расстоянии в несколько километров от бригады, вот и углядели немцев первыми. Рудаков тупым или дураком не был, учился быстро и теперь на марше послать вперёд разведку, для него было тоже самое, что для попа прочитать отче наш. Нам кстати это еще и лучше, получается бить противника по частям, пять минут ураганного артиллерийско-миномётного огня и остаётся только проутюжить немногих выживших бронетехникой, а уцелевших счастливчиков добить пехоте. Правда после этого всё равно пришлось уходить с дороги в лес. Причин две, авиация и возможность засады. Хоть мы и проредили неплохо ряды птенцов Геринга, но всё равно в небе господствует немецкая авиация, тем более в собственном тылу. Налёт двух штафелей обошёлся нам в полтора десятка уничтоженной и повреждённой бронетехники, правда и немцам досталось на орехи, четыре самолёта мы тоже смогли приземлить и еще семь полетели на свои аэродромы сильно дымя. А вторая причина проста, зная, где мы и куда движемся, организовать нам торжественный комитет по встрече с выдачей люлей на полную катушку самое ожидаемое действие. Именно по этим причинам Рудаков покинул дорогу и снова углубился в лес, но двинулся не прямо к линии фронта, до которой было уже около трёх десятков километров, а повернул в сторону Белоруссии. Вот рубль за сто, что сейчас немцы лихорадочно готовят нам даже не тёплый, а горячий приём. Судя по направлению нашего движения, да и просто по желанию скорей пробиться к своим, мы должны двигаться по кратчайшему пути, вот исходя из этого они готовятся принять нас именно тут. Почти до самого начала сумерек, мы двигались по лесам, лишь изредка пересекая открытые пространства, при этом следя, что бы в небе не было немецких самолётов. Сделали за это время только один короткий привал на обед, зато ушли в сторону почти на 60 километров, так что вероятность того, что немцы и тут приготовились нас встретить, была очень мала. В принципе у нас было достаточно сил, что бы проломится сквозь немецкую оборону, но потери… Терять попусту бойцов и технику Рудаков не хотел, а потому и в сторону ушёл и прорываться будет ночью, когда и авиацию не подключить и стрелять прицельно будет очень затруднительно из-за темноты. В качестве бонуса, по дороге решили разгромить штаб пехотной дивизии, который очень удачно находился у нас на пути, правда сразу его уничтожать не стали. Для уничтожения штаба пехотной дивизии выделили один батальон, причём начать операцию он должен был по приказу. Если уничтожить его по пути к передовой, то немцы там успеют приготовится к нашему появлению, а это наши лишние потери. Основные силы бригады выдвигались почти к самой передовой, и только когда они завяжут с немцами бой, только тогда по рации передадут приказ на уничтожение штаба. Батальону дали 10 минут форы, это что бы они успели снять часовых и окружить казармы с солдатами, потому что как только бригада начнёт, и в штабе дивизии поднимут тревогу, а тут можно будет уничтожить немцев прямо в казарме. Получилось, как и задумывали, в штабе дивизии, который расположился в небольшом селе, разведчики тихо сняли часовых, после чего бойцы тихо вошли в село, окружив правление, где собственно и был размещён штаб дивизии, и здание склада, в котором немцы сделали казарму для своих солдат. Построенный из брёвен, склад был капитальным, с окнами, вот немцам он и понравился. Когда всё началось, то подперев основательно ворота и дверь, в окна полетели гранаты и бутылки с зажигательной смесью, а затем бойцы не давали уцелевшим немцам выскочить в окна. Хотя на окнах и были решётки, но высадить их изнутри было можно, вот бойцы и не давали немцам это сделать.

Вот что бы найти генерала, командира дивизии пришлось попотеть, где он ночевал, мы не знали, так что пришлось перешерстить всё село, но генерала нашли. Лишний генерал в карме бригады не повредит, не всё немцам наших генералов в плен брать, так что захватив генерала, батальон рванул к своим. А Бригада тоже не била баклуши, перерезать всех спящих немцев было нереально, так что даже и пробовать не стали, но вот часовых сняли, а затем вывели из строя тяжёлое вооружение и только после этого бригада пошла на прорыв. Тревога поднялась, когда мы были уже на подходе, но тут удивляться нечему, танки и бронетранспортёры шумели хорошо, а ночью любые звуки слышно лучше, так что прокрасться тихо не получится. Сначала в небо стали взлетать осветительные ракеты, а затем завязался и бой. Танки и бронетранспортёры не торопясь двигались на немецкие позиции, а за ними густыми цепями шла наша пехота. Как только немцы открывали по ним пулемётный огонь, так сразу им в ответ прилетали снаряды с танков и ответные пулемётные очереди с бронетранспортёров, так что пулемётный огонь сразу гасился. Без потерь у нас конечно не обошлось, но были они совсем небольшими, зато коридор к своим пробили, после чего послали на ту сторону разведку. Ни кто не хотел потерь от дружеского огня, а что могли подумать наши бойцы, если на них со стороны противника из темноты двинется в основном вражеская техника. Разумеется сразу разведчикам не поверили, даже после того, как они сказали, что это прорывается бригада подполковника Рудакова. Командир батальона, где вышли наши разведчики, сначала связался с штабом полка, доложив туда о нас, а затем отправил к нам своих представителей, что бы те убедились, что это действительно свои пробиваются к ним из немецкого тыла. Пока шли все эти согласования, прибыл и батальон, который захватывал штаб пехотной дивизии. Наконец и командир батальона убедился, что это действительно свои, и ответ из штаба дивизии пришёл, так что бригада начала выход из окружения. Сначала на всякий случай двинулся механизированный батальон, а за ним уже наш обоз и артиллерия, и только после них двинулись остальные. Наши бойцы испытали настоящий шок, когда мимо них из немецкого тыла двинулась казалось нескончаемая колонна техники и артиллерии. Далеко уходить мы не стали, нам приказали разместиться в десятке километров от места перехода в лесу. Разумеется обычного фильтра ни кто нам делать не собирался, из окружения выходила не сборная солянка, а уже сработавшееся подразделение. Кстати наш выход наделал шороху в штабах, уже через час известие об этом достигло командующего фронтом Кирпоноса, так что около полудня, к нам в бригаду прибыло большое начальство. Сам командующий фронтом решил лично увидеть бригаду Рудакова, так что под усиленной охраной он лично прибыл в наше расположение, кстати для этого даже задействовали две тройки наших истребителей для воздушного прикрытия, а на земле командующего прикрывали два грузовика с установленными в их кузовах зенитными ДШК.

О прибытии большого начальства нас известили заранее, это что бы мы успели построиться до его прибытия, а то у начальства времени ждать нашего построения нет совсем, оно и так нам исключение сделало, само к нам приехало. Идею построить бригаду со всей техникой и вооружением во чистом поле, хоть и на окраине леса, Рудаков категорически отмёл. Если немцы налетят, то потерь будет много, а они налетят, регулярно в небе их самолёты пролетают, так что ждать долго не придётся. Строить бригаду в лесу тоже не дело, командующему её не видно будет, так что пришлось натягивать на поле перед лесом маскировочные сети и уже под ними строить бойцов и технику. Вот у немцев дефицита в маскировочных сетях не наблюдалось, особенно на аэродромах, вот и забирали их везде, где находили, так что хоть и в притык, но их хватило, а на краю леса они хорошо вписывались в пейзаж. Растянутые на жердях, они достаточно надёжно скрывали всё. что находилось под ними, так что, когда прибыл кортеж Кирпоноса, вся бригада, включая технику и тяжёлое вооружение выстроилась под маскировочными сетями на краю поля. Когда из подъехавшего автомобиля выбралась небольшая группа командиров, подполковник Рудаков строевым шагом подошёл к командующему и доложил ему.

— Товарищ генерал-полковник, отдельная механизированная бригада после проведения рейда по тылам противника вышла из немецкого тыла. Состав бригады, два механизированных полка, бронетанковый полк в составе двух танковых батальонов и батальона бронеавтомобилей, два полка противотанковых орудий, три полка дивизионных орудий калибра 76 миллиметров, полк тяжёлых, 120 миллиметровых миномётов, два полка батальонных миномётов, гаубичный полк 122 миллиметровых гаубиц, инженерно-сапёрный батальон, рота связи, рота разведки и санитарная рота, общая численность бригады 6257 человек, командир бригады, подполковник Рудаков. За время рейда в общей сложности уничтожено не менее двух дивизий противника, захвачено или уничтожено около трёх сотен самолётов, три с половиной сотни танков, около тысячи двухсот бронетранспортёров, порядка двух сотен артиллерийских орудий, также разгромлен штаб первой танковой группы вермахта, а её командующий, генерал-полковник Клейст захвачен в плен вместе со своим штабом.

Наконец Рудаков закончил доклад, а офигевший от него Кирпонос, а по другому назвать его состояние, в которое он впал от услышанного, было нельзя, наконец отмер и произнёс.

— Не подполковник, а полковник, за ваши успешные действия в тылу врага лично товарищ Сталин, как главнокомандующий, присвоил вам звание полковника. От себя лично хочу вас поблагодарить за ваши действия в тылу врага, сейчас всех пленных и захваченные документы передадите нам, после чего напишите подробный отчёт о действиях бригады в тылу врага. Также подадите документы на постановку бригады на довольствие. Пока остаётесь здесь, в резерве, завтра прибыть с отчётом в штаб фронта.

Командующий фронтом и предположить не мог, что его будет ждать такой приятный сюрприз. Когда посредине ночи его разбудили, что бы сообщить, что из немецкого окружения вышла бригада полковника Рудакова, то он испытал двоякое чувство. С одной стороны хорошо, что наконец объявилась эта неуловимая бригад, наделавшая немало дел в немецком тылу, а другой стороны теперь немцы вздохнут свободно, так как теперь их тылы станут относительно безопасными. Вторым шоком для него стал вид бригады, он ожидал, что бойцы будут уставшими и достаточно оборванными с разномастным оружием, а перед ним предстали хорошо обмундированные и вооружённые бойцы, причём их вид был вполне бравым, а то количество техники и тяжёлого вооружения, что он увидел, по нынешним временам соответствовало не меньше трём дивизиям. И как вишенка на торте прозвучало известие о разгроме штаба и захвате в плен командира первой танковой группы, всё это шло в его копилку. На фоне постоянных отступлений и потерь, такой успех являлся значительным событием. Забрав пленных и документы, Кирпонос отбыл назад к себе в штаб фронта.

Ну вот, начальство соизволило лично нас лицезреть, похоже осталось очень довольно и отбыло восвояси, чему я был откровенно рад. Правда в бригаде остались прибывшие с командующим особисты, но к моему удивлению они не зверствовали, а простых бойцов даже не опрашивали. Я, прочитав в своё время достаточно книг, опасался, что они начнут проверять всех подряд, при этом выполняя план по разоблачённым шпиёнам, а нас ещё попробуют и разоружить, но или авторы этих книг насочиняли, либо у особистов проснулся здравый смысл. Видимо посчитав, что к своим вышли не разрозненные группы бойцов и командиров, а уже сплочённая часть, они опрашивали только командиров, да и сколько времени им понадобилось бы на опрос шести тысяч человек. Да, а бригада было видно, смогла произвести впечатление на командующего. За эти дни бойцы успели отъестся после плена, обильное питание и физические нагрузки позволили им вернуть себе нормальный вид, а кроме того новая форма вместо их обносков, да и масса, в основном трофейной техники, тоже очень смотрелись. Конечно прежней вольницы больше не будет, но и в немецком тылу становилось жарковато, но что нас ждёт здесь, вот в чём вопрос, вдруг снова какой дуболом пустит нас под немецкие молотки. Тут с них станется ясным днём бросить бригаду под немецкими бомбёжками к чёрту на куличики и даже наши зенитки особо не помогут, особенно если немцы будут мелкими бомбами с высоты бомбить. Высыпят дружно пару сотен таких подарков с безопасной для себя высоты, где их наши пулемёты не достанут, а танку или бронетранспортёру и маленькой бомбы хватит, как и пехоте, вот и прибудет к месту назначения не бригада, а её остатки. Ладно, от меня сейчас вообще ни чего не зависит, так что будем посмотреть, Кирпонос вроде с головой дружит, да и сейчас не первые дни войны, так что надеюсь пронесёт.

Москва, Кремль.

Вечером того же дня в кабинет к Сталину принесли сводки с фронтов, а самой первой лежал рапорт Кирпоноса, переданный по радио, о выходе в наше расположение бригады полковника Рудакова. Прочитав рапорт, Сталин пришёл в хорошее расположение духа, хоть что-то хорошее за последнее время. Вызвав к себе Мехлиса, он велел ему всячески осветить успехи бригады Рудакова в прессе, а кроме того присвоить ему звание генерал-майора, вспомнив и про комиссара Ильичёва, велел дать ему звание полкового комиссара, а кроме того дать им обоим Героя Советского Союза. Если учесть, что они за последние полтора месяца совершили, то это вполне тянет на эту награду. Такими успехами и армии не зазорно похвалится, а тут бригада, причём сформированная и вооружённая во вражеском тылу. И вот что ещё, на базе этой бригады создать новую механизированную дивизию, там вполне это можно сделать, по факту я понял бригада фактически ей и является, вот и сделаем это официально и ещё, пора думаю возрождать гвардию, так что будет первая гвардейская механизированная дивизия.

Собрав после смотра маскировочные сети, бригада расположилась на отдых, правда бойцов и командиров немного нервировали особисты, но увидев, что те не зверствуют, люди успокоились, а на следующий день Рудаков вместе с Ильичёвым отправился в штаб фронта. Колонна вышла хоть и небольшой, но зубастой, сам Рудаков с Ильичевым ехали в трофейном Хорьхе 951, который принадлежал до этого командующему первой танковой группой, генерал-полковнику Клейсту, и который достался нам после разгрома его штаба.

Хорьх 951, был один из самых дорогих и роскошных автомобилей 30-х годов, всего было выпущено около 300 машин, им владели только высшие чины Германии, правда один автомобиль был подарен Гитлером маршалу Маннергейму.

В качестве охраны ехали один немецкий бронетранспортёр с бойцами, две полуторки с зенитными ДШК, а также два наших бронеавтомобиля, БА-10 и БА-20. От немецких диверсантов отбиться сил хватит, да и один — два самолёта отогнать тоже смогут. Правда по дороге так ни с кем и не встретились, чему были рады. По прибытии в штаб фронта, их сразу провели в кабинет командующего, как только они отметились в его приёмной. В кабинете Кирпоноса, кроме него самого оказались член военного совета дивизионный комиссар Рыков и начальник штаба генерал-майор Тупиков.