Боеприпасы на зиму

Локхард Джордж

— Почти сразу, — с горечью отозвалась мышка. — И очень быстро. Должно быть, он всю дорогу строил из себя дурачка, а сам примечал, как управляется пескоход…

Гюрза клацнула зубами.

— Он едва ли рассчитывал, что меня так подло обезвредят!

Айжамал с болью отвела взгляд.

— Прости… Я… Я слишком тебя боялась…

— С тобой мы еще поговорим, — свирепо пообещала Гюрза. — Сейчас надо догонять американца.

Она оглянулась на бессознательных зверей, валявшихся неподалеку. Сай робко протянул

матери блокнот, где посреди исчерканной карандашом страницы сохранился более светлый силуэт гигантской птицы со рваными белыми дырами вместо глаз, но селевиния этого даже не заметила.

— Если влить кирану в горло кумыс, очнется?

Айжамал покачала головой.

— Захлебнется. Не сможет проглотить.

— А в кровь? — Гюрза отсоединила от автомата магазин и вынула патрон с транквилизатором. — Заправить пулю кумысом, вместо этой дряни?

Мышка озадаченно моргнула.

— Не знаю… Так никто не делал.

— Вот и попробуем, — буркнула селевиния, подтаскивая к себе канистру. — Если соврала, что умеешь пилотировать, клянусь, отсеку тебе хвост и на нем же повешу.

Айжамал содрогнулась.

— Я умею. Правда. Но зверя надо приучить к запаху нового пилота, иначе просто сожрет. Мы для киранов еда.

— Я сейчас в таком состоянии, что сама кого угодно сожру, — процедила Гюрза. Потрепала Сая по шерстке. Начала развинчивать патрон, но белая мышка с тревогой покачала головой:

— Гюрза, это бесполезно. Зверь не примет нового хозяина. Кираны почти не поддаются дрессировке, потому-то на них и летают так редко.

— Керчаки пользуются зверьми сплошь и рядом.

— Керчаки хищники, — возразила Айжамал. — Там работает механизм доминирования, киран чувствует в хозяине силу и подчиняется. А мы для них — добыча.

Селевиния в сердцах швырнула патрон на землю и обернулась:

— Ну и что прикажешь делать? А?!

Сай, дрожа от страха, сильно дернул мать за шерсть. Гюрза опустила взгляд:

— В чем дело, малыш?

Мышонок протянул ей блокнот. Теперь вокруг птицы, со всех сторон, появились резкие красные росчерки, будто нацеленные копья, а в центре силуэта, на месте птичьего сердца — три хвостатые фигурки. Селевиния недоуменно оглядела рисунок.

— Аист?

Сай в отчаянии замотал головой, указал в небо, потом себе на голову, закрыл глаза и принялся водить пальцем над блокнотом, изображая карандаш. Встревоженная Гюрза опустилась на колено.

— Ты видел большую птицу?

Мышонок лихорадочно закивал. Воительница вскочила, подняв автомат наизготовку, Айжамал поспешно заползла в ближайший травяной холмик. Туда же Гюрза отвела ребенка и, несмотря на протесты, усадила в самый центр зарослей, скрыв от неба.

— Малыш, помнишь, я учила тебя узнавать хищных птиц? — напряженно спросила селевиния, озираясь и не сводя глаз с темнеющего вечернего

небосклона. — Кивни, если я угадаю: это был канюк?

Сай замотал головой.

— Сапсан?

Отрицание.

— Коршун?

Сай поднял лапку и нарисовал в воздухе овал. Гюрза невольно сглотнула.

— Орел? — спросила, надеясь, что ребенок покачает головой. Однако Сай закивал. Взрослые быстро переглянулись.

— Автомат не пробьет оперение… — тихо сказала Айжамал.

— Он разглядит нас в траве с километра, — глухо отозвалась Гюрза. — Плохо дело.

— Орлы редко охотятся на мышей…

— Ты видишь поблизости другую добычу?

Разведчица нервно кивнула.

— Кираны.

— Волосатый язык Ори! — выругалась Гюрза. — Они ж на самом виду валяются, хуже приманки! Мы должны… — она запнулась и опустила взгляд. Сай протягивал ей блокнот, где было коряво написано «Не бойтесь».

Оцепенев от неожиданности, Гюрза упала на колени:

— Сынок! Ты научился писать?!!

Мышонок замотал головой. Перелистнув страницу обратно на рисунок орла, он ткнул пальчиком в силуэт, потом себе в висок, закрыл глаза и сделал вид, словно пишет карандашом. Айжамал судорожно сглотнула.

— Ты слышишь голос? Голос орла? Он подсказывает, что писать?

Сай обрадованно закивал.

— А мы почему не слышим?! — спросила ошарашенная Гюрза.

Сай уселся на хвостик, открыл чистую страницу и старательно вывел карандашом:

«Ваш сын гипертелепат».

Гюрза отпрянула, Айжамал в страхе зажала ладонью рот. Селевиния, придя в себя, схватила Сая на руки:

— Малыш! Ты слышишь голоса? В голове?!

Сай очень серьезно кивнул. Воительница прижала его к груди:

— Давно? — выдавила с трудом.

Мышонок закивал и нарисовал пальчиком букву «Н» на шерсти матери. Гюрза содрогнулась:

— Нэнэке-Улус?

Малыш опустил глазки. Потянулся за блокнотом. Айжамал, вскочив, протянула его ребенку; взрослые, затаив дыхание, смотрели, как Сай, сопя от старания, пишет длинную фразу.

«Мышонок выжил в катастрофе, поскольку умеет входить в контакт с альфа-истоком. Той ночью я вывел его в безопасное место. Он единственный гипертелепат вашего мира», — передал неизвестный орел.

— Что за альфа-исток?! — нервно спросила Гюрза, но запнулась, увидев выражение лица Айжамал. Шокированная, потрясенная белая мышь прямо на глазах стала буквально серой.

— Не может быть… — прошептала она, задыхаясь. — Сай! Маленький мой, ты умеешь говорить с обитателями Альфы? Можешь задавать им вопросы?

— Что за Альфа? — грозно осведомилась селевиния, но Айжамал от нее попросту отмахнулась:

— Малыш, умоляю, спроси орла, знает ли он двенадцатую частоту! Это очень важно! Спроси прямо сейчас!