Боеприпасы на зиму
Шрифт:
Сай вздрогнул и покрепче прижался к матери. Гюрза глубоко вздохнула.
— Я так понимаю, в Каскабулаке собрано большинство научных и исследовательских групп?
— Не большинство, а абсолютно все, — коротко отозвался Нурлыбек. — Мы — сердце зверянской науки и острие промышленности. Только здесь есть уникальное оборудование для проектирования и мелкосерийной штамповки микросхем, химическое и прецизионное производство. Все станки, что используются на других предприятиях, строятся у нас. Под землей крепость занимает раз в десять большую площадь, чем на поверхности.
Гюрзу передернуло
— У вас тут есть скоростные самолеты? Настоящие самолеты, не птицы?
Нурлыбек почесал за ухом.
— Есть парочка прототипов, но дальше пробных запусков дело не пошло. Человеческие радары губят на корню саму идею воздушного флота.
— Волосатый Ори… — прорычала Гюрза. — Как же нам догнать американца?
Айжамал моргнула.
— Ты про него еще не забыла?
— А должна забыть?!
— Гюрза, по сравнению с тем, кто сидит у тебя на коленях, — мышка улыбнулась Саю, — даже гибель Дегелена не значит ровным счетом ни-че-го. Если б нам сообщили, что ради такого малыша придется поджечь каждый город в Степи, мы бы согласились не задумываясь.
— Поджечь?! — переспросил Нурлыбек. Разведчица отмахнулась:
— Ведите машину, лейтенант. Гюрза, позволь рассказать кое-что из малоизвестной новейшей истории… — она уселась в кресле поудобнее, поправила ремень безопасности, давивший на шею. — …Все началось в 1952 году, когда советская дизельная подлодка С-117, выполняя секретный поход за полярным кругом, наткнулась на торчащий со дна объект, напоминающий мачту.
Айжамал сверкнула глазами.
— Объект испускал слабую позитронную радиацию. В то время, даже отдаленные следы радиоактивности считались делом рук потенциального противника, так что лодка прервала поход и занялась расследованием странной находки. Глубина в том районе превышала шесть километров.
— Мачта высотой в шесть километров? — переспросила Гюрза.
— Что ты, — усмехнулась Айжамал. — Как потом выяснилось, большая часть мачты уходила в грунт. Шесть километров имел в длину только кончик.
Селевиния сглотнула. Нурлыбек, которому за рулем автоматического джипа было решительно нечего делать, уважительно присвистнул.
— К счастью, именно в этом походе на борту имелась батисфера, — продолжила белая мышь. — Мы не знаем, для какой цели ее изначально готовили; это и неважно. Важно, что нырнув ко дну Северного Ледовитого океана, батисфера обнаружила НЕЧТО.
Разведчица помолчала.
— Нам неизвестны подробности. Зато известно, что в последующие годы к этой точке ни разу не отправляли экспедиций. Ни одна страна. Хотя С-117 успешно вернулась на базу, и даже привезла кое-что, поднятое со дна.
Айжамал подалась вперед.
— Судя по отрывкам отчетов, имеющихся в нашем распоряжении, люди не просто испугались. Они ужаснулись. Там, на дне, им открылась тайна до того жуткая, что лодку объявили пропавшей, экипаж вместе с семьями укрыли в закрытых северных городах, а тот объект, что они привезли — спрятали в самом надежном, самом безлюдном, самом недоступном месте Земли.
Мышка обвела лапкой степь:
— Здесь.
— В Каскабулаке? — переспросила Гюрза.
— В Дегелене. На
Воительница встрепенулась:
— Погоди! Ты о Каменном Озере?
— Верно… — Айжамал удивленно кивнула. — Ты туда спускалась?
— Я там работала, — хмуро отозвалась Гюрза. — Озеро из бетона — прекрасный ангар для горных машин. Я много лет провела в шахтах.
— Оу… — пробормотала белая мышь. — Прости, не знала…
— Рассказывай дальше.
— Да… Так вот, мы, зверяне, в те годы только-только обнаружили свойства кумыса, и пытались понять, к чему это приведет, — Айжамал вздохнула. — С самого начала было ясно, что полигон останется безлюдной территорией на многие века. Земля здесь столь ядовита, что и за тысячи лет не станет безопасной для человека. И мы решили рискнуть. Начали строить полноценную, собственную цивилизацию.
Она отвела взгляд.
— В те годы мы не знали ни о происхождении первых зверян, ни о жуткой находке, залитой бетоном глубоко под бункером Дегелен. Как ни странно, первые сведения о ней мы получили только в девяностые годы — от друзей из Америки.
— Америки? — Гюрза напряглась. — Там тоже есть обитаемая зона?!
Айжамал усмехнулась.
— В США больше полигонов, чем в СССР. Просто американцы любят кричать, как экологию уничтожают другие, но не слишком жалуют истории о собственных достижениях в этой области… Короче, наши заморские коллеги — контрразведка — обнаружили в архивах ЦРУ записи о походе С-117, и передали нам примерные координаты захоронения. Можешь вообразить, каково оказалось узнать, что мы четыре десятилетия ЖИЛИ верхом на самой кошмарной находке в истории?
— Да что же вы там откопали?! — не удержалась Гюрза. Белая мышь таинственно улыбнулась.
— Расскажу. Не торопись. Вначале ответь, что тебе известно о происхождении зверян?
Селевиния криво усмехнулась.
— Милочка, там, где я росла, «откуда берутся зверяне» мы узнавали не в школе, а на практике. И если я начну показывать, что мне известно, этот молоденький лейтенант из машины вывалится.
— Показывать? — не сразу поняла мышка, а когда поняла, из белой превратилась в красную. — А… О… Я… — она поперхнулась. Гюрза покачала головой.
— Да рассказывай уже.
— Хорошо… — выдавила пурпурная Айжамал. — Прости… Если коротко, все дело в квантовой физике. Точнее, в той ее области, к которой и мы, и люди, только-только начинаем подбираться — в законах распределения вероятностных коэффициентов.
Селевиния скептически прищурила один глаз.
— Это коротко?
— Поверь, полное объяснение займет том толщиной с тебя, — усмехнулась мышка. — Но я постараюсь. Ты едва ли слышала о человеческой книге под названием «Питер Пэн», однако там есть почти идеальное определение: страна «Neverland». Это место, куда попадают дети, если они потерялись во младенчестве и их семь дней никто не искал. «Neverland» — классический пример вероятностного мира, то есть мира, который находится не в пространстве. Попасть в «Neverland» возможно только при выполнении определенного условия — тот, кто условие выполнит, окажется там моментально, а другой изучит каждый клочок Вселенной, да так и не найдет путь.